Былое величие Америки - Дональд Трамп

Когда наши военные и разведчики установили, где скрывается Усама бен Ладен (а скрывался он в самом центре Пакистана), они отправились к президенту, чтобы сообщить ему об этом и спросить, следует ли уничтожить бен Ладена ракетным ударом или же надо совершить рейд на убежище террориста номер один. (Оба решения были верными.) Единственным третьим вариантом было оставить бен Ладена в живых. Ну, Обаме пришлось принимать решение. Мы знаем, где находится бен Ладен, так что же, оставить его в покое? Не могу поверить, чтобы кто-либо из президентов США сказал бы: «Ничего не делать». Итак, Обама должен был принять одно-единственное решение: ликвидировать бен Ладена ракетным ударом или в результате десантного рейда. Обама принял решение, и Усаму бен Ладена ликвидировали.

То, что мы уничтожили бен Ладена, замечательно, но какой бы человек в здравом уме принял бы другое решение? Почему Обаме приписывают в этом такую заслугу? Знаю: заявляя так, я нарушаю политкорректность, но я был бы весьма признателен, если б кто-нибудь объяснил мне, в чем заключается мое преступление. Славы заслуживают наши военные, а не Обама.

Да, Обама нарушает вышеупомянутые семь основных принципов, и это плохо. Но дела обстоят намного хуже, если учесть эпические ошибки, совершенные Обамой во внешней политике за первые три года своего президентства. Большинство американцев настолько зациклены на экономических провалах Обамы и на катастрофических последствиях проводимой им экономической политики, что у них нет времени присмотреться к тому, как Обама «свинтил» национальную безопасность Америки. Но при более пристальном рассмотрении обнаруживаются некоторые весьма тревожные реалии.

У главнокомандующего должна быть правильная интуиция. И это одна из самых больших проблем Обамы: его интуиция в сфере национальной безопасности почти всегда оказывается неправильной. В ходе президентской кампании 2008 года Обама обещал, что закроет тюрьму в Гуантанамо на Кубе (в той, где содержат террористов). Потом Обаму избрали президентом, он встретился с людьми, выросшими в мире военных и разведчиков, и был вынужден впрямую столкнуться с тем, что тюрьма в Гаунтанамо служит определенной цели, о чем постоянно твердили президент Джордж У. Буш и вице-президент Дик Чейни.

И тут проявился глупый инстинкт Обамы, который велит относиться к террористам как к преступникам (а не к попавшим в плен солдатам противника, каковыми они и являются) и судить их гражданским судом, а не предавать военным трибуналам. Как известно, гражданские суды не дают обвинителям свободы, в которой те нуждаются для того, чтобы изолировать опасных террористов и обеспечить безопасность страны. Но Обама и его министр юстиции Эрик Холдер мыслили по-другому. То есть думали до тех пор, пока реальность снова не шлепнула их по лицу. Я говорю о болезненном уроке, который получил Обама, когда гражданский суд оправдал Ахмеда Гайлани, участника взрывов американских посольств в Африке, по более чем 224 обвинениям в убийстве. «Это – почти катастрофа, – заявил конгрессмен-республиканец от штата Техас Ламар Смит. – Если бы Гайлани оправдал еще один суд, его пришлось бы считать безвинной жертвой этих ужасных преступлений»{113}.

Эта ошибка напомнила глупую проволочку, допущенную Обамой и Холдером в вопросе о том, судить или не судить зачинщика террористических ударов 11 сентября 2001 года Халида Шейха Мохаммеда в Нью-Йорке. Причины, по которым Обама и Эрик Холдер хотели предоставить одному из самых главных врагов Америки трибуну для связей с общественностью и самый большой доступ к СМИ в мире в городе, где террористы нанесли удары по башням-близнецам, по-прежнему выходят за рамки нормального понимания. Но после года путаницы и под прессингом международного унижения Обама и Холдер наконец сделали то, что изначально хотел сделать каждый здравомыслящий американец, т. е. решили судить Халида Шейха Мохаммеда в Гуантанамо.

А потом у Обамы возникло внезапное решение ограбить американских военных, сократив оборонный бюджет США на 400 миллиардов долларов, т. е. на сумму вдвое большую, чем та, которую Роберт Гейтс, занимавший тогда пост министра обороны, назвал благоразумной. Но тут дело в самом Бараке Обаме. Ведь этот малый никогда не сталкивался с расходами, которые ему не по душе. Это человек, который своими непомерными растратами раздул государственный долг сильнее, чем все президенты США, вместе взятые, за 225 лет существования США. Когда речь заходит о финансировании наших военных, о предоставлении им оснащения, подготовки и поддержки, в которых они нуждаются, Обама прикидывается без вести пропавшим. Как сказал бывший министр обороны Роберт Гейтс, когда услышал о тупом решении своего президента, такой ход приведет к деградации «структуры вооруженных сил и их боеспособности»{114}.

