Узел вечности - Стивен Рэй Лоухед

над обновлением этой земли, но нигде я не видел следов запустения или видимых напоминаний о недавно перенесенных страданиях. Возможно, это великолепие восстановилось само собой, а возможно, Альбион каким-то образом рождался заново с каждым новым рассветом. Казалось, что каждое дерево, холм, ручей или камень только что возникли в результате акта творения.

Через пару дней я уже насквозь пропитался восхищением — не только от окружающего, но и от всей вселенной. Меня приводили в восторг луна, звезды и темнота ночного неба. Будь я бардом, обязательно воспел бы то, что видел.

Чем дальше мы продвигались, тем сильнее на меня действовала красота окружающей земли. Я начал ощущать благолепие, исходящее от каждой ветки, от каждой травинки, за каждой из них виделось величие Творца. Мне казалось, что мир вокруг — всего лишь внешнее проявление невероятно мощной, глубоко укорененной в природу реальности, никак не попадавшей в поле зрения. Напрямую я не видел ее, но мог ощущать ее проявление во всем, чего касался взгляд. Тончайшие вибрации пронизывали воздух, иногда так звучали струны на арфе Тегида. Казалось, стоит вслушаться и мне станет доступна музыка сфер. Мне даже казалось временами, что я улавливаю фрагменты великой мелодии, нет, скорее, эхо звучания.

И все это благодаря Гэвин. Я настолько восхищался ею, что даже преисподняя Нудда показалась бы мне раем, будь она рядом со мной. Путешествуя по возрожденному великолепию Альбиона, я начинал понимать, что смотрю на мир другими глазами. Я больше не был странником, вторгшимся в чужой мир. Альбион стал моим домом. Да, я взял в жены женщину из Потустороннего мира. Только ведь и я уже не чужак здесь, я — король, Aird Righ. А кому принадлежит Альбион, как не Верховному королю?

Король и земля связаны таинственным образом. Причем не в каком-то абстрактно-философском смысле, а на деле, физически. Отношения короля со своей землей примерно такие же, как у мужа с женой — жители Альбиона даже говорили об этом как о браке. И теперь, когда я сам стал женат, я начал понимать — нет, чувствовать, пока еще не способный выразить словами эту истину, но уже ощущавший ее всеми костями скелета, древнюю, первобытную истину, для которой и названия-то нет.

Мой Кильчед стал походить на паломничество, очень важное духовное путешествие. Возможно, я пока не понимал его подлинного значения, а тем более его тонких последствий, но уже чувствовал, как неумолимую силу. И это не было мне в тягость. Просто я знал, что без нее уже никогда не смогу существовать.

Днем мы шли по местам, ярко освещенным солнцем. Его свет придавал великолепие всему, к чему прикасался, создавая мерцающие горизонты и сияющие виды со всех сторон. Ночью мы разбивали лагерь под огромной небесной чашей, усеянной звездами, и отправлялись спать под благословенные звуки арфы.

Первым пунктом нашего назначения стал Гвиндер Гвидд, каэр клана Ффотлае в Ллогрисе. С нами шли несколько людей из Ффотлае; им не терпелось узнать, удалось ли выжить их родичам.

Наш лагерь расположился на лугу возле стоячего камня под названием Карвден, Скрюченный Человек, который ффотлаэ использовали как место встреч. По лугу, окруженному рощами молодых деревьев, бежал бойкий ручей. Как только установили шатры, Тегид отправил Воронов гонцами, а мы стали ждать.

Прямо на лугу Тегид приказал сделать возвышение, на котором установили мой рогатый трон. На следующее утро, опять же по совету Тегида, мы с Гэвин надели наши лучшие одежды: Гэвин — белую рубашку с золотым поясом Мелдрона Маура, который я подарил ей, и небесно-голубой плащ; а я нарядился в алый плащ с золотой каймой поверх зеленого сиарка и синих штанов. Мой пояс украшали большие золотые диски, это не считая золотого торка и крупной золотой броши на плече. С ней пришлось повозиться, и без помощи Гэвин я бы не справился. Привык обходиться без правой руки, а к новой, серебряной, еще не приспособился.

Гэвин застегнула брошь и отошла на пару шагов, чтобы оценить, как я выгляжу. Подошла, поправила складки плаща и снова отошла.

— Ну как? Все на месте? — спросил я.

— Если бы я знала, что из тебя выйдет такой красивый король, я бы давно вышла за тебя замуж, — ответила она и поцеловала меня. Я почувствовал тепло ее тела и внезапно ощутил желание. Я прижал ее к себе… и тут зазвучал каринкс.

— Надо же, как точно Тегид выбирает время, — проворчал я.

— День только начался, любовь моя, — шепнула она и выпрямилась. — Люди идут, тебе надо подготовиться к встрече.

Мы вышли из шатра и увидели немаленькую толпу, направлявшуюся по лугу к камню Карвден. Пришли не только жители Гвиндер Гвидда и окрестных поселений — с ними были шестьдесят мужчин и женщин, остатки четырех или пяти племен. Ффотлае среди нас обрадовались родичам и разразились приветственными криками, а кто и плачем. Так что общий сбор пришлось отложить до того момента, как все успокоятся. Тегид приказал Эмиру еще раз протрубить в каринкс. Рев боевого рога ознаменовал начало торжественного заседания; мы с Гэвин заняли свои места: я на троне, а она рядом со мной, где ее невозможно было не заметить. Тегид хотел, чтобы люди сразу узнали в ней королеву и чтили в дальнейшем.

Жители Гвиндер Гвидда пришли посмотреть на это чудо, на нового короля и его восхитительную королеву. Они толпились рядом со свежим курганом, на вершине которого красовались мы с Гэвин. Ну а я наблюдал за ними. Многие из них пострадали — об этом говорило количество калек и шрамы от побоев и пыток. Несмотря на обновление земли, все выглядели изможденными.

Они старались, выбрали свои лучшие одежды, но все равно это были всего лишь хорошо выстиранные лохмотья. Мелдрину нужны были средства, вот их и заставили платить.

Главный Бард зычным голосом объявил всем и каждому о знаменательном событии. В Альбионе теперь новый Верховный король, и в настоящее время он совершает Кильчед, чтобы утвердить свое правление… и так далее.

У ффотлае на лицах читалась робкая надежда пополам с недоверием. Они привыкли, что их обманывают на каждом шагу, однако вели они себя уважительно и, казалось, были готовы поверить, но одного моего вида им было явно недостаточно. Ну что же, значит, придется завоевывать их доверие.

Когда Тегид закончил речь, встал я.

— Люди мои, — как можно более внушительно произнес я, — приветствую вас. — Я поднял руки так, чтобы солнце вспыхнуло белым огнем