Лали. Судьбоносная (СИ) - "De Ojos Verdes"

Она это все понимала.

Но страх не отпускал. Надежды на счастливую жизнь так заманчивы. Где же найти в себе силы принять ответственность? Как женщина, готовая создать домашний уют своими руками, она жаждала, чтобы эти руки поддерживались второй парой мужских рук. Ей нужен был тандем, союз. На любовь Лали даже не надеялась. Это табу у нее было с детства, что помогло избежать разочарований. Но уважения она готова была требовать.

Все смешалось в голове. Неужели он действительно сам приехал за ней, чтобы поговорить обо всем этом? Может, правда, стоит прислушаться?

Девушка тяжело вздохнула.

Она вдруг с удивлением поняла, что добрела до памятника Вахтангу Горгасали у храма Метехи. Вот как далеко ее завел внутренний разговор.

Быстро перекрестившись, Лали развернулась и почти бегом бросилась обратно. Наверняка праздник уже начался, и все ждут ее с подарком, чтобы пойти к соседям. Неудобно как-то получилось. Но зато это недолгое одиночество немного успокоило ее, помогая прийти к единственно верному решению.

Она обязана попытаться.

А теперь осталось теорию применить на практике.

Тата с дедом уже были готовы, но Ваграма нигде не было.

— Он помогает расставить столы и стулья. Я предложила ему пойти к соседям, видя, как он мечется, переживая из-за твоего отсутствия, — словно услышав ее мысли, ответила проницательная женщина. — Садись, я распущу твои косы, волосы будут спадать красивыми волнами. Прямо как в моей молодости, когда не было всяких штук для создания прически.

Лали присела на стул, подставив буйную во всех отношениях голову рукам заботливой таты. Та медленно расплетала косу, попутно расчесывая волосы пальцами, будто граблями.

— А потом ты умоешься, наденешь платье и проведешь этот вечер так, будто он последний. С улыбкой, смехом. Забудешь о своих обидах на Ваграма, не подашь виду, что до сих пор дуешься. Потому что здесь и сейчас не время.

Ее нежный голос обволакивал сознание, и почему-то так хотелось плакать. Ведь все так просто. Позволь себе быть счастливой здесь и сейчас.

— Я не могу, тат, — прошептала девушка, впервые сказав ей откровенно о своих чувствах. — Я боюсь.

Губы таты опустились на ее лоб в щемящем поцелуе. Лали закрыла глаза, из последних сил сдерживая слезы.

— Что бы между вами ни произошло, красавица моя, Ваграм все же приехал. Мужчину красят поступки, даже если ранее словами он сделал тебе больно.

И в голове калейдоскопом пронеслись картинки с их последней встречи. Как он пытался спасти ее, думая, что она утонет, как примчался, даже позаботившись о полотенце для нее… Лали не могла не отметить, что это цепляет. Эта его способность быть настоящим мужчиной, держать все под контролем. Ведь он всегда был таким.

Шершавые морщинистые руки опустились на ее плечи, покончив с волосами. Лали повернула голову и поцеловала тыльную сторону ладони таты.

— Ну, давай, иди-иди, заждался тебя парень, извелся. Иди и забудь все плохое.

Лали с невероятной легкостью в сердце вскочила и, обняв ее, побежала в комнату. В арсенале было два платья, из которых она выбрала голубое шифоновое в пол. Поясок выгодно подчеркивал тонкую талию, позволяя юбке свободно спадать вниз, закрытые рукава фонариками были компенсированы открытыми плечами. В таком вот непритязательном наряде и с распущенными волосами девушка чувствовала себя совсем девчонкой. Даже не захотела краситься. Последовав совету таты, она просто умылась и немного пощипала свои щеки, чтобы вернуть краску лица после прохладной воды.

— Ну вот, другое дело, — встретила ее с улыбкой женщина. — Нас уже заждались. Здесь пара бутылок какого-то дорого алкоголя, Ваграм принес, сказал отдать вместе с подарком. Ты возьми их, я боюсь уронить, руки такими слабыми стали.

Как предусмотрительно, подумалось ей, когда она взглянула на указанный пакет.

Они с татой закрыли дверь и отправились в соседский двор, куда уже ранее отправился дедушка. Лали обомлела от волшебной атмосферы, царившей благодаря огромной веренице включенных лампочек, подвешенных сверху на всей территории. Два внушительных стола уже ломились от традиционных угощений, в ноздри ударил запах чеснока, различных приправ и готовящегося позади дома шашлыка.

Поздоровавшись с женщинами, девушка оглянулась в поисках маленького Алико.

— Он у мангала, детка, — указала куда-то в сторону Тинатин, — мужичок среди мужиков. Алико! Алико, иди сюда, Лали пришла!

Через мгновенье мальчишка уже стоял перед ней, завороженный внешним видом своей любимицы.

— Настоящий грузин, ты посмотри на него! Ценитель женской красоты! — тата рассмеялась, увидев выражение лица хулигана.

Лали опустилась на корточки и вручила ему сладости и игрушки, которые купила во время своей прогулки по городу. Тот забрал пакетик, затем порывисто обнял ее и резко отстранился, поглядывая по сторонам.

— Это он уже понял, что сейчас перестал быть главным мужчиной в твоей жизни. Ищет глазами жениха.

Лали так и прыснула от откровения Тинатин.

Как раз мужчины стали выходить из-за угла дома, неся кастрюли с мясом и запеченными овощами. Кети, невестка Тинатин, тут же отправилась в кухню, чтобы распределить всё по блюдам. Поздоровавшись с пришедшими и поздравив Отара, Лали поспешила ей на помощь. Пока все рассаживались, они быстро управились и вернулись к гостям.

Девушка ловила на себе взгляды незнакомых парней — родственников и знакомых ее соседей. Но ей почему-то было комфортно, потому что она знала, главный взгляд, взгляд неустанно следившего за ее действиями Ваграма, и так красноречиво давал всем понять, чья она.

Была не была! Пусть вечер останется в памяти как один из редких беззаботных и счастливых событий.

Лали подошла и села рядом с Ваграмом, положив ладонь на его руку, покоившуюся на столе. Он тут же сжал ее, посмотрев ей в глаза с…чем? Облегчением? Нежностью?

— Ты очень красивая, моя Лали.

Девушка опустила голову, сдерживая улыбку. Но почему-то занервничала, поэтому машинально потянулась к вину, выпив большую часть бокала.

— А ты со всеми уже познакомился? — обратилась к нему тата, сидевшая рядом с Лали.

— С нами был один мужчина, похожий на муфлона, он много говорил, я не успел со всеми пообщаться.

Тата рассмеялась.

— Это наш Зураб, отец Алико. Он профессор, привык читать лекции, поэтому много говорит. Но почему муфлон?

Ваграм пожал плечами и словно виновато улыбнулся.

— Между прочим, Кети влюбилась в него с первого взгляда!

— Смею предположить, она была без очков.

Лали расхохоталась, не удержавшись. Взгляд Ваграма потеплел, улыбка стала шире и лукавее.

— Я думал, отец Алико это Отар, ваш Зураб какой-то слишком взрослый для своего ребенка.

— Отар его дядя, младший брат Зураба. Видимо, это потому что они с мальчиком больше похожи, да и чаще вместе. Ну, и чего греха таить, да, намного симпатичнее, — согласилась девушка.

И тут, так сказать, предаваемая ими анафеме тварь встала и призвала всех к тишине, собираясь произнести тост.

— Дорогие гости, я хочу вам сказать следующее. В жизни мужчины, как миссионера любви, бывает много прекрасных нимф, но! Главная женщина, понимаете, она единственная. Потому что женщина — это религия! Так выпьем же за моего брата, молодого миссионера, и пожелаем ему удачи в его конфессиональных поисках! Ура!

Ваграм присвистнул, поднимая рюмку.

— Может, Кети влюбилась в него с первого слова?

Лали тоже была впечатлена речью Зураба. В груди что-то защемило, сжалось от желания стать именно такой женщиной для Ваграма. Эта мысль так удивила и испугала ее, что она вновь потянулась к бокалу.

Видя, что она собирается приложиться к спиртному, Ваграм положил в ее пустую тарелку небольшой кусок мяса и немного овощей, пододвинув посуду ближе к ней.

С губ слетел нервный смешок. Она послушно взялась за приборы, но не смогла проглотить больше двух кусков. Ее раздражали взгляды девушек, брошенные в сторону ее жениха. Ведь Лали не могла быть уверена ни в нем, ни в себе, ни в чем-либо вообще. Он не дал ей этой уверенности. Кто она ему? Всего лишь девочка, которую нарекли ему в жены родители. Девушка попыталась отбросить эти мысли и взглянула на профиль сидящего рядом мужчины.