Вообще, когда министр обороны говорит президенту, что предлагаемые им сокращения расходов на оборону подорвут боеспособность вооруженных сил США, президенту стоит прислушаться к его мнению. Но Обама не таков. Обама думает, что управляет военными лучше, чем пушками на поле боя. Обама ошибается. Причина, по которой консерваторы поддерживают сильные и хорошо финансируемые вооруженные силы, заключается в том, что консерваторы знают: все свободы вытекают из национальной безопасности. Поэтому нам нужен новый президент. Поэтому же нам надо проводить сильную внешнюю политику для того, чтобы противостоять угрозам и вызовам, которые бросают Америке ее соперники и враги.

Китай

Пока Обама, сокращая расходы на оборону на страшную сумму в 400 миллиардов долларов, занимается ослаблением нашей военной мощи, китайские коммунисты хохочут до упаду. Китайцы с умом используют миллиарды долларов, которые ежегодно крадут у США, и наращивают свои военные расходы на 13 %, причем делают это ежегодно в течение последних двадцати лет!{115}

Конечно, поскольку китайское руководство действует исподтишка, оно сообщает существенно заниженные данные о своем оборонном бюджете и своем технологическом преимуществе. В сущности, это часть китайской культуры. Как я уже говорил, китайцы следуют словам премьера Дэн Сяопина, который сказал, что Китай должен «скрывать свою мощь и ждать благоприятного момента». Поэтому китайцы лгут о размерах своих военных расходов и всячески принижают изощренность своих вооружений. Например, Китай утверждает, что его военный бюджет составляет всего лишь 78,6 миллиарда в год. Однако в Пентагоне считают, что на самом деле Китай ежегодно тратит на военные нужды более 150 миллиардов долларов. А если принять во внимание покупательную способность юаня и доллара, то реальный военный бюджет Китая приближается к 300 миллиардам долларов (и является вторым по величине в мире). Эта сумма равна той, на которую Китай ежегодно обдирает США{116}.

Китай так же искусно надувает Америку, когда речь заходит о совершенствовании китайских вооружений. После того как глава делегации Народно-освободительной армии Китая генерал Чень Бингде посетил Институт национальной обороны в Америке, он заявил: «Честно говоря, после визита я очень расстроен, поскольку думаю, чувствую и знаю, насколько несовершенно наше оружие и насколько мы еще отстаем»{117}. Только дурак может принять на веру этот вздор. Как сообщает Wall Street Journal, «Китай реализует самую амбициозную ракетную программу в мире, в том числе работает над созданием противокорабельной баллистической ракеты, угрожающей американским авианосцам»{118}. Нам также известно, что Китай энергично строит флот атомных подводных лодок, которые настолько велики, что вскоре превзойдут по размерам американские субмарины. Китай планирует построить много авианосцев и активно развивает программу кибернетической войны и противоспутниковое оружие. «Если США могут зажечь костер на задворках Китая, то и мы можем зажечь костер на задворках США», – сказал полковник Народно-освободительной армии Китая Дай Сю{119}.

В 2011 году, всего лишь за неделю до визита в США президента Китая Ху Цзиньтао, НОАК успешно испытала свой новый, малозаметный для систем ПВО средний бомбардировщик J-20, который, как считали в администрации Обамы, китайцы смогли бы разработать разве что через несколько лет{120}. Как выразился один из экспертов по вопросам обороны, «китайцы сделали неприличный жест министру обороны Роберту Гейтсу»{121}, который в то время находился в Китае с официальным визитом. А как поступил Обама? Не желая портить возможность поклониться еще одному иностранному лидеру, президент Обама сделал то, что всегда делает, когда враги Америки наносят нам чувствительные удары. То есть ничего не сделал. Вместо решительных ответных действий он позволил Ху Цзиньтао на следующей же после этих испытаний неделе запросто приехать в нашу страну, сделать из нас полных идиотов и продемонстрировать слабость Обамы. Хуже того, Обама пресмыкался перед коммунистом, от займов которого зависит финансирование провальных программ американского президента. В частной беседе Хиллари Клинтон сказала: «Как можно жестко разговаривать с вашим банкиром?»{122}