В поисках своего дома, или повесть о Далёком Выстреле - Андрей Ветер

– Шкипер закончил свои дела, мисс Свит, и мы завтра уезжаем в Небраску, – сообщил Эллисон, встряхивая головой.

– И что? – Джессика последовала его примеру и завертела головой. Посыпались брызги. Бак ощутил в сердце внезапное покалывание, увидев за растрёпанной причёской и каплями разлетавшейся воды густую синеву женских глаз и призывный рот.

– Послушайте, Джесс…

– В чём дело?

Он едва сдержался, чтобы не стиснуть сильной рукой её гибкую шею. Неожиданно он понял, что никогда больше не будет иметь возможности приблизиться и притронуться к ней (а такое желание вдруг охватило все его существо), если не скажет ей что-то важное, необходимое. Неведомая ему дотоле паника закипела в душе.

– Джесс, мы завтра со Шкипером возвращаемся в Небраску.

– Вы уже сказали.

– Так вот мне хотелось бы, чтобы вы были со мной, – решительно заключил он.

– Вы удивительный человек, Бак. Вы просите меня об этом, будто дотрагиваетесь до запретного плода.

– Я не понимаю вас, мисс.

– Я ждала, что вы обратитесь ко мне с этим в первый же вечер.

Бак растерялся и для чего-то огляделся.

– После ресторана? – уточнил он.

– Да. Мы вместе ужинали, познакомились. Однако вы, вероятно, постеснялись. – Она приблизила к нему лицо и облизнула губы.

– Я вовсе… Да вы, конечно, неверно поняли меня, Джесс! Я не о том, чёрт меня дери! Я хочу, чтобы вы были со мной. Я хочу вас в жены!

– Боже праведный! – вырвалось у женщины. – что за глупая шутка, мистер Эллисон?

– Какая шутка? Я говорю, как никогда, серьёзно. Может, принято произносить какие-то иные слова, но я в этом деле не смыслю ни на цент. Клянусь собственной жизнью. Я говорю то, что я чувствую. Мне только что стало понятно моё желание, Джесс. Но держу пари, что вы мне не верите.

– Бак, умоляю вас, прекратите! – Она отвернулась.

Он сгрёб её в охапку и сильно тряхнул.

– Я готов удавить вас сейчас, если вы мне откажете, мисс Свит. Во мне проснулся зверь.

Она вырвалась из его рук и в смятении оглянулась, как бы в поисках помощи и совета у пустынной улицы.

– Бак, вы не имеете права. Нельзя так издеваться… Если я торгую своим телом, это не означает, что у меня вовсе нет чувств! – Она прикусила губу и заплакала.

– Торгуете собой? При чём тут это? Впрочем, конечно… Я понял… Эти ваши порядки, взгляды…

Бак отступил на несколько шагов, затем резко придвинулся к ней.

– Вас пугает лишь ваша профессия?

– Здешние пуританские мамаши со мной даже не здороваются, обходят стороной. Я верчусь среди таких людей, как ваш друг Хикок. Неужели вы не видели, что никто не смотрит в мою сторону, когда я близко? – Она побледнела, слёзы исчезли, а губы нарисовали на очаровательном лице неукротимую ненависть. – Они презирают меня, а я презираю их.

– Тем более, – вернул её Бак к прежней теме, – завтра же вас здесь не будет. Решайтесь. Вы ничего не теряете, кроме этих улиц.

– Боже, неужели такое случается? – Из синевы её глаз опять выступили слёзы.

В шуме дождя раздались обрывистые крики и выстрелы. Бак обернулся и увидел всадника.

– Хикок! – изумился он.

Дикий Билл мчался по улице, поднимая фонтаны брызг, мокрые волосы плескались на плечах.

– Он взбесился, чтоб ему провалиться, – сплюнул Бак. – Он ищет ссоры с Татом и добьётся своего, готов спорить на что угодно.

Билл размахивал руками и хлестал льющуюся с небес воду. Неожиданно он поднял коня на дыбы, потом направил его к салуну Филадора. Лоснящийся жеребец с грохотом поскользнулся на широких мокрых ступенях, опрокинул пару стульев, но встал на ноги и, пришпоренный наездником, влетел через просторную дверь прямо в помещение.

Бак позабыл о Джессике и кинулся за Диким Биллом.

– Билл! – крикнул он, вбегая в салун. Хикок лежал на полу, обхватив руками мокрую голову. Над ним стоял испуганный конь и косил глазами по сторонам. Посетители жались к стенам, а возле сломанного стола стоял на широко расставленных ногах владелец заведения и держал возле головы Хикока ружьё.

– Что с ним? – остановился Бак.

– Головой о перекладину стукнулся, – сообщил кто-то.

– Забирай отсюда своего головореза, – крякнул надрывно Филадор, – не то я нажму на крючок.

Бак бесцеремонно выволок Хикока на улицу, следом кто-то вывел вздрагивающего коня. Хикок невнятно ругался и пускал слюни, от него нестерпимо разило бренди. На улице он выпрямился, огляделся в поисках утерянной шляпы, взобрался в седло и развёл руками.

– Тата здесь нет, – обиженно моргнул он красными глазами.

3

В полдень 21 июля Бак Эллисон, Билли Шкипер, Джессика Свит и незнакомый им господин с пухлым рябым лицом сели в дилижанс. Двое загорелых молодцов в последний раз проверили ремни на крыше, опоясывающие поклажу, и взобрались на козлы. Стрельнул хлыст, и карета покатила, скрипя и покачиваясь.

Проезжая мимо пыльного салуна, где Бак обычно встречал в обеденные часы Хикока, карета немного сбавила ход, и Шкипер разглядел возле дверей взволнованную Сюзанну Мур.

– Ваша подруга, – сказал он сидевшей рядом Джессике. Та прильнула к окошку, но дилижанс свернул на другую улицу. Считанные минуты спустя он покинул Спрингфилд. Лёгкий порыв ветра взбаламутил поднятую колёсами пыль и погнал её вдоль домов.

Сюзанна Мур, расхаживая нервно возле салуна, прикрыла лицо простеньким чёрным веером и раздражённо обмахивалась им. Из салуна полетели громкие голоса. Сюзанна поднялась по ступенькам к двери, заглянула внутрь и сию же секунду заспешила прочь.

Дикий Билл сидел за столом напротив Дейва Тата и был мрачен, как туча. Вчерашний хмель выветрился не до конца, а вместе с его остатками на душе лежал и непереносимый осадок ревности.

– Ты проиграл, Тат, – тихо произнёс он, – надо расплачиваться, любезный. Но я вижу, у тебя нет больше денег.

– Ты ищешь повода для ссоры, – дрогнувшим, но громким голосом ответил Дейв.

– Ищу. Бьюсь об заклад, что я уже нашёл его, – ухмыльнулся Дикий Билл и показал на цепочку часов Тата. – Ведь дорогие часы – уважительный повод для раздора, не правда ли? Ведь ты расплатишься ими?

– Нет.

Билл поднялся и уронил стул.

– Тат, ты ведь не станешь стреляться, ты ведь струсишь и предпочтёшь расплатиться часами… Или ты предпочитаешь дуэль? Часы – отличный повод, проверенный.

Дэйв Тат обречённо вздохнул и вышел из-за стола. Толпа возбуждённо гудела.

– Джентльмены, здесь нестерпимо душно, расступитесь, дайте пройти на воздух, – почти выкрикнул Дикий Билл. Собравшиеся образовали коридор, и соперники направились к выходу.

Едва они вышли на улицу, следом пчелиным роем загудели люди и растеклись вдоль стен домов. На противоположной стороне остановились любопытные. Тат брёл впереди Билла и загребал пыль носками башмаков. Он дошагал до городской площади, вытащил на ходу револьвер и остановился. Пять человек подбежали к нему, что-то пытаясь втолковать ему. Один не переставал показывать в сторону Билла Хикока стволом охотничьего ружья. По жестам чувствовалось, что они собирались вступиться за Тата, но он угрюмо отодвинул их и шагнул в сторону.

Опять всколыхнулась пыль и закружилась в траурном танце ветра. Тат поднял голову и посмотрел на неподвижную фигуру Дикого Билла, длинные волосы которого прыгали на ветру. Билл слегка придерживал левой рукой шляпу. Он казался далёким и недосягаемым, и Дэйв понял, что отошёл слишком далеко, чтобы попасть в цель. Тёмные фигуры зрителей обступили площадь, но никто не стоял позади дуэлянтов.

Тат поднял руку и выстрелил. Пуля разбила стекло где-то позади противника. Слишком далеко стоял Билл. Слишком далеко для дуэли.

Хикок неспешно извлёк из кобуры свой пятизарядный “дин-адамс” сорок пятого калибра, вытянул правую руку, подставил левую для опоры, тщательно прицелился и выстрелил в растерянного Дэйва. Тот вздрогнул, шагнул назад и упал, обеими руками схватившись за грудь. Пуля попала в сердце. Между выстрелами прошло с десяток секунд, но странное, почти торжественное (словно на ритуальном убийстве) поведение Билла Хикока вытянуло эти секунды в вечность. Стоило Дэйву рухнуть на спину, Билл стремительно повернулся в сторону его дружков, не опуская оружия. Толпа загудела. Приятели Тата обеспокоено переглянулись, потоптались на месте и скрылись в толпе. Хикок убрал револьвер.

Газеты потом указывали, что расстояние между стрелявшими было тут же замерено. Оно равнялось семидесяти пяти ярдам, что казалось неправдоподобным фактом для дуэли. Репортёры кричали, что Билл войдёт в историю, но он вошёл в тюремную дверь в сопровождении шерифа. Правда, через пятнадцать дней он вышел на свободу, оправданный присяжными. Он даже выставил свою кандидатуру на должность городского маршала, но лишь шестьдесят три голоса поддержали его, среди остальных горожан он не пользовался популярностью. И Билл снова погрузился в карточные игры. Через шесть лет судьба забросит его в город Эбилин, где он вновь повстречает Сюзанну Мур, и женщина ни единым словом не напомнит ему о Дэйве Тате. Они проведут чудное время в уютном коттедже, скрытые от посторонних глаз… Однако сейчас Дикий Билл Хикок бродил по улицам Спрингфилда, перекатывая огрызок сигары во рту. Затем появились корреспонденты из других городов, и Хикок узнал, что читающее население жаждало кровавых историй. Люди, оказывается, успели привыкнуть за годы гражданской войны видеть списки погибших, читать душещипательные истории о героях, пересказывать друг другу репортажи о сражениях. Теперь они желали продолжения. И газетчики кинулись разыскивать новых героев, время которых как раз наступило на Дальнем Западе. Билл Хикок превратился в одну из самых замечательных личностей, его имя мелькало на страницах многих газет, длинные волосы и усы стали известны во всех штатах. Мастерское умение убивать создало матёрому дуэлянту пьедестал национального героя, с которого Билл сошёл только в могилу.