Слепой поводырь - Иван Иванович Любенко

едва заметные движения мышц и мускулов. Открою секрет, если лицо испытуемого будет в маске, то я не сумею понять, о чём он думает. А иногда, это бывает чрезвычайно редко, мне удаётся увидеть будущее человека. Сразу предупрежу вас — такие опыты на своих сеансах я не провожу. Во-первых, это не всегда получается, а во-вторых, подобные эксперименты приводят к истощению моих физических и моральных сил. Но в этом нет ничего удивительного. Каждый из вас хоть раз в жизни испытывал плохие предчувствия, кои потом сбывались. А бывало, что и вещий сон приходил, не правда ли? Полагаю, что у каждого человека, помимо пяти обычных чувств (зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса) есть, так называемое, шестое чувство. Просто у одних оно развито, а у других — нет. Я уверен, что пройдёт совсем немного времени, и наука распознает природу предсказаний и чтения мыслей. Ведь ещё совсем недавно явление света и электричества для мира казалось чудом, но стоило открыть существование такого невесомого существа, как эфир — и всё стало на место. Но есть ли духовный эфир, не подлежащий закону трёх измерений? Вероятно, да, но нам пока он неведом.

Вельдман поклонился, и ему зааплодировали. Он виртуозно управлял публикой, переключая внимание с одной части выступления на другую. Коллежский регистратор Плешивцев да верующая до самозабвения старушка оказались единственными зрителями, кои не поддались чарам приезжего экспериментатора.

Магнетизёр направился к сцене и, шагая мимо первого ряда, шепнул Ардашеву:

— Загляните ко мне за кулисы после выступления.

Клим успел лишь кивнуть в спину «кудесника».

Находясь у стола, «маг» щёлкнул крышкой карманных часов и проговорил:

— Пора нашей красавице проснуться. Что ж, посмотрим, как она справится с моими заданиями. До пробуждения осталось всего несколько секунд: пять, четыре, три, две, одна и…

Анна открыла глаза. Глядя в одну точку, она, как ей приказал гипнотизатор, громко сочла до двадцати, поднялась и, двигаясь точно сомнамбула, взяла со стола книгу. Открыв её на тридцать первой странице, прочитала:

Осень — пора расставаний,

кричит перелётная птица,

как гости на маскараде,

деревья меняют лица…

Девушка вернула книгу на место, забрала со стола орех и, подойдя к Вельдману, затолкала его в боковой карман модного костюма магнетизёра. Потом вдруг, глядя в глаза своему временному повелителю, замерла в нерешительности.

Гипнотизатор, указав на Ардашева, пояснил:

— Это и есть тот самый человек, о котором я вам говорил.

Она обратила на Клима затуманенный взор и, улыбнувшись одним ртом, спросила:

— Как дела? Я люблю вас!

Зала разразилась аплодисментами.

Экспериментатор взмахнул руками, точно дирижёр палочками, и крикнул:

— Пробудитесь!

Девушка замерла на мгновенье и, смахнув с лица невидимую паутину, очнулась. Она с удивлением оглядела сначала себя, а потом зрителей. Её слегка растерянный взгляд с тенью смущения был так естественен и прекрасен, что Клим, залюбовавшись ею, невольно захлопал, вызвав нескончаемые аплодисменты публики и крики «браво!»

Вельдман сделал знак и тотчас появился помощник с букетом белых роз и преподнес их Анне. Она благодарно кивнула, прижала цветы к груди и, надев соломенную шляпку, сбежала по ступенькам со сцены. Обдав Клима ароматом уже знакомых духов, красотка поспешила занять своё место, но ненадолго.

Публика восторженно неистовствовала, а магнетизёр благодарно кланялся ей, купаясь в лучах керосиновых прожекторов и славы, пока не опустился занавес.

Глава 8

Скандал

Ардашев уже минуту безуспешно пытался отыскать глазами Анну, но её нигде не было. Горестно вздохнув, студент направился за кулисы.

Уборная гипнотизатора нашлась без труда. У двери возвышался капельдинер с седыми бакенбардами и усами, важный как городовой и неприступный, как айсберг. Вокруг него толпились дамы бальзаковского возраста с фотографическими карточками в руках (у некоторых их было по две). Они о чём-то слёзно умоляли его, протягивая ассигнации, но страж только качал головой. Клим остановился перед ним и сказал:

— Осип Ильич, просил меня наведаться.

— Как вас величать?

— Клим Ардашев.

— Одну минуту.

Капельдинер скрылся за дверью на несколько секунд и появился вновь:

— Они вас просят, — сказал он.

Клим вошёл. Экспериментатор сидел перед большим зеркалом. По бокам стояли два подсвечника. Вельдман снимал с лица грим, как обычный актёр, и это удивило Ардашева.

— В этом нет ничего удивительного. Выступление отнимает у меня так много сил, что уже через полчаса под глазами появляются синяки, поэтому ещё до начала сеанса я пользуюсь содержимым своего саквояжа, — не оборачиваясь, вымолвил «маг».

— Вы прочитали мои мысли? — изумился Клим.

— Нет, я догадался о чём вы подумали, глядя на то, как вы осмотрели зеркало и две свечи. Хотя, признаюсь, я мог и ошибиться. Вы могли, например, вспомнить, откуда пошла поговорка «игра не стоит свеч».

— Простите?

Магнетизёр повернулся.

— Лет сто назад у актёров в театрах не было отдельных уборных. Имелась лишь одна комната с большим зеркалом. После выступления в качестве подарка артистам приносили по две свечи. Их вставляли в подсвечники и каждый снимал грим, смотрясь в свой кусочек зеркала. Но для этого хватало и одной свечи, а вторую обычно забирали домой. Восковые свечи (и тогда, и сейчас) дороги. Однако не все лицедеи получали эти поспектакльные подарки. Немало было и таких, чья «игра не стоила свеч». Они пользовались светом чужой свечи.

— Признаться, я думал, что это выражение связано с игрой в карты. Ведь это словосочетание — le jeu n'en vaut pas la chandelle — есть во французском языке…

— Обе вариации имеют право на жизнь. Садитесь, пожалуйста.

— Благодарю покорнейше. — Мне неловко это говорить, но за дверью дамы. У них довольно жалкий вид. Сначала я подумал, что это ваши поклонницы, но потом обратил внимание, что у всех в руках фотографии. Они хотят вашей помощи?

— А вы, сударь, очень наблюдательны, — усмехнувшись, изрёк Вельдман. — Это просительницы. Часть из них, считает меня медиумом. Одни хотят, чтобы я пообщался с их покойными родственниками, другим нужен мой ответ, гуляет ли муж, изображённый на фотокарточке, или нет. Есть и такие, что просят узнать, когда умрёт молодая любовница супруга, а потом справляются скоро ли ему дадут действительного статского, чтобы она стала генеральшей. У таких обычно в руках по две фотографии — одна мужа, а другая его пассии. Они очень огорчаются, когда я говорю, что подобных услуг не оказываю. Так что вам не стоит за них переживать… Но перейдём к делу. — «Маг» потёр лоб и спросил: — Насколько я понял, вы и есть тот молодой господин, упомянутый в газетной статье,