В поисках своего дома, или повесть о Далёком Выстреле - Андрей Ветер

Вождь кивнул.

– Другие болезни Бледнолицых куда страшнее, – сказал Жёлтая Птица. – В деревни Крапчатого Хвоста многие умерли, потому что решили жить, как Большие Ножи. Их убила болезнь, которую белые называют оспой. Я думаю, что мысли светлокожих тоже очень заразны. Все хвори идут от их мыслей. Многие наши люди пьют их скверную огненную воду, многие отдают им наши охотничьи угодья и думают, что могут стать похожими на белых, если перестанут есть мясо оленей, а станут пить их чёрное лекарство и носить на голове шляпы. Глупцы! Они никогда не станут белыми людьми, но умрут от их мыслей, потому что мысли Бледнолицых отравлены. Великий Отец направляет к нам своих гонцов специально, чтобы отравлять нас. Теперь много воинов умерло. Опалённые Бёдра поехали за Крапчатым Хвостом на совет и заболели. Солдаты опять зовут нас к себе на совет. Чёрная Одежда, которого белые называют Де Смет, ездит по деревням Лакотов и заманивает в форт.

Человек-Который-Ходит-Посередине откинул входной полог и жестом пригласил гостей к себе в палатку, потом сделал знак рукой, чтобы к нему созвали других известных воинов.

– Эти жалкие Бледнолицые псы надоели своими пустыми словами. Они говорят, что хотят мира с нами, но посылают в нашу страну солдат и строят крепости. Чёрная Одежда будет отвлекать нас сладкими фразами, а Синие Куртки будут в это время рубить наши леса, – заговорил вождь, – я не хочу воевать с ними, потому что они не умеют вести войну. Они просто убивают, но не воюют.

Он погрузился в глубокомысленное молчание, но не сел на расстеленные шкуры. Он высказался не до конца.

– Весь прошлый год Длинные Ножи охотились за индейцами, вы это помните. Один из них требовал, чтобы его солдаты убивали всякого человека с красной кожей, которому больше двенадцати зим. Разве это война? Три армии топтали нашу землю [12]. Они напали на деревню Полосатых Перьев, которые не поверили нашим гонцам, не поверили нашим предупреждениям. Большие Ножи сожгли стойбище Голубых Облаков. Они пустили по нашему следу Волков-Поуней. Но всё равно не справились, потому что они – псы. Они умеют нападать стаей на одного Лакота… Лакоты подобны свободному сильному бизону, а белые – шакалам. Что могут эти визгливые собаки? Разве можно вспоминать без смеха, как они потеряли дорогу в нашей стране и едва не умерли с голоду? Они загнали своих лошадей, и несчастные животные околели, когда пот и пена на них превратились на морозе в лёд. Мы даже не сражались, а их армия едва не погибла. Что будет, когда мы поднимемся всей нацией? Мы знаем, что Бледнолицые пришельцы хотят нашей смерти. Они зовут нас на переговоры, чтобы мы на время поверили им и отложили оружие, тогда они спокойно въедут в нашу деревню и застрелят нас всех. Они просто не умеют ничего другого, только убивать. Вспомните, как Два Лица и Чёрная Нога повезли в форт белую женщину. Они обменяли её у Шайелов на ружья и отправились в крепость, чтобы вернуть эту женщину белым людям. Они хотели показать, как добры их сердца, но белый вождь затянул на шеях наших братьев верёвку и выдавил из них дух. Лакоты висели на башнях, стервятники клевали их трупы. Могут ли индейцы верить после такого? Нет, но есть такие, которые всё равно идут к нашим врагам. Быстрый Медведь уже приложил руку к бумаге белых, и они говорят теперь, что он отдал им долину Пыльной Реки. Разве может один человек распоряжаться землями целого народа? Крапчатый Хвост тоже собрался ехать к Длинным Ножам. Ему мало того, что его люди поумирали от болезни Бледнолицых. Откуда берётся в Лакотах яд измены?

Человек-Который-Ходит-Посередине умолк. Он был молод, очень высок и крепок. В форте его называли Ссадиной и питали к нему чувство неутолимой жёлчной злобы. Вряд ли кто-нибудь мог объяснить причину такой горячей ненависти. Среди своих Хункпапов молодой вождь слыл самым миролюбивым, но в сделки с Вашингтоном не вступал никогда и был непреклонен в собственном мнении. Видимо, это воспринималось властями Штатов как более тяжкое преступление, чем откровенное вооружённое столкновение.

– Я не желаю разговаривать с Бледнолицыми и слушать их ложь. От неё коробит сердце. Пусть они ждут нас, но мы дети вольной страны, – сказал он и опустился на меховое ложе.

После него поднялся Жёлтая Птица.

