Узел вечности - Стивен Рэй Лоухед

— Нет, Ската! — крикнул я, отталкивая ее. — Ты на него посмотрела, этого пока довольно.

Губы Паладира скривились в насмешливой улыбке. Ската тут же плюнула ему в лицо. Я ждал чего угодно, но бывший герой сумел обуздать свой гнев. Дрожа от ярости, он тяжело сглотнул и с ненавистью посмотрел на нее.

— Уведите! — приказал я стражникам и посмотрел, как Ската уходит, высоко подняв голову, с глазами, полными непролитых слез.

Кинан вернулся. Я созвал первый в своей практике суд. В прерогативу короля входило и вынесение приговоров. Ну уж если кому и нужен был приговор, так это Паладиру. И приговор мог быть только один — смерть.

Мой трон установили в западном крыле зала. Надев торк Мелдрона Маура и корону из дубовых листьев Великого Короля, я уселся на трон: Гэвин и Тегид заняли свои места — моя королева стояла рядом со мной, ее рука лежала на моем левом плече, а мой Главный Бард — справа от меня.

Когда все собрались, под звуки каринкса вперед выступил Пандервидд Альбиона. Накинув на голову полу плаща, он поднял посох.

— Люди Динас Дура, — звучно произнес он, — внимайте голосу мудрости! Сегодня король вершит суд. Его слово — закон, и Его закон — справедливость. Услышьте меня: нет иной справедливости, кроме слова короля. — Он трижды стукнул посохом о камень и повернулся ко мне. — Введите пленника! — приказал Тегид.

Толпа расступилась, и шесть воинов вывели Паладира вперед. По нему нельзя было сказать, что плен как-то повлиял на бывшего героя. Он выглядел все таким же надменным, самодовольно улыбался и шел с высокоподнятой головой. В плену он не растерял свою гордость. Он подошел к подножию трона и встал, расставив ноги, с ухмылкой на лице.

Бран не стал терпеть такую наглость. Вожак Воронов пару раз стукнул Паладира по коленям обухом копья и заставил опуститься на колени. Не сказать, что это существенно изменило поведение пленника; он по-прежнему смотрел на меня со странным пренебрежительным выражением. Может быть, так он проявлял свое мужество?

В зале воцарилась гробовая тишина. Все здесь знали, в чем обвиняют Паладира, и многие готовы были потребовать от него уплаты долга крови. Тегид холодно посмотрел на пленника, сжимая посох, как воин копье.

— Это двор Лью Серебряной Длани, Aird Righ из Альбиона, — произнес он властным голосом. — Сегодня тебе воздадут по справедливости, от которой ты так долго ускользал.

Когда Тегид назвал меня Верховным королем, Паладир перевел взгляд с барда на меня. Казалось, он несколько озадачен услышанным, и мне показалось, что в лице его впервые мелькнуло нечто похожее на страх. Или это было что-то другое?

Главный Бард, исполняя роль моего голоса, продолжил серьезно и строго.

— Кто подает жалобу на этого человека?

Несколько женщин — матери задохнувшихся младенцев — крикнули разом, а другие — жены погибших воинов — чуть позже.

— Убийца! — кричали они. — Я, я обвиняю его! Он убил моего ребенка! — Им вторили другие голоса: — Он убил моего мужа!

Тегид послушал возмущенные крики, а затем призвал к тишине.

— Мы услышали ваши обвинения, — сказал он. — Кто еще подаст жалобу на этого человека?

Ската, холодная и острая, как клинок у нее на боку, шагнула вперед.

— Он виновен в убийстве моей дочери Гвенллиан, Бенфейт из Инис Скай, я обвиняю его. За участие в убийстве моей дочери Гован из Инис Скай, я обвиняю его. — Она произносила слова с ледяной ясностью и большим достоинством; мне показалось, что она готовилась произнести свои обвинения множество раз, пока ждала этого дня.

Следующим вышел вперед Бран Бресал, и занял место рядом со Скатой.

— Я обвиняю его в краже Сокровища Альбиона и убийстве людей, охранявших сокровище.

Рядом с ними встал Кинан.

— Я обвиняю его в поджоге каэра, унесшем жизнь моего отца и жизни многих невинных мужчин, женщин и детей.

Он говорил очень резко и его слова вызвали у слушателей очередную вспышку ярости. Тегид терпеливо переждал голоса очень многих людей, стоявших в зале. Затем он снова попросил тишины.

— Мы услышали ваши обвинения. Третий раз и последний: кто еще подаст жалобу на этого человека?

Ему никто не ответил, и тогда встал я. Не знаю, уместно ли на суде говорить королю, но, честное слово, меня это мало беспокоило. Моя жалоба возникла раньше всех тех, которые мы уже услышали.

— Я обвиняю этого человека, — сказал я, ткнув пальцем ему в лицо. — Я знаю, что ты с помощью тех, кого уже нет среди живых, нашел и убил Фантарха, то есть хотел уничтожить Придейн. — По рядам собравшихся прокатился мрачный ропот. — Однако, я не могу доказать твое участие в этом гнусном деле, значит, не могу выдвинуть обвинение. — Подняв серебряную руку, я указал на Паладира. — Но я своими глазами видел, как ты убил Мелдрона Маура, Великого Короля, которому я наследую. Ты притворился, что раскаиваешься, и убил Великого Короля. В твоем предательстве и в убийстве, совершенном тобой, я обвиняю тебя.

Я сел. Тегид трижды медленно поднял и опустил свой посох.

— Против тебя, Паладир, выдвинуты тяжкие обвинения. Ты своей рукой убил своего короля Мелдрона Маура. Ты своей рукой убил Гвенллиан, Бенфейт из Инис Скай, ты нарушил древние законы защиты, правом которой пользовались все те, кто укрылся в этом королевстве.

В зале стояла удивительная тишина. Людей потрясла чудовищность преступлений Паладира. Но, судя по его виду, пленник если и раскаивался, то, казалось, не очень беспокоился о своей участи. Он упорно смотрел в пол перед ступенькой трона. Я подумал, что он давно смирился с наказанием, заслуженным столькими мерзкими поступками.

— За эти преступления, как и за те, которые ты совершил, служа Бешеному Псу Мелдрину, ты осужден, — заявил Тегид. — У тебя есть что сказать, прежде чем выслушаешь приговор короля?

Паладир оставался равнодушным, и я даже подумал, что он так и не заговорит. Но он медленно поднял голову и посмотрел Тегиду в глаза. Высокомерие не оставило его. Он сказал:

— Я услышал тебя, бард. Вы меня осуждаете, ну что же, это ваше право. Я этого не отрицаю. — Он перевел на меня глумливый взгляд, и желудок у меня сжался от дурного предчувствия. Не