Чертов дом в Останкино - Добров Андрей Станиславович

Афанасий обернулся. И Крылов вдруг похолодел от его кривой усмешки, едва видневшейся в темноте.

– Поговорил, – сказал кучер. – Поговорил, барин.

Он снова повернулся к лошадям и тряхнул вожжи.

Петербург. 1844 г.

– Думаете, зарезал он его? – спросил доктор.

– А как же! – кивнул Крылов. – Но я и не спрашивал. Сначала поостерегся, а потом стало не до того.

– А что в цилиндре-то было? Вы его открыли?

– Открыл. Сразу по приезде в гостиницу. Пишите.

Доктор обмакнул перо в чернильницу и приготовился записывать далее.

– Итак, мы поехали обратно. По дороге пришлось останавливаться у рогаток и говорить с часовыми, поскольку московские улицы в те времена еще перекрывались на ночь. Полчаса спустя мы добрались, я нашел свою комнату теплой, постель была постелена, на стуле у стола дремал Гришка, мой «камердинер». Как только я вошел, Гришка проснулся и спросил: не принести ли чего выпить для лучшего сна? Я потребовал грелку и, не обращая на него внимания, снова достал цилиндр и наконец с трудом отвинтил крышку. Потом вынул оттуда плотно скрученный лист желтой плотной бумаги. С великой осторожностью я развернул свиток и прочитал:

«Ищущему входа в Высокое и тайное Нептуново общество»

Вопрос: Что есть Россия?

Ответ: Россия есть корабль, на Запад плывущий.

Вопрос: Что есть народ?

Ответ: Груз.

Вопрос: Кто есть дворянство?

Ответ: Матросы, мичманы и офицеры корабельные.

Вопрос: Кто есть Нептуново общество?

Ответ: Высшее офицерство корабельное.

Вопрос: Кто есть капитан корабля?

Ответ: Капитан Нептунова общества.

Вопрос: Что есть цель?

Ответ: Цель есть движение.

– Что это? – спросил Гришка.

– Ничего, – ответил я задумчиво.

Итак, мое предположение о масонском обществе подтверждалось – передо мной были вопросы, которые обычно задают адептам-масонам при вступлении в ложу во время первого обряда. Понятно, что капитаном корабля Россия мог быть только царь. Но почему тайник для цилиндра и тайник, через который передавали деньги, находились под кирпичами с одинаковыми литерами? Значит ли это, что загадочный дом Ёлкиных в Лефортово имеет отношение к Нептунову обществу? А почему бы и нет, раз Лефорт сам принадлежал к этой ложе? Но кто такие Ёлкины? Какое отношение они имели к той давней истории? Столь давней, что и само общество уже давно кануло в Лету? Я вернул лист обратно в трубку, разделся и лег в кровать. Гришка принес мне большую бутыль, наполненную кипятком и обернутую в полотенце. Я приказал ему положить грелку в ноги и погасить свечи. Мне показалось, что уходя Гришка прихватил цилиндр с моего стола. Впрочем, наутро он лежал там, где я его оставил. Вероятно, камердинер, сделав с него список, вернул цилиндр на место.

– «Цель – это движение», – повторил доктор Галер задумчиво. – Разве действие может быть целью?

Крылов промолчал.

– Если корабль движется в сторону Европы, значит цель – это Европа, – сказал доктор и снова вопросительно посмотрел на Крылова.

– Я баснописец. Спроси что полегче, – ответил наконец Крылов.

Москва. 1794 г.

Утро выдалось хмурое, зябкое. Как раз такое, чтобы плотно позавтракать, дабы не подхватить простуду. Крылов пересек двор и с черного хода зашел в трактир, сел в нижней зале, не обращая внимания на похмельных купцов в дальнем углу. Лица у них были отекшие, как маски на маскараде, бороды непричёсанные. Перед купцами стояли дымящиеся миски с ухой и ополовиненная бутылка игристых щей. Иван Андреевич заказал яичницу из полдюжины яиц с салом, полкруга жареной колбасы, дюжину блинов с медом и чайник черного чая с колотым сахаром. Между яичницей и блинами в трактир, озираясь, ввалился его вчерашний знакомец Крюгер с коробкой под мышкой.

– Вот вы где! – закричал он, увидев Крылова. – А я вас ищу. Принимайте подарок.

Он поставил коробку перед Иваном Андреевичем, а сам уселся напротив.

– Человек! – позвал Крюгер полового. – Кофе и пожрать чего-нибудь.

Крылов покосился на коробку.

– Что это?

– Сигары. Я же обещал.

– А!

Ивану Андреевичу вовсе не хотелось принимать сигары от Крюгера, хотя те, что были подарены императрицей, уже кончились.

– Что вы хотите от меня? – спросил он, кладя коробку рядом на соседний стул. – Кажется, вчера вы уже довольно получили.

Крюгер попробовал принесенный половым кофе и поморщился.

– Вы мне понравились, сударь, – сказал он прямо. – Я ищу вашей дружбы и готов предложить свои услуги. Пусть вы считаете, что охрана вам не нужна, тогда возьмите меня просто в качестве компаньона. Деньги у меня теперь есть, а кончатся – у вас осталось много со вчерашнего выигрыша, не могли же вы, черт возьми, потратить их все за одну ночь. Я мог бы выполнять ваши поручения – отнести письмо какой-нибудь красавице, нанять для вас лучший экипаж, а не эту колымагу, на которой вы путешествуете… Да мало ли чего!

– У меня уже есть камердинер, – ответил Крылов. – А охраной моей занимается кучер, как я убедился.

– Кучер! – презрительно скривился Крюгер. – Разве он может дать в морду какому-нибудь зарвавшемуся дворянчику! Тут нужен человек с происхождением – как я. Решайтесь, сударь. Я предлагаю вам выгодную сделку.

Крылову начала надоедать эта навязчивость. Он хотел было даже вернуть сигары Крюгеру и выдворить его, но потом рассудил, что сигары были куплены на его собственный выигрыш, которым он столь опрометчиво поделился с бывшим драгуном, так что и возвращать их не было никакого резона.

– Я вас не знаю, – сказал наконец Иван Андреевич, придвигая к себе коробку с сигарами. – А вы предлагаете мне свои услуги. Так что прошу оставить меня в покое, мне не нужны ни компаньоны, ни попутчики, ни охранники. И дело с концом.

Он встал, бросил на стол несколько монет и, не дожидаясь чая, пошел к дверям.

– Крылов, – крикнул ему в спину Крюгер. – Вы еще пожалеете об этом.

Иван Андреевич обернулся в дверях. Крюгер сидел злой, напружиненный, как будто был готов вскочить и ринуться на него. Крылов спешно вышел и направился к бричке, однако замедлил шаг – Афанасий, сидя на козлах, разговаривал с дамой, которая стояла к Крылову спиной. Тут снова раздался голос Крюгера, который все-таки последовал за Иваном Андреевичем.

– Слышите меня, Крылов. Я вам не спущу такого отношения. Остановитесь. Договоримся по-хорошему.

Дама обернулась на крик, заметила Крылова и, смутившись, быстро пошла прочь. Конечно, это была Агата Карловна!

– Отстаньте от меня, – проворчал Крылов.

Афанасий слез на землю.

– Прикажешь поговорить с ним, барин? – спросил он деловито.

– А хоть бы и так! – бросил ему Крылов.

Кучер обошел Ивана Андреевича и остановился перед Крюгером. Он сказал несколько слов так тихо, что Иван Андреевич не расслышал. Крюгер вдруг взвился, матерно выругался и даже замахнулся, чтобы ткнуть Афанасия в зубы, но тот перехватил руку обидчика и снова тихо что-то ему сказал. Крюгер вдруг обмяк, вырвал руку и быстро пошел в сторону улицы. Вернувшись, Афанасий занял свое место на козлах.

– Что ты ему сказал? – спросил Иван Андре-евич.

– Сказал-сказал, – пробормотал Афанасий.

– Что ты за человек, – удивился Крылов. – То болтаешь без умолку про каких-то щук да раков, а то слова из тебя не вытянешь.

Кучер указал кнутом на небо.

– Погодка-то! Небось дождь будет.

– А о чем ты с Агатой говорил?

– С кем? С этой?

– Да, со шпионкой.

– А, виноват, барин, она лошадей моих хвалила.

– А не спрашивала, куда мы собираемся?

Афанасий обернулся.

– Нешто я не понимаю, барин? – спросил он. – Я бы и сам не обмолвился. Дело-то серьезное. Ну что, поедем? Нам далече, я всю дорогу уже вы-спросил.