– Лакоты, мой сын Далёкий Выстрел провёл пять зим среди Бледнолицых. Он поведал, как крепка их ненависть к нам. Они задумали поделить нашу землю, протянуть через неё заборы и дороги для Железного Коня, чтобы он распугивал оленей и бизонов. Далёкий Выстрел принёс весть, что говорящие бумаги Бледнолицых не скрывают планы Длинных Ножей. Они собираются строить новые крепости, чтобы прятать за их стенами сумасшедших людей, которые ищут жёлтый металл. Синие Куртки подсунут нам бумагу, но мы не знаем языка той бумаги. Они заверят нас, что она сулит мир и радость. Но зачем нам новая радость, когда мы уже имеем все, что нам нужно для счастья? У нас есть свобода, есть бизоны на равнинах, есть лоси и бобры в лесах, есть женщины, которые рожают нам детей. Что ещё могут предложить нам Бледнолицые? Разве нам нужно что-то другое? О чём нам с ними разговаривать? Я знаю, что они не умеют давать, но только забирают. Вот и сегодня, когда мы двигались к вашему лагерю, в форте белых, что за этими холмами, шумели кони и пела труба. Что они задумали?

Вставали и держали речь многие воины. Они злились и горевали. Они пересказывали жизнь своих отцов и дедов. Их слова уносились в прошлое, где никто не знал белых поселенцев, которых с каждым днём становилось теперь всё больше, словно их изрыгало огромное лоно гигантской белой женщины. Многие воины готовы были в тот же момент покинуть палатку вождя и напасть на ближайшее укрепление солдат, чтобы утихомирить разбушевавшиеся в душе страсти.

– Нет, братья, – угрюмо произнёс Человек-Который-Ходит-Посередине, – мы не тронем их. Мы ещё можем терпеть их присутствие на нашей земле. Но главное не это. Нас мало здесь. Наши гости не намного усилили нас. Где Красное Облако? Где Сидящий Бык? Где Хромой Олень и Чёрный Щит? Где Убийца Бритоголовых? Нет, мы подождём…

На ночь деревня затихла. Светились изнутри конусообразные палатки, озарённые внутренними кострами. Слышались кое-где негромкие голоса. Иногда ворчала где-то собака, устраивая себе нору в сугробе.

Рано утром, когда воздух ещё не потерял тёмную окраску, сквозь серую ватную пелену, глотающую стук копыт, проскакали всадники в зимних армейских тулупах. Попарно выстроенная колонна заехала в индейскую деревню и сразу наполнила её храпом многочисленных коней, звоном оружия и английской речью. Многие кавалеристы спрыгнули, чтобы размять окоченевшие ноги. Офицер повернулся к жилистому индейцу-проводнику.

– Ты уверен, что это те самые Хункпапы?

Скаут сверкнул глазами и указал на типи вождя:

– Ссадина здесь. Длинный Мандан не ошибается.

Из некоторых палаток показались индейцы. Они кутались в цветастые одеяла и непонимающе смотрели на солдат, цепью выстроившихся через всю деревню. Из-под тёплых тулупов торчали стволы винтовок. Над нежданными посетителями мутно плавал пар.

– Сержант!

– Да, сэр, – остановил перед командиром коня человек с пышными усами.

– Возьмите пять человек и приведите Ссадину. Длинный Мандан будет с вами.

– Может, не стоит возиться с одним вождём? – Сержант обвёл оживающий лагерь свирепыми глазами. – Пока они сонные, как мухи, мы можем запросто уложить целую кучу…

– Для такого вояки, как вы, сержант, у которого никогда нет чистой смены белья и вечно разит из рта, хватит и одного вождя, – властно оборвал его лейтенант. – У меня есть приказ, и он касается всей нашей колонны.

К солдатам торопливо подошёл Бак Эллисон. За ним следовал Жёлтая Птица с ружьём под покрывалом. Пять-шесть индейцев с топорами и луками в руках спешили позади них. Двое индейцев вышли из жилища лишь в набедренных повязках, не успев одеться и лишь схватив оружие.

– Мистер! – обрадовался офицер. – До чего приятно встретить нормального человека по другую сторону цивилизации. Я лейтенант Бассет из форта Бертхолд, это тут рядом, вы, возможно, знаете… – Он козырнул и утонул в белых клубах пара. – Нам нужен человек по имени Ссадина. Я знаю, что Сю называют его Медведем-Который-Разбрасывает-Свои-Волосы и также Человеком-Который-Ходит-Посередине. Ведь это его лагерь? Или мы, чёрт возьми, ошиблись? Нас вёл Длинный Мандан, он должен разбираться, ведь он тоже Сю.

Бак окинул взглядом нахохлившихся солдат и перевёл слова лейтенанта Жёлтой Птице. В этот момент появился Ссадина. Он остановился у входа в свою палатку и пристально посмотрел на кавалеристов, как бы желая спросить у них, что нужно белым людям в стойбище свободных Лакотов.

– Вот он! – крикнул проводник и поднял коня на дыбы, будто собирая вокруг себя злые силы. Его правая рука взметнулась ввысь и сразу опустилась, подобно воинственному острию копья, указывая на вождя Хункпапов.