Узел вечности - Стивен Рэй Лоухед

Затем Танвен поднесла чашу к губам и сказала:

— Приветствую и добро пожаловать, друзья. Пусть во время вашего пребывания среди нас вы найдете все, что желаете, и пусть это пребывание будет долгим.

Все это совершалось под гордым взглядом Кинана. Очевидно, он хорошо ее обучил. Она знала нас всех и говорила прямо. Ее откровенная манера несколько озадачила меня, но я понимал, как она нравится Кинану; он не терпел жеманства.

Обслужив нас, Танвен пошла дальше, чтобы поприветствовать входившего Брана с его Воронами. Мы смотрели, как ее гибкая фигура скользит прочь. Кинан сказал:

— Не правда ли, красавица? Самый прекрасный цветок долины.

— Она чудо, Кинан, — согласился я. — Но кто она и где ты ее нашел?

— Она не впервые в королевском зале, — заметила Гэвин. — Ей уже приходилось преподносить приветственную чашу.

— Ты права, сестра, — гордо ответил Кинан. — Она дочь короля Эрколла, погибшего в битве с Мелдрином. Ее люди бродили по Каледону в поисках пристанища и набрели на нас. Я сразу понял, что она благородного происхождения. Из нее выйдет прекрасная королева.

Постепенно зал наполнялся людьми. К нашему приезду готовились, и как только Кинан подвел нас к нашим местам за столом, внесли еду. Мы ели и разговаривали до поздней ночи, наслаждаясь первой из многих приятных трапез у зимнего очага.

Зима в Дун Круахе прошла прекрасно. Когда светило солнце, мы скакали по туманным холмам или гуляли по берегам болот, распугивая тетеревов и куропаток.

Когда шел мокрый снег или мело с севера, мы оставались в зале и играли в брандуб, гвиддбвилл и другие игры, — как зимой на Инис Скай.

Что ни ночь, Тегид наполнял зал чарующей музыкой своей арфы. Приятно было сидеть в теплой компании и слушать истории, которые короли Альбиона слышали с незапамятных времен. Каждое такое мгновение я считал благословенным.

Близился день свадьбы Кинана и Танвен. Тегид намекнул, что готовит особую песнь по этому случаю. Многие спрашивали, о чем будет история, он ответил лишь, что это древняя и могущественная история, которая принесет великое благословение всем, кто ее услышит.

Тем временем Гэвин и Танвен тоже вовсю готовились к предстоящему торжеству. Они часто бывали вместе и, казалось, прекрасно поладили друг с другом. Я считал нас с Кинаном самыми удачливыми мужчинами во всем Альбионе; кто еще мог похвастать такими женами?

Кинан то и дело заговаривал об обстоятельствах, благодаря которым обрел счастье.

— Она ведь могла бродить где угодно, — говорил он мне, — но пришла все-таки сюда, ко мне.

Я видел в этом не более чем счастливый случай, но какое это имело значение? Если Кинан хотел верить, что их свела вместе какая-то необыкновенная судьба, кто я такой, чтобы с этим не соглашаться? В любом случае Танвен прочно обосновалась в доме Кинана.

Ни робость, ни смирение не нашли в ней особого отражения; она была умна и обладала многими способностями, так что совсем не видела причин проявлять кротость или скромность, которыми от природы не обладала. И все же в ней было нечто — она явно стремилась к какой-то цели, но сдерживала себя. Я видел, как она часто стояла где-нибудь в уголке, когда пел Тегид, и на лице ее неизменно видел не то насмешливое, не то и вовсе презрительное выражение — как будто она не слишком ценила наше общество. Правда, бывали и другие случаи, когда она, казалось, забывала о себе и охотно присоединялась к нашему удовольствию об общения друг с другом. Я почему-то чувствовал, что она следует какому-то плану, а не побуждениям своего сердца. И не я один это заметил.

— Она хранит в душе какую-то тайну, — однажды вечером сказала мне Гэвин. — Внутри она растеряна и несчастна.

— Несчастна, полагаешь? Может быть, это просто страх, что ей снова причинят боль, — предположил я.

Гэвин покачала головой.

— Нет, я чувствую, она хочет подружиться со мной, но есть в ней что-то холодное и жесткое, что не позволяет раскрыться. Иногда мне хочется дотянуться до ее сердца и вырвать оттуда это нечто, и тогда с ней все будет хорошо.

— Возможно, так она скрывает боль?

Гэвин странно посмотрела на меня.

— Почему ты думаешь, что она страдала?

— Ну, — медленно произнес я, думая вслух, — Кинан сказал, что ее отец погиб в битве против Мелдрина. Вот я и предположил, что Танвен, как и многие другие, кого мы встречали, все еще несет в себе это горе.

— Возможно, — согласилась Гэвин и нахмурилась, задумавшись.

— Ты думаешь иначе?

— Нет, — сказала она через мгновение. — Должно быть, ты прав.

Дни таяли; приближалось Солнцестояние и вместе с ним свадьба Кинана. Боевой отряд Галаны и Вороны наполнили кухню разнообразной дичью, а повара поддерживали горячий огонь в духовках, готовя еду для пиршества. Пивовар и его помощники, предвидя высокий спрос на плоды своего труда, неустанно трудились, наполняя чаны медом и элем. Накануне свадьбы зарезали откормленных свиней, а на следующее утро мы проснулись от аромата жареной свинины.

Позавтракав хлебом и водой, мы надели праздничную одежду и собрались в зале, ожидая начала празднества. По стенам горели факелы, разгоняя тени из темных углов. В этот день они будут гореть от рассвета до рассвета в честь Албан Ардуан.

Вошел Кинан. Он прекрасно выглядел в штанах в красно-оранжевую клетку и желтом сиарке. Плащ в сине-белую полоску был заколот золотой брошью отца. Он расчесал рыжую бороду и распустил ее по широкой груди, а жесткие рыжие волосы собрал и завязал на затылке. Его золотой и серебряный торки блестели, как зеркала. Он нервничал и постоянно прихорашивался, поглаживая пояс и поправляя плащ.

— Более царственного жениха в Каледоне еще не видели, — сказал я ему. — Стой спокойно. Ты же не хочешь, чтобы она подумала, что выходит замуж за дерганого?

— Почему она задерживается? — спросил он, нервно оглядывая зал в третий раз.

— Успокойся, — сказал я ему. — Ты так долго жил в одиночестве, что легко потерпишь еще немного.

— А вдруг она передумала?

— С ней Гэвин, — успокоил я его. — Не передумает.

— И все-таки почему ее до сих пор нет? — Он вытянул шею, еще раз осматривая зал.

— Вот! Идут! — сказал он, бросаясь вперед.

— Расслабься, это Тегид.

—