Узел вечности - Стивен Рэй Лоухед

— Двое убиты на месте; Горев пока жив. Возможно, он что-нибудь скажет.

Кинан прищурил голубые глаза и процедил:

— Кто бы ни был этот нападавший, он — мертвец.

— Надо искать следы. Тогда мы узнаем, сколько их было.

— Один человек или сотня, — пробормотал Кинан, — мне все едино.

— Бран, — сказал я, направляясь к холлу, — поднимай отряд. Займемся поисками прямо сейчас.

Вожак Воронов убежал, а мы с Кинаном пошли обратно в зал. Вскоре прозвучал сигнал боевого рога, и на зов начали стекаться Вороны: Гаранау, Дастун, Найл, Эмир, Алан. С ними прибыла Ската. Все собрались вокруг холодного очага.

— На нас напали, — я рассказал о нападении во время пожара. — В результате двадцать человек мертвы, много раненых, среди них Кинфарх и Горев. Поющие Камни украдены. — Люди взволновано заворчали. — Мы поймаем тех, кто это сделал, — пообещал я, и меня поддержали. — Выступаем немедленно. — Я повернулся к Брану. — Готовьте лошадей.

Бран вместо того, чтобы немедленно исполнить приказ, быстро переглянулся со Скатой, но я так и не понял смысла этого взгляда.

— Есть вопросы? — осведомился я.

— Все будет исполнено, господин, — ответил Бран, касаясь тыльной стороной ладони лба. Махнув рукой отряду, он выбежал из зала. Вскоре Кинан, Ската и я остались одни.

— Мне очень жаль, Кинан, — сказала Ската, касаясь руки мускулистого воина.

— Я заплачу долг крови, Pen-y-Cat, — тихо ответил он. — Даже не сомневайся. — В его голосе звучала понятная боль.

Повернувшись ко мне, Ската предложила:

— Господин, позволь мне повести отряд.

— Благодарю, Pen-y-Cat, — отказался я, — но это мое дело. Ты нужна здесь. Тегиду понадобится помощь.

— Твое место тоже здесь, Лью, — напомнила она. — Самое время подумать не только о себе, но и о тех, кто от тебя зависит. Тебе нужно отдохнуть, — настаивала Ската. — Лучше бы ты остался и управлял своим народом.

Что бы она не придумала, меня это не касалось. Ярость душила меня, и не было никакого желания разгадывать загадки. Понятно же: люди совершили преступление против меня. Их надо поймать и наказать.

— Мне надо помыться, — проворчал я. — Холодная вода меня оживит.

Все болело, когда я тащился к себе в хижину. Искупаться и переодеться — вот и все, что мне нужно. От меня разило потом и дымом; в дюжине мест огонь подпалил волосы, а на штаны и сапоги больно было смотреть. В хижине я взял сменную одежду, кусок мыла и мочалку. Я шел через двор, когда Тегид вышел из своей хижины. Я пошел к нему.

— Горев может выкарабкаться, — сказал бард. — Когда он очнется, скажу больше.

— А Кинфарх?

— Смерть сильна, но Кинфарх может оказаться сильнее, — ответил бард. — Еще до захода станет ясно, чем кончится их поединок.

— А я до захода хочу поймать тех, кто это сделал, и вернуть Камни.

— Думаешь, тебе это под силу? — со странной интонацией спросил он.

— Конечно! Я король. Это мой долг. — Бард хотел было возразить, но я не желал ничего слушать. — Побереги дыхание, Тегид. Я ухожу с отрядом.

Я пересек двор и направился к пристани для лодок. На другом ее конце была расположена купальня. Сейчас там никого не было.

Я снял одежду. Вернее, то, что от нее осталось, и скользнул в воду; холодное прикосновение воды к моей обожженной коже напоминало бальзам. Я с удовольствием ухнул и поплыл, погрузившись в воду почти полностью.

Пока я мылся, солнце поднялось выше и разогнало туман. Я вымыл волосы и изрядно поработал мочалкой. Когда я окунулся, то почувствовал себя змеей, сбросившей старую кожу. Гэвин появилась на берегу, когда я уже стряхивал воду с волос.

— Ската рассказала, что произошло, — сказала она, стоя надо мной и скрестив руки на груди. На лице следы сажи, волосы спутаны и припорошены пеплом. Некогда белая мантия стала леопардовой — так испятнали ее ожоги.

Я выпрыгнул из воды как лосось. Это же надо! За всеми этими хлопотами я и думать забыл, что я теперь женатый человек, и дома меня ждет жена.

— Гэвин, мне очень жаль, я совсем забыл…

— Она сказала, что ты намерен уехать, — холодно продолжала она. — Так вот тебе мои слова: если тебя действительно заботит твой народ и то, что случилось сегодня ночью, никуда ты не поедешь!

— Но я король, — настаивал я, — это мой долг.

— Если ты и впрямь король, — сказала она, подчеркивая каждое слово, — оставайся здесь и веди себя как король. Управляй своим народом. Восстанавливай крепость.

— А Поющие Камни? А враги?

— Для этого у тебя есть воины и их командиры. Они справятся и без тебя. Именно так должен поступить настоящий король.

— Нет, это мое дело, — упрямо ответил я, подходя.

— А вот и нет! Твое дело — оставаться со своими людьми. И виду не подавать, что ты собирался гоняться за этими… этими cynrhon! — Она произнесла очень редко употребимое слово. В Альбионе я слышал его только однажды; а уж такой рассерженной я Гэвин не видел вообще никогда. — Не забудь: ты король, а значит, заведомо выше всяких врагов.

— Конечно, Гэвин, только я…

— Вот и докажи, что ты король! — отрезала она. — Ты кого собрался ловить? Короля воров? Тогда, конечно, тебе лично придется заняться этим!

— Нет, но… — начал я, но меня попросту оборвали.

— Послушай меня, Лью Серебряная Длань: если ты позволишь врагам помешать тебе править, значит, они сильнее, — и весь Альбион узнает об этом.

— Гэвин, подожди! Ты не понимаешь…

— Чего это я не понимаю? — уже по-настоящему взъярилась она. — Сомневаешься, что Бран будет служить тебе до последнего вздоха? Не веришь, кто Кинан гору свернет по твоему слову? Полагаешь, Вороны не стащат с неба луну и звезды, чтобы доставить тебе удовольствие?

— Послушай, королем сделали меня именно Поющие Камни!

— Не просто королем. Ты Aird Righ! Ты и есть Альбион. Вот почему ты никуда не пойдешь.

— Гэвин, пожалуйста, прояви благоразумие! — Наверное, я представлял собой жалкое зрелище, стоя по пояс в холодной