Узел вечности - Стивен Рэй Лоухед

на мокрой траве и не стукнулся головой, — добавил Гаранау; показывая, как это было. Люди опять засмеялись. Но засмеялись как-то нерадостно, скорее, от облегчения, и для того, чтобы унизить пленника. Никто не забыл недавних бед.

— Хорошо, что обошлось без потерь, — сказал я. — Вы рисковали и, конечно, заслужили награду, а мое уважение у вас и так есть.

Бран заявил, что ему хватит и последнего, но Алан возразил, что не отказался бы и от первого. Пленник, до сих пор хранивший упорное молчание, ожил. Извернувшись в седле, мужчина зарычал:

— Освободите меня, сукины дети! Тогда посмотрим, как вы со мной справитесь в честном бою!

При этих словах у меня похолодело внутри — не от его слов, конечно, а от того, что я узнал голос.

— Ну-ка, снимите его с седла, — приказал я. — И плащ заберите. Хочу посмотреть ему в лицо.

Вороны грубо вытащили пленника из седла и бросили передо мной на колени. Бран сдернул плащ. Конечно, я узнал его и, честно говоря, надеялся больше никогда не увидеть.

Паладир не сильно изменился с нашей последней встречи в ту ночь, когда он вонзил нож в сердце Мелдрона Маура. Правда, я потом видел его мельком на вершине скалы в Инис Скай, когда он бросил Гвенллиан на камни, но тогда я не успел его хорошенько разглядеть. Сейчас, глядя на него, я снова поразился его размерам: руки огромные, плечи широченные, а туловище больше похоже на ствол дуба. Даже такие крепкие воины, как Бран, Дастун и Алан Трингад, рядом с бывшим героем Придейна выглядели как-то несерьезно. Понятно, что без боя он не сдался, так что Вороны обошлись с ним, мягко говоря, сурово. На одной скуле иссиня-черный синяк, нос опух, нижняя губа разбита. Но менее высокомерным он не стал.

— Позовите Тегида, — распорядился я, не желая поворачиваться спиной к Паладиру. — Пусть придет поскорее.

— Главный Бард здесь, господин, — ответил знакомый голос.

Я обернулся и увидел Тегида и Калбху, стоявших в первом ряду. Они разглядывали Паладира, как редкостную зверушку. Впрочем, во взгляде Тегида читалось мрачное удовлетворение. А вот глаза Паладира вспыхнули злобой. Тегид повернулся к Брану:

— У него были Поющие Камни?

— Были, Пандервидд, — ответил Бран. Он кивнул Дастуну, тот снял с седла кожаную сумку и подал нам.

— Мы его поймали вместе с ними, — объяснил Гаранау. — А теперь рады вернуть на законное место в Динас Дуре. — Он открыл сумку и показал белесые камни, а потом передал сумку Тегиду.

— Он был один или с ним был кто-то еще? — спросил Лорд Калбха. Я внимательно следил за выражением лица Паладира, но оно не дрогнуло.

— Нет, господин, — ответил Ворон. — Мы прочесали местность и особое внимание обращали на следы. С ним никого не было.

— Приготовьте тюрьму здесь, на берегу, потому что я не позволю ему снова ступить на кранног. — Лорду Калбхе я сказал: — Отправь самого быстрого всадника в Дун Круах. Пусть скажет Кинану, что мы поймали человека, ответственного за смерть лорда Кинфарха, и ждем его возвращения. Справедливость должна быть восстановлена.

— Сделаю, Серебряная Рука, — ответил король Круина. — Он отправился недавно. Мы догоним его, прежде чем он доберемся до Дун Круах. — Калбха призвал одного из своих людей, и они ушли.

— Что ты намерен делать с Поющими Камнями? — спросил Тегид с сумкой в руках.

— Я придумаю место для их хранения, — ответил я. — В следующий раз их так просто не украдут.

Оставив пленника под охраной десятка воинов, Тегид, Калбха и Вороны вернулись со мной в зал. Я указал на очаг в центре большого помещения.

— Пусть Поющие Камни закопают под очагом. Если кто-то захочет в очередной раз их похитить, весь кранног будет об этом знать.

— Хорошо придумано, господин, — согласился Бран.

Принесли инструменты, с трудом подняли массивный очаг и вырыли под ним глубокую яму. Туда поместили дубовый сундук с Камнями, и вернули очаг на место.

— Пусть все люди видят, — заявил Тегид, воздевая руки. — Не было надежней фундамента чем тот, на котором стоит Динас Дур.

Я отправил Воронов отдыхать, а затем вызвал Скату и Гэвин в зал, где сообщил им, что негодяй, повинный в смерти Кинфарха, краже Камней и поджоге каэра, пойман.

— Это Паладир, — сказал я.

Гэвин охнула; лицо Скаты ожесточилось.

— Где он?

— При нем были Поющие Камни. Сомнений в его виновности нет.

— Где он? — повторила она вопрос голосом, в котором сквозила неприкрытая ненависть.

— Заперт на берегу, — ответил я. — Его будут охранять день и ночь, пока мы будем решать, что с ним делать.

Она развернулась и направилась к выходу.

— Ската, подожди! — окликнул я ее, но она даже не обернулась. Пришлось ее догонять. Так мы оказались возле импровизированной тюрьмы. Она ссорилась с охраной, требуя открыть дверь. Когда я подошел, охранники вздохнули с облегчением.

— Не надо, Pen-y-Cat, — сказал я. — Тебе нечего здесь делать.

Она вызверилась на меня.

— Этот ублюдок убил моих дочерей! На мне долг кроки! — Судя по всему, она собиралась взыскать долг прямо сейчас.

— Он никуда не денется, — я попытался успокоить ее. — Пусть пока побудет здесь, Pen-y-Cat. Я отправил сообщение Кинану, и мы устроим суд, как только он вернется.

— Я хочу видеть животное, которое убило моих дочерей, — настаивала она. — Хочу посмотреть ему в лицо.

— Еще увидишь, — пообещал я. — Скоро… просто подожди немного. Пожалуйста, Ската, послушай меня. Не надо ничего делать до возвращения Кинана.

— Но я должна посмотреть на него!

Я понял, что любые мои уговоры на нее не подействуют.

— Хорошо. — Я велел охранникам открыть дверь. — Выведите его.

Паладир вышел на свет. Руки связаны, на ногах цепи. Выглядел он уже не таким наглым, как раньше, во всяком случае, на нас смотрел настороженно. И, как выяснилось, не без оснований.

Быстрее, чем взмах кошачьего хвоста, нож Скаты метнулся к горлу Паладира.

— Мне доставит большое удовольствие выпотрошить тебя, как свинью, — процедила она, проводя ножом ему по горлу. Нож оставил на шее пленника тонкую красную дорожку.

Паладир напрягся, но