Женщина, которой я хотела стать - Диана фон Фюрстенберг

как я уверенной походкой вышагивала по Клариному саду, поглаживая живот. В тот момент состоялся мой первый разговор с Александром. «Мы им покажем, – сказала я вслух своему нерожденному сыну, – мы покажем им, кто мы такие!»

Свадьба состоялась в Монфор-л’Амори, в предместье Парижа, 16 июля 1969 года – в день, когда первые американские астронавты отправились на Луну. Я была в свадебном платье Christian Dior, которое для меня сшил Марк Боан, главный дизайнер Дома, и оно прекрасно скрывало мою трехмесячную беременность. Церемония бракосочетания состоялась в здании администрации города, где нас расписал сам мэр, а само торжество проходило в Auberge de la Moutière – очаровательной гостинице и ресторане, которым управляли те же владельцы, что и рестораном Maxim’s.

У нас были молодые, красивые и шикарно одетые гости, восхитительная еда и замечательная развлекательная программа. Мой отец пригласил всю группу из пятидесяти музыкантов и певцов из модного русского ночного клуба «Распутин». Мне было очень неловко, когда он взял микрофон, начал петь по-русски с музыкантами и бить бокалы, но все остальные были в восторге, и свадьба удалась на славу. Единственным, кто не пришел на свадьбу, был отец Эгона Тассило – из-за давления со стороны главы их семьи, который не одобрял наш союз, он был вынужден бойкотировать вечеринку и присутствовал только на церемонии бракосочетания, но это едва ли могло омрачить праздник и нашу радость. Мы с Эгоном оставили гостей петь и танцевать дальше, а сами вернулись в Париж, переоделись и пошли гулять по магазинам на улице Фобур-Сент-Оноре.

На свадьбу мама Эгона подарила нам пляжный домик на сказочно красивом побережье Коста-Смеральда на острове Сардиния. Мы взяли с собой друзей и провели там весь август, разместив компанию из шестнадцати человек в трех малюсеньких спальнях. Мы все были так молоды, и нам было так весело.

Наш прекрасный сын Александр Эгон родился через шесть месяцев, 25 января 1970 года, в Нью-Йорке. Наша не менее прекрасная дочь, Татьяна Дезире, появилась на свет всего 13 месяцев спустя. Точно так же, как в свое время Эгон настоял на нашей свадьбе и рождении Александра, он был настойчив в своем решении сохранить Татьяну. Я снова забеременела всего лишь через три месяца после рождения Александра, при всем том, что роды были очень тяжелыми, длились 16 часов и закончились экстренным кесаревым сечением. Мне требовалась моральная поддержка, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что придется пройти через все это снова. Прелестная Татьяна появилась на свет 16 января 1971 года, на этот раз с помощью запланированного кесарева сечения. Невозможно выразить словами, насколько я благодарна Эгону за его энтузиазм и поддержку. Тот факт, что мои дети появились на свет, был в основном его заслугой, хотя впоследствии я сыграла более значимую роль.

* * *

Жизнь в Нью-Йорке в начале семидесятых была настоящим праздником. Недвижимость была недорогой, поэтому возможность жить там была у огромного количества совершенно разных людей, в том числе творческих. В художественных галереях выставлялся поп-арт, на Бродвее выступали обнаженные актеры – все это было для нас в новинку, вместе с ощущением вседозволенности и свободы, которую, казалось, только-только изобрели. Принц и принцесса фон Фюрстенберг (мы избавились от «унд цу») были одной из самых ярких пар города. Молодость, красота и богатство внесли наши имена в списки приглашенных на каждое мероприятие и во все журнальные колонки о светской жизни. Каждый вечер мы бывали как минимум на одной коктейльной вечеринке, на ужине и иногда на балу, а под конец еще всегда заходили в какой-нибудь гей-клуб. Мы жили на Парк-авеню, при этом ощущали себя как в Европе, где продолжали проводить много времени.

Мы часто устраивали вечеринки для гостей из Европы. Я помню пышный прием, который мы устроили Ив Сен-Лорану, и как мы в последнюю минуту организовали ужин для Бернардо Бертолуччи, приехавшего представить свою картину «Последнее танго в Париже». Фильм был пикантный, даже шокирующий, так что его талантливый красавец режиссер был в Нью-Йорке нарасхват. На наших вечеринках были все – Энди Уорхолл со своим окружением, актеры, дизайнеры, журналисты и, конечно, множество европейцев. Жизнь била ключом, мягко говоря, и даже для меня это наконец стало слишком.

В браке были свои сложности. Эгон был моим мужем и моей первой настоящей любовью, но в наших отношениях появились проблемы. Ему нравилось развлекаться, испытывать новые ощущения, и он был неразборчив в своих связях. Я пыталась принять его поведение и поддержать идею свободных отношений – я ни в коем случае не хотела его осуждать. Я вела себя как ни в чем не бывало и скрывала свои страдания, не желая выставлять себя жертвой. Но у меня было двое маленьких детей, о которых надо было заботиться, и бизнес, требующий не менее пристального внимания. Настал момент, когда мне стало слишком тяжело со всем этим справляться.

Как бы странно это ни прозвучало, но именно решение развестись, которое мы приняли в 1973 году, позволило нам сохранить нашу любовь и отношения. Последней каплей стал февральский номер журнала New York, в котором вышла статья о нас. На обложке красовалась прелестная фотография, на которой мы с Эгоном позируем на фоне шатра в своей гостиной, а заголовок гласил: «Пара, у которой есть все, – достаточно ли им этого?»

Идея написания этой статьи принадлежала главному редактору журнала Клэю Фелкеру. Возвращаясь домой из Европы, в отделе светской хроники журнала Newsweek он увидел нашу маленькую фотографию, сделанную на благотворительном вечере в Техасе. За декор отвечал Сесил Битон, а среди гостей были высокопоставленные лица со всего света. Мы с Эгоном выглядели особенно роскошно. На молодой принцессе было изумительное вечернее платье от Roberto Capucci, практически полностью обнажающее грудь, а молодой принц был бесподобно хорош в безупречно сидящем смокинге.

Клэй, отвечающий за создание еженедельника, решил сделать фоторепортаж об этой молодой, возбуждающей любопытство паре и вынести историю на обложку. Написание статьи поручили Линде Бёрд Фрэнк, журналистке с феминистскими взглядами, а за снимки отвечал топовый фотограф Джилл Кременц. Фотографии получились превосходные: Эгон в метро, я в салоне красоты, дети в своей комнате, мы вдвоем идем по улице, мы с родителями Эгона в арт-галерее. Снимки сопровождались необычайно пикантными и откровенными выдержками из интервью: Эгон намекал на то, что мы состоим в свободных бисексуальных отношениях, а я сказала, что заниматься сексом в браке – это все равно что трогать правую руку левой. Мы звучали как пресыщенные циники, но мы были очень молоды, вели себя невозмутимо, чего бы нам это ни стоило, и, само собой, были слишком наивны в вопросах общения с прессой.

Результат поверг нас