Золотой удар - Валерий Георгиевич Шарапов

и лыбится. Ну я от дерзости такой рассвирепел совсем и – хрясь Ваське по мордам. – Карпов-старший сделал паузу, присел на лавку и в очередной раз нервно затянулся дымом папиросы «Казбек». Глаза мужчины блестели, он то и дело тер их рукавом.

– Ну а дальше-то что? – еще сильнее подначивал рассказчика Веня.

– Что-что? Васька на меня с кулаками бросился… Подумать только, на отца родного. Ну и дружок его тоже стоять на месте не стал, тогда они меня так отмутузили, что я угодил в лазарет. Пришлось объясняться. Сначала врачи меня расспросами пытали, потом участковый допытывался, кто это меня так отколошматил.

– Рассказали?

Карпов вздохнул.

– Соврал! Говорю, мол, не знаю, кто избил. По пьяни, говорю, нарвался, и все такое. Не смог я тогда сына родного под статью подставить. – Мужчину затрясло, он начал заикаться: – Н-н-не смог! Н-н-ну, не смог, и все!

– А потом? – Ведя опрос, Веня явно чувствовал возбуждение.

– Спустя пару недель Васька пришел и снова машину забрал, а поутру машину поставил, принес мне два пузыря белой и жратвы аж чуть ли не целый мешок и говорит: «Вот, батя! Я тут за ночь маленько накалымил. Это тебе вместо извинения». Оставил все и ушел.

– А вы что?

– А что я? С тех пор пошло-поехало, добился он своего. Теперь берет машину по ночам… Не каждый день, конечно, но бывает, а я молчу. Смирился, стало быть.

Веня покачал головой.

– Одно я не пойму, – продолжал Веня. – Если вы тогда участковому соврали, отчего же сейчас нам это рассказываете? Мы ведь тоже из милиции.

Карпов зло сплюнул попавший в рот табак и как-то вдруг ожил:

– А потому, что устал все это терпеть! Черт с ним, с дурнем, сядет, значит, сядет. Может, хоть на зоне ему мозги вправят. Делайте что хотите, мне уже до фонаря.

Веня втайне ликовал, но старался не показывать виду.

– А дружок, с которым тогда Васька вас избил, не Дмитрий ли Рыжов?

– Он самый! Ублюдок еще тот.

Веня достал из внутреннего кармана пиджака блокнот, для виду порылся в нем и строго спросил:

– Я слышал еще про двух друзей вашего сына: Вавилова и Рыжова. Знаете таких?

– Вавилова – Агдама кончили в драке сразу после войны, а Рыжов вскоре за решетку угодил. Что с ним дальше стало, не знаю.

– Ну что ж, гражданин Карпов, – сказал Веня, – спасибо за помощь. Если понадобится, мы вас еще раз побеспокоим.

– Да сколько угодно… И если вы, помимо этого, Ваську моего с его дружком побеспокоите, я в претензии не буду. Хотите арестовывайте их, хотите сажайте, мне теперь все едино. Особенно порадуюсь, если вы Рыжову срок впаяете. Это он, амбал, два ребра и челюсть мне сломал. Кроха, мать его так… Вот по ком уж точно тюрьма плачет…

– Уже не плачет, – резко осек раздухарившегося Карпова-старшего Веня.

– Отчего же так-то? – удивился тот.

– Убили его на днях!

– Кого? Кроху?

– Его самого! Голову проломили, так что в тюрьме ему не бывать.

Не особо заботясь тем, какие эмоции вызвала его последняя фраза, Веня направился в сторону «дежурки», Мария покачала головой и двинулась за напарником.

* * *

Высадив Марию у гостиницы по адресу улица Металлистов, дом пять, Веня отправился домой. По дороге он слушал болтовню дежурного водителя Игорька Сафронова. Болтливого водителя Веня слушал вполуха, размышляя и оценивая при этом результаты работы за сегодняшний день. Денек, что ни говори, удался. В том, что именно Рыжов и Карпов похитили злополучную копировальную машину со склада «Союзпечати», Веня нисколько не сомневался. О том, что все трое как-то связаны с бандой Бубона, говорил и чемодан с обнаруженными возле трупа Крохи фальшивыми деньгами. Однако на след самого Бубона они выйти пока не смогли. Ну что ж, всему свое время. Рассуждая о событиях этого дня, Веня думал и о Марии. Странно, как за один лишь день может измениться впечатление о человеке. Веня невольно сравнил Марию с женой, и это его смутило. С Катей в последнее время они, мягко говоря, не ладили.

Когда машина остановилась, Веня, попрощавшись с Сафроновым, поднялся по лестнице и открыл дверь своим ключом. Не включая свет, Веня прошел в комнату. Настенные часы, подсвеченные лунным светом, показывали половину второго, Веня разделся и бросил одежду на стул. После этого он на цыпочках прокрался к кровати.

Катя как будто спала, но как только он лег, она пошевелилась.

– Как прошел день? – Катя откинула одеяло и села.

– Я думал, ты спишь.

– Как видишь, не сплю!

– Чего так? Бессонница? Хочешь, я тебе что-нибудь успокаивающего накапаю? – попытался пошутить Веня. – У нас там, кажется, валерьянка осталась…

– Мне уже накапали!

Веня опешил.

– Ты о чем?

– Я звонила к вам в отдел.

– И что?

– Твой Горохов сказал, что ты уехал с какой-то московской оперативницей.

Веня юркнул под одеяло, попытался обнять жену, но та оттолкнула его руку и отстранилась к стене.

– И что с того? К нам прибыла сотрудница из Управления БХСС и теперь она работает со мной.

– А что же именно с тобой? А как же Зверев?

– Не захотел с московской дамочкой работать и выпросил себе отпуск. – Сказав это, Веня тут же понял, что сделал это напрасно.

– А ты, значит, с ней работать готов?

– А почему бы и нет? Неглупая! Ну и вообще…

– Красивая?

– Кто?

– Не прикидывайся, что не понял!

– Ну… как тебе сказать. Я бы сказал, приятная…

– А Горохов сказал, что красавица.

Веня сглотнул: завтра Шурке голову открутит.

– На вкус и цвет товарищей нет! Ладно, давай спать.

– Спи! – Катя юркнула под одеяло, и через пару минут Веня услышал всхлипы.

* * *

До Управления он шел пешком, и это заняло не меньше часа. Поднявшись на крыльцо, Веня хотел постучать, но перед этим дернул за ручку двери. Та была не заперта. Странно. Он вошел и увидел сидящего за стеклом стойки дежурного по Управлению старшего лейтенанта Лысенко в расстегнутом кителе и сдвинутой на затылок фуражке. Лысенко с кем-то разговаривал по телефону.

– Случилось что? – поинтересовался Веня.

– Случилось! – Лысенко протянул Вене трубку. – На вот… это Евсеев! Он с дежурной группой два часа назад выехал на очередной труп.

Веня прижал трубку к уху.

– Костин! Что у вас?

– Тело нашли в городском парке в кустах. Парочка молодая гуляла, парню до ветру приспичило, он в кусты отошел, а там тело. Вызвали нас, работаем.

– Ясно! Что уже выяснили?

Евсеев закашлялся и шмыгнул носом.

– Молодой мужчина, документов при себе не имеет. Голова пробита…

– Что? Мокришин с