Смертельный нокаут. Уральский криминальный роман - Геннадий Мурзин

– Да-да! Входите! – услышал капитан Самарин из-за двери. По его мнению, это был голос капитана Курбатова.

Самарин вошел. Огляделся. Он искал вешалку. Нашел. Снял штормовку и повесил на крючок.

– Чего топчешься? Проходи!

Из предбанничка ему не видно, но сейчас он уверен: голос Курбатова. Курбатов, видно, догадался, кто пришел.

Самарин прошел. Вновь огляделся по сторонам.

– А где все?

– Да проходи и присаживайся за столом. Господин подполковник, – Курбатов широко ухмылялся, – сейчас будет. Он изволит принимать душ. С полчаса уже плещется. Слышишь?

Из ванной доносился шум воды и басовитое кряхтенье.

Курбатов продолжал:

– Доконает он нас своим плесканием. Честное слово, доконает когда-нибудь. Утром полчаса, вечером полчаса. Иногда, ты представляешь, ночью встает и идет принимать душ. Явный сдвиг по фазе.

– Чистота – залог здоровья, – это сказал подполковник Фомин, появившись в комнате неожиданно. На нем был его неизменный нежно-розовый махровый халат. Полотенцем он усердно вытирал голову. Он кивнул головой Самарину. – Привет! Ты не стой, ты присаживайся. Будем ужинать.

– Я… собственно… Александр Сергеевич… намеревался дома поужинать.

– Разговорчики в строю! – шутливо прикрикнул Фомин.

– Слушаюсь, господин подполковник! – и Самарин, вытянувшись в струнку, приложил ладонь к голове.

Фомин, увидев, закачал головой.

– Ай-яй-яй. Как нехорошо-то, как нехорошо!

Самарин спросил:

– Александр Сергеевич, что-то не так?

– Еще как! Еще как! Забыли, сударь, что честь в данном случае отдавать не положено? Устав для кого писан, а? Я в халате… Да и ты также не в форме.

– Я же в шутку, Александр Сергеевич, – Самарину показалось, что подполковник всерьез его укоряет.

– Над Уставом изволите шутить, сударь? Устав есть Устав – это документ, не терпящий никаких вольностей. Ясно, Самарин?

– Так точно, господин подполковник!

– То-то же, – Фомин погрозил пальцем и скрылся в соседней комнате. Оттуда продолжалось доноситься его ворчание. – Я покажу вам, шельмы, как над Уставом шутить. Вы у меня еще попляшете. Ишь, что вздумали? Шутить над святая святых?!

Курбатов готовил ужин. Самарин предложил:

– Тебе помочь?

– Я заканчиваю. Порежу помидорчики, разложу на тарелке – и все.

– Каждый сам мог…

– Приятнее, когда на столе порядок. Так… ветчина нарезана, колбаса тоже, хлеб есть, соль, перец, горчица… Шеф острое любит… Ах, да, – он взял пучок зеленого лука, сбегал к мойке, прополоскал и положил на столе. – Майонеза, правда, маловато.

– И так сойдет.

– Ты плохо знаешь шефа: он такой гурман.

– Не клевещи на начальство, – пробасил за его спиной Фомин. Он был в брюках и голубой шелковой рубашке с закрученными рукавами выше локтя. Он сел на один из стульев. – Ну-с, господа, приступим, что ли, к вечерней трапезе?

Фомин выбрал самый толстый ломоть хлеба, положил на него сначала пластик колбасы, на нее пластик ветчины, еще две половинки вареного яйца, посолил, поперчил, сверху полив майонезом, стал медленно жевать.

– Стол-то царский, – заметил Самарин. – Если б знал, – он из пальцев сделал соответствующую фигуру, – то прихватил бы.

– Ты что?! Ни-ни! – Курбатов сделал мрачное лицо.

– Почему? Во вне служебное же…

– Все равно. У нас здесь монастырские порядки… Шефом заведенные…

Самарин возразил:

– Но даже в церкви причащаются и за грех не считают.

– У настоятеля нашего монастыря свои порядки и ты уж, пожалуйста, со своим Уставом к нам не лезь. У нас – сухой закон. И вообще: никаких излишеств.

Фомин ухмыляется и молчит. Он занят более важным делом, чем трепотня. Он встает, идет к холодильнику, приносит двухлитровую бутылку минеральной воды «Обуховская», наливает себе и придвигает ребятам.

– Привык, знаете ли, обязательно припивать.

Самарин спросил:

– А где капитан Комаров?

– Временно отсутствует, – ответил Фомин.

Курбатов же пояснил:

– Отпросился у шефа и уехал домой: завтра у жены день рождения.

– А я думал… Он мне ничего не сказал…

– К ночи обещал подъехать, – добавил Курбатов.

Фомин сказал:

– Пусть только попробует не подъехать.

– И что с ним будет, Александр Сергеевич?

– Три шкуры я с него спущу и голым в Африку пущу.

Курбатов засмеялся.

– Уж больно ты грозен, как я погляжу.

– А что? Я – такой.

– Именно «такой», – обращаясь к Самарину, Курбатов заметил. – Надоел со своим афоризмом. Только и твердит с утра до ночи: делу – время, делу – время, потехе – час.

Фомин, дожевывая бутерброд, возразил:

– Не мой афоризм, а Аллы Пугачевой. Из ее это песни.

– Да? – Курбатов ухмыльнулся. – А мне чудится, что господин подполковник приватизировал. Или прихватизировал, а?

Курбатов встал, взял чайник, сходил за водой и поставил кипятиться.

– Чай? Кофе? – спросил он.

Фомин откликнулся вопросом на вопрос:

– А чай у нас еще есть?

– Есть, но немного, – ответил Курбатов.

Фомин удивился.

– Два дня назад двухсотграммовую пачку лично купил.

– На сегодня хватит, – успокоил Курбатов.

Фомин заворчал:

– Водохлеб несчастный. Беспрестанно – все чай, да чай хлещет.

Курбатов понял, в чей огород камешек.

– Ничего другого не остается, когда на все остальные напитки строгое табу.

Самарин сказал:

– Я, пожалуй, выпью кофе.

– Ради Бога: порошок и сахар – на столе.

– Мама будет сердиться, – сказал Самарин, накладывая в стакан кофе и сахар.

– За что? – спросил Фомин.

– Ей не нравится, когда прихожу сытым. Сердится, что плохо ем.

Курбатов философски заметил:

– Все матери одинаковы.

Фомин, отвалившись на спинку стула, попивая маленькими глоточками чай, сказал:

– Ну-с, господа офицеры, пора и честь знать. Побаловались, теперь – за дело. Настала пора подвести итоги дня, обсудить и поразмыслить. Надеюсь, есть над чем, не так ли?

Курбатов согласился:

– Думаю, что да.

– Докладывай первым, если так.

– Я работал с Отрадновыми…

Фомин спросил:

– Это кто? – и тут же спохватился. – А… Ну, да…

Курбатов продолжал:

– Изучив обстановку на месте, я пришел к однозначному выводу: из гранатомета стреляли с лоджии именно квартиры Отрадновых.

– В этом никто и не сомневается, – обронил Фомин.

– А откуда у тебя, Александр Сергеевич, такая уверенность?

– Знаю – и все.

– И, конечно, утаишь, откуда?

– Утаю… Пока…

– Может, тогда и не стоит докладывать? – спросил Курбатов.

– Не обижайся, Алексей. Докладывай, а я – молчу.

– Следующий вопрос: как мог преступник оказаться на балконе?

Самарин, только что опорожнивший второй стакан кофе, спросил:

– Какой этаж?

– Второй, – ответил Курбатов.

– Преступник, – продолжил Самарин, – мог попасть всеми путями: сверху, снизу, слева, справа. «Домушники» так и делают.

– Все четыре варианта исключаются полностью.

– Почему? – недоверчиво спросил Самарин.

– Лоджия застеклена…

– Кстати, – спросил Фомин, – лоджия, а не балкон?

– В этом случае именно лоджия, Александр Сергеевич, хотя в этом доме есть и балконы.

– Ну и что? – Самарин продолжал возражать. – Так трудно, что ли?

– Окна соседей слева и справа – на приличном расстоянии. К тому же нельзя было попасть, не повредив остекление.

– Как я догадываюсь, хозяев дома не было…

– Не было, – подтвердил Курбатов.

– Значит, что? – продолжал развивать свою мысль Самарин. – Хозяева могли оставить одну из створок открытой. Забыли – и все. Разве не бывает?

– Это не тот случай. Старики утверждают в голос, что перед поездкой в сад они всегда закрывают створки рам. Закрыли и в этот раз.

– Все-таки могли забыть.

– Но не забыли. Потому что из материалов осмотра, который проводился вскоре после выстрела, явствует: все было закрыто.

– Это другое дело. Это аргумент. Хотя… Ну, ладно.

– Итак, – продолжил Курбатов, – остается одна возможность: проникновение через дверь квартиры.

– Скорее всего, так и было, – на этот раз сразу согласился Самарин. – Подобрать ключи для специалиста – не проблема.

– Экспертиза однозначно определила: замки открывались родным ключом. Отсюда вывод: ключи как-то оказались у преступников или у преступника. Я спросил хозяев: давали ли они ключи (хотя бы на короткое время) кому-либо? Категорически отрицают. Они сказали, что замки новые, куплены в феврале (это соответствует истине) и ключи никто из посторонних не мог даже в руках держать.

– И все-таки посторонние оказались в квартире.

– Да, оказались, – согласился с Самариным Курбатов и добавил. – Девочка, которая живет под Отрадновыми, говорит, что перед грохотом (так она определяет выстрел) слышала наверху осторожные шаги. Я попросил, чтобы хозяева мне представили все ключи, в том числе и запасные, которые прилагались к замкам при покупке. Они выдали ключи. Они после этого случая вынуждены были вновь заменить замки, поэтому старые они не выкинули. Сказали, что замки целые и их жалко выбрасывать. Оказалось в наличии четыре пары ключей (замка два). Я стал спрашивать: сколько ключей было при покупке в магазине? Мнения стариков расходятся: один утверждает, что пять пар, другой – четыре, точнее – не помнит. Я понял, что одна пара ключей могла исчезнуть. Чтобы окончательно утвердиться в своем мнении, пошел в магазин, где покупали старики эти замки. Аналогичные замки все еще имеются в продаже. Мне их показали. Я убедился своими глазами, что к каждому такому замку прилагается пять ключей. Значит, где еще пара ключей? Как и когда исчезла? Кто мог похитить? Ответив на эти вопросы, можно выйти на фигуранта по делу. И тогда хоть какая-то зацепка будет.