За дальним лесом - Алексей Гаврилов

кошмара, – Проголодался я что-то. Пойду, что-нибудь погрызу. Счастливо оставаться.

Бобёр развернулся и медленно побрёл вдоль оврага в противоположную от зайца сторону, туда, откуда совсем недавно его принесло быстрым течением проваливающегося в недра земли ручья.

– Досвидания, – вежливая девочка не забыла попрощаться с неторопливо удаляющимся от неё бобром и о чём-то задумалась, стоя на краю оврага и рассматривая компас…

– Ёжики – матрёжики, – вдруг всполошилась она, когда бобёр уже скрылся из вида, – Мне же на другую сторону надо! Надо было попросить бобра помочь мне перебраться. Вот я лохунья-то!Тетёха. А теперь-то уж что… Одна, сама я в ил не полезу – засосёт и не выберешься. А там, потом, и вода в ручье ещё поднимется, совсем плохо будет. Делать нечего, пойду, как и планировала к морю. Может где и удастся перебраться через ручей. А может и зайца ещё нагоню, узнаю, как у него успехи в его поисково – кидательном деле.

И подняв с земли корзинку, девочка отправилась в путь. Странно, но заяц на пути ей больше не попался.

– И куда он подевался? – думая Маруся, волоча свою корзинку, – Не мог же он так быстро далеко уйти – ему же дно обследовать надо, а это время. Может быть, нашёлуже что-то такое большее и интересное и сразу на кузницу понёс? Вот нетерпеливый. Пока он туда-сюда бегает, вода в ручье прибудет. Набрал бы сразу всего разного целую кучу, а потом бы уже и относил понемногу. Кто тут чего у него возьмёт? Нет же никого.Эх… – вдруг раздосадовано вздохнула Маруся, – Квашня я позавчерашняя: Надо было у зайца спросить, где кузница находится? Могла бы и зайти, поздороваться, проведать. А теперь-то уж что? Поезд ушёл… Вернее – заяц убежал. А что, если… – неожиданная догадка вдруг блеснула в голове у Маруси, – А что, если кузница как-то обозначена на том рисунке с карты, который я с фламандского пня срисовала? Надо проверить…

Маруся достала из корзинки клочок бумаги на котором была срисованная с пня карта:

– Так-с, посмотрим. Так быстро срисовывала, что даже не задумывалась: что черчу и вычерчиваю?

Маруся начала пристально всматриваться в карту, стараясь разгадать непонятные, пока, для неё знаки:

– Где же вы есть-то?

И тут её внимание привлёк нарисованный на карте молоток:

– Ага, вот вы где спрятались! Не иначе. Вот где логово кузнецов! Здесь у них лежбище. Туда мне надо.

Маруся стала прикидывать на карте, где она сама сейчас находится, чтобы мысленно проложить маршрут и продолжить свой путь:

– А вот и кружочек посередине ручья, перечёркнутый крестом – это точно то самый люк, который трогать нельзя. Значит, я где-то рядом, недалеко ещё ушла.

И Маруся провела воображаемую прямую линию на карте от кружочка с крестиком, до нарисованного молоточка:

– Ой, да мне же всё время прямо, вдоль оврага, если не считать нескольких поворотов оврага и ручья. В общем, мне всё время вдоль берега, как раз к кузнице и выйду, – Маруся сложила карту, взяла в руки корзинку, и отправилась в путь, -Это удачненько совпало. Может, ещё и зайца там застану, полюбопытствую: Что он такого интересного успел найти?

И Маруся прибавила шаг:

– Врубаем вторую скорость! Корзинка, не отставай! Следуй за мной. Шире шаг! – можно было подумать, что корзина собиралась куда-то сама идти. Ей и в руках у девочки было вполне комфортно и удобно, просто, видимо, девочке было приятно к кому-нибудь обращаться и думать, что она не одна и кто-то следует за ней, поддерживая её во всех её начинаниях.

Долго сказка сказывается, быстро дело делается… Минуя несколько поворотов оврага, Маруся увидела наконец-то вдали, на берегу оврага навес, а рядом с ним огромное, торчащее над ручьём колесо, и… О, Боже! – Плотину!

– Ну… Заяц… А, говорил, что здесь на тот берег только вокруг моря…Не просто так он меня этим пугал и к истоку ручья соблазнительно отправлял – не хотел, чтобы я кузницу нашла, где он промышляет. А ещё друг называется. Да чтоб ему… – Маруся задумалась: чтобы такого этому прохвосту пожелать? – Да чтоб тебе метеорит на ногу упал! Вот. Вполне достаточно будет.

И облегчив своё сердце, она направилась к возвышающейся над оврагом кузнице…

«Во кузнице…»

На берегу оврага на бревне сидели три пожилых кузнеца, с окладистыми, как лопаты, бородами и с грустью наблюдали обмелевший ручей, от которого и здесь остались лишь мутные лужи среди, красующихся во всю, илистых кочек и отмелей, по которым, ошалев, прыгали, хлюпая в грязисвоими ластами, растерянные лягушки.

– А я вам здрасти принесла! – задорно поприветствовала кузнецов Маруся.

– И тебе не хворать, добрая девочка, – как-то уж очень грустно и тоскливо отозвался один из кузнецов, видимо, самый старший из них или же самый общительный.

– И каким таким попутным ветром к нам этакую красавицу надуло, – попытался пошутить кузнец, но тоска из его голоса никуда не пропала и не исчезла. Остальные два кузнеца молча смотрели на девочку добрыми, но наполненными грустью и печалью глазами.

– Да что у вас тут произошло-то? Случилось-то что? Что вы хмурные такие, будто у вас корову ночью из хлева увели?

– Хуже, – как-то уж совсем обречённо отозвался один из кузнецов, – Сама посмотри.

И кузнец указал рукой на пустое русло ручья:

– Нам без воды никак нельзя, без течения. Течение колесо толкало, крутило. А от этого колеса у нас молот тяжёлый работал, кузнечный. Теперича всё – пропала работа. Самим-то тяжёлыми молотами махать беспрерывно несподручно, годы не те. Теперь всё: пиши – пропало. И расписывайся.

А к вам тут сейчас заяц случайно не забегал? – словно невпопад спросила Маруся.

– Как же, был. Только что перед тобой ускакал, – отозвался другой кузнец, – Гирю ржавую притаранил, полупудовую. Только мы её не взяли. Куда нам теперь её? Вон она, под кустом валяется. Бросил он её, назад не понёс. Так налегке и ускакал.

– И он вам ничего не рассказал? – удивилась и возмутилась одновременно Маруся, – Не объяснил?

– А что он может объяснить, вислоухий? Откуда он знает? Да он даже смотрит всегда глазами в разные стороны, никогда прямо в глаза тебе не посмотрит. Разве такой правду когда-нибудь скажет, даже если и знает что-то дельное, стоящее.

– Это точно, – поддержала кузнеца Маруся, вспомнив, как заяц, без зазрения совести, промолчал о кузнице и плотине около неё, по которой можно спокойно, как по мосту, перейти на другую сторону.

– Да он, когда пришёл, на нём даже лица не было. Вернее, морды, – продолжил кузнец, – Тоже, видать, из-за