Волчья шкура - Борис и Ольга Фателевичи

— Правильно торговался, Лот — племянник ему, семья у него в Содоме была. А База не трогай, нам не понять, что у него на уме.

— Как же, не понять! Не вышло прибрать Содом к рукам, так решил жителей непокорных истребить, чтобы не служили они другому богу.

— Нет, База оставь. Сам подумай, захочешь ли, чтобы о тебе злословили, если сам таким станешь?

— Я бы сказал не «если», а «когда». А вот тогда мне будет все равно, как и тебе, но об этом рано даже мечтать. Сначала все предметы собрать нужно, а как быть с ожерельем и наушами? Узнать бы, может, у кого из наших есть такие же? Можно попытаться с ними поспорить.

Египтянин бросил еще камешек в воду.

— Не сгорели они в Содоме…

— Что?! Где они? И ты молчал?

— Да повода сказать не было, мы же с тобой сколько не виделись! Аврам все-таки выторговал у База десять праведников вместо пятидесяти, чтобы спасти Содом, так?

— Да, и он тогда нас послал посчитать. Сам-то все уже решил, но всегда нужно поиграть в приличия.

По дороге в Содом они поспорили. Один утверждал, что Авраму можно было бы остановиться на тридцати. Другой возражал: правильно Аврам перестраховался и свел число праведников до минимума, их, судя по тому, что говорят о безобразиях в Содоме, немного, но уж никак не меньше десяти, пусть будет пятнадцать. На кон поставили ожерелье и науши.

Лот встретил их у ворот: в дом пригласил, пир приказал устроить. Они отдали ему залог на хранение. По кодексу предметы, поставленные на кон, им не принадлежали до результата спора, и хранить их при себе было запрещено. Лот тут же положил дорогие вещи в сумку и спрятал в сундук.

Только сели за стол, как раздались громкие крики на улице, в дверь начали ломиться. Какие-то негодяи, увидев белокожих, с серебряными волосами красавцев, вошедших в дом чужака Лота, решили с ними поразвлечься. Лот их и стыдил, и уговаривал, и, благородный человек, даже дочерей-девственниц им обещал вывести, нет — подавай им необычное лакомство. Возле дома собралась огромная толпа. Казалось, весь город привела сюда надежда на редкое развлечение. Еще немного, и дверь треснет. Слуги попрятались по углам, женщины заперлись в комнатах. Не выдержал один из гостей, распахнул дверь, стал на пороге.

Веселая ночь ожидает город, если добыча сама идет в руки! Толпа взревела сотнями пьяных глоток и придвинулась ближе. Молодой, статный красавец протянул ладони вперед. Никто и не понял, как это произошло, но вмиг насильники ослепли и стали крутиться на месте, тыкаться в стены, в забор, выть и причитать.

А гость вернулся, кивнул товарищу:

— Я Базу знак подал. Помоги собраться Лоту, а я выведу его домочадцев. Тут сейчас такое начнется! Живо из города!

Да разве когда верили люди пришлым незнакомцам! Ни уговоры Лота, ни угрозы его гостей — ничего не помогало. Смеялись им в лицо дочери праведника и их женихи, отворачивались и хихикали в кулаки слуги, жена молчала. Куда идти, на ночь глядя, из теплой сытости дома, как бросить добро? Осталось подхватить Лота под обе руки, покрепче вцепиться в его жену и дочерей, вытащить их из дома — и бегом из города. Успели!

На беду, жена Лота, глупая тетка, оглянулась, хотя и объяснили ей все по дороге. Стоит, наверное, до сих пор соляным столбом, как укор собственному любопытству.

— Ты за какую руку Лота держал?

Хетт задумался, вспоминая.

— За правую, а что?

— Правильно. А я — за левую. Сумка, что у него была, оказалась с моей стороны, а в сумке наши вещи. Он в последнюю минуту выхватил ее из сундука и надел через плечо. Вещи-то чужие, ценные. Лучше своего нужного не взять, чем обмануть доверие гостей.

— Праведник, одно слово. Оказывается, и от них бывает польза…

— Никто из нас тогда не выиграл: праведных в городе меньше десяти оказалось с нами вместе. Так что Баз наперед все просчитал, и Аврама не обидел, и Лота спас с нашей помощью, как обещал. Мудрый он и добрый.

— Ладно, простак, думай, как хочешь. Жаль, о Базе спорить нельзя. Я бы показал тебе, какой он мудрый и добрый. А то, что в том споре никто не победил, хорошо, значит, предметы опять наши. И их можно ставить на кон. А где они сейчас, знаешь?

Хетт впервые за это утро посмотрел на Египтянина. Купец прищурил безупречно подведенные глаза и кивнул.

— Лот остался в пещере со своими дочерьми. Эти ушлые девки, соскучившись без мужчин, подпоили отца и переспали с ним. Родились у них дети, Моав и Бен Ами. Лоту они пришлись и внуками. Он разделил наш залог между ними. Потом ожерелье и науши купил у них царь Шхема, он единственный оказался достаточно богатым, чтобы дать «истинную» цену.

А мы можем спорить. Теперь у меня не три, а четыре предмета, и я готов поставить их все против твоего ожерелья и одной из твоих жизней впридачу. Не скупись, это хорошее условие.

Хетт размышлял недолго. Быть как Баз — стоит всего, но прежде нужно собрать все семь предметов. Жизнь без этого ни к чему, она теряет свою ценность и становится залогом в споре. Отправиться в небытие не страшно, рано или поздно все равно вернешься, страшно потерять время. Соперник-то не остановится вместе с тобой.

— Хорошо, согласен. Встретимся возле Шхема. Не забудь принести шлем.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Казем нервничает, Казем очень нервничает. Он сам себя не узнает, но ничего поделать не может. С утра сидит на ступеньках римского амфитеатра в Себастии и грызет ногти. Очень хочется ему позвонить, узнать, как идут дела у Биляля и Мансура в Од а-Шароне или у Ахмеда и Мухамеда в Наблусе*, но нельзя: тот момент, когда Мансур с Билялем отъехали от завода в машине «русского», считается началом операции. Теперь каждое слово, сказанное по телефону, может привести к провалу великого дела во славу Аллаха. Остается надеяться, что все в порядке.

Чтобы успокоиться и отвлечься, Казем встал и огляделся. Красота, какая красота! С вершины холма открываются необозримые просторы: долины, поля, оливковые рощи. И все это будет нашим, недолго уже осталось ждать. Сколько раз эти места переходили из рук в руки, от одного народа к другому! Кто только не селился в Себастии! В незапамятные времена израильский царь Омри — да будет проклято его имя! — купил этот холм за два таланта серебром. Сегодня за эту землю нужно платить кровью. И эта цена невелика. Ирод строил здесь, потом императрица Елена… Всех не упомнишь. Кости бывших хозяев-чужаков обратились в прах, но истинный хозяин у этих земель один. По воле Аллаха они принадлежат народу Палестины.

Ради своего народа «Рабы Аллаха» делают большое дело. Счастье, что Казему и его братьям-товарищам доверили эту операцию, выбрали его группу из других лучших.

Они долго готовились к этому дню. Сейчас делать уже ничего не нужно, остается ждать, а это самое тяжелое.

Хотя, что может случиться? План, хвала Аллаху, разработан до мельчайших деталей. Часть его уже выполнена. Авария получилась очень убедительной, завод закрыли на четыре дня. Медбрат из больничной кассы в Од а-Шароне давно присмотрел подходящего для похищения мальчишку, физически хорошо развитого, здорового, говорит, пять лет ему. Хлопот с его обслуживанием быть не должно. И «дефект» хоть куда. Казем видел его только на фотографии, но поразился: такой белой кожи он еще в жизни не встречал. Солнце должно было бы уже сжечь ее до волдырей, но парень, судя по всему, не испытывает ни малейшего неудобства. Выходит всегда рано утром, бродит часами по улицам, в самый солнцепек шныряет себе по городу в темных очках. Медбрат так объяснил: будто ищет что-то, бродит, бродит, а потом застынет на одном месте, головой поводит, принюхивается, рукой махнет и опять начинает кружить по улицам. Куда мать смотрит! Домой он возвращается после полудня. И то, что он из «русских», очень удачно. Сильно призадумаются евреи из России прежде, чем ехать в Израиль. Вон, их уже миллион приехало.

Весь мир ахнет, когда увидит по «Би-би-си» его фотографию. Евреи, покарай их Аллах, на каждом углу кричат, что за спасение своих граждан ничего не пожалеют. Так что похищенный ребенок — это очень мощная козырная карта. И время для операции вычислено идеально. Израильтяне бежали из Ливана, вот-вот вспыхнет восстание внутри страны, ждут только команды Арафата.

Все должно быть хорошо. Нет, все будет хорошо. Биляль — классный водитель, открыть и завести чужую машину ему, что финик съесть, тем более, когда известно, какая машина, где стоит, и что хозяин до вечера на работе. Тот же медбрат постарался. А Мансур — ха! — умеет с детьми обращаться. И придумал он отлично: «нечаянно» рассыпать под ноги горсть монет и попросить «прохожего» помочь их собрать.

По времени они уже должны доехать до блокпоста, бