Война богов - Эварист Парни

Наследство их, законное вполне.

Конец войне! Вы верить не хотите?

Взглянувши вниз, поверите вы мне".

Он не солгал. Уже по всей стране

Указ, им принесенный, выполняли:

Языческие храмы разрушали,

Влачили их жрецов по мостовой

И все добро у них конфисковали,

А статуи богов уничтожали.

Многоголосый раздавался вой:

"Воздвигнем крест! Юпитера - долой!"

Что делать! Видно, надо покориться.

Приходится с добычей распроститься

И Одину, и волку, и орлу...

Так не было дано свершиться злу.

Сзывает Один воинов брюзгливо

И шествует на север горделиво.

Юпитера могучая рука,

Что дергала, преступна и дерзка,

За бороду творца, вдруг ослабела,

Разжалась, опустилась, помертвела...

И, присмирев, зубами скрежеща,

Языческие боги отступают.

От ярости бессильной трепеща,

Они с Олимпа кубарем слетают.

Так кончилась великая война.

Она святых порядком измотала.

И снова долгожданная настала

В небесном Шарантоне тишина.

А смертные глядят на небо бодро

И говорят друг другу: "Нынче в?дро".

ЭПИЛОГ

Конец мира и конец поэмы

Я сердцем чист, душа моя правдива,

О братие! Лишь то я описал,

Что Дух святой мне лично рассказал;

Он нрав богов обрисовал на диво.

Прощай, святых блаженная семья!

Вас рассадил по райским кущам я

И в дольний мир опять спешу, счастливый.

Что ж вижу я? О горе, о позор!

О Суламифь, дщерь набожная Рима,

Французами когда-то столь любима,

В опале ты, и с некоторых пор

Грустит Сион... Тебе наперекор

Соперниц возрастают домоганья.

Внезапно воротившись из изгнанья,

Они за храмом воздвигают храм.

Кощунственный курится фимиам

На алтарях, воздвигнутых ехидно

В твоих церквах - ты приютила их!

Увы, уже на улицах не видно

Крестов твоих, хоругвей дорогих

И певчих, разукрашенных цветами,

Чьих голосов далеко слышен звук,

И машущих кадильницами рук,

И ларчиков серебряных с мощами.

Разбили медь твоих колоколов,

Столь звучную, столь громкую доселе,

Разбили тамбурины и свирели,

Торжественный уже не слышен зов...

Приблизилось предсказанное время,

День светопреставленья наступил.

Дало ростки антихристово семя,

Всех праведных нечистый совратил.

Чтоб нравиться французскому народу,

Лукавый дух использовал Свободу,

Ее обличье принял Вельзевул,

И глас ее присвоить он дерзнул.

И вот Европа сбросила оковы...

Врат монастырских падают засовы,

Невесты непорочные Христовы

Земных мужей внезапно обрели,

Небесному супругу предпочли.

Вот алтаря преступнейший служитель

Решается, покинувши обитель,

Греховной страстью к женщине влеком,

Стать гражданином, мужем и отцом...

Страдалице, которую безбожно

Тиранил муж придирчивый и злой,

Расторгнуть узы тягостные можно,

Разрешено в союз вступить другой...

Но трепещи, о грешный род людской,

Час наступил, Адамов род ничтожный!

Погибнешь ты: обилием грехов

Наполнена вся чаша до краев.

Покарано нечестие людское...

Как стихло все! Спокойствие какое

Царит везде! Но вот среди могил

В свою трубу архангел вострубил.

Вселенную те звуки потрясают,

И мертвецы немедля воскресают.

"Воспряньте же!" Услышав сей призыв,

В могилах от испуга подскочив,

От саванов освободившись тесных,

Свои зеницы тусклые раскрыв,

Встают они при звуках тех чудесных.

Но кое-кто, заснув мертвецким сном

Иль угадав свой приговор грядущий,

Не слышит зова... Захрапели пуще.

Их растолкав безжалостно мечом,

Архангел им кричит без церемоний:

"Пора вставать! Эй вы, лентяи, сони!"

Вот Судия; нельзя его узреть

Без ужаса. Гремят громов раскаты,

И полосует молния, как плеть,

Все небо от восхода до заката.

"Иль решено с лица земли стереть

Нас за грехи?" Напрасное желанье!

Воскреснуть можно - сказано в Писанье,

Но не дано вторично умереть.

И снова стонут грешники, взывая:

"Открой нам недра, мать-земля сырая!

Обрушьтесь, Альпы, Этна, нас разя,

Нас раздави, Везувий!" Нет, нельзя

Отделаться простою нахлобучкой,

На темя нахлобучив пару гор!

Испугана и праведников кучка,

Сердца трепещут... Судия простер

Десницу, и промолвил речь такую:

"Подите, агнцы, станьте одесную!

Вы шли тропой спасенья до конца.

А козлища пусть перейдут ошую".

Тут каждая послушная овца,

Довольна, что ее не ждет расправа,

На этот зов торопится бегом.

Проблеяв благодарственный псалом,

Глядит налево: козлищ там орава

Бесчисленна; их всех постигнет месть,

Овечек же по пальцам можно счесть.

Но что это? Хаос, столпотворенье!

Законов притяженья и движенья

Нет более... И вот все семь планет,

И солнце, и светил иных громады,

Луна, и звезд далеких мириады,

И Сириус, и множество комет,

Чарующих порою наши очи,

Алмазы царственной короны Ночи,

Сорвались вдруг с обычного пути

И, сталкиваясь с гулом, устремились

На грешный мир. Христос его спасти,

Разгневавшись, не хочет... Изумились

Ученые: их жалкому уму

Постигнуть ли такую кутерьму?

Мудрец, чей ум последствий не измерил,

На гибель мира смотрит, потрясен

И только я, который слепо верил,

На небеса за это вознесен.

И вот, Эдем окинув робким взглядом,

Вхожу, сажусь с Элеонорой рядом

Средь ангелов, блаженных и святынь,

И вижу, как геенна поглощает

Тех, кто Христа заветы извращает,

Насмешками всех набожных смущает,

Сестер моих лукаво обольщает,

Стихи мои бранит и запрещает...

In saecula saeculorum.*

__________

* На веки вечные (лат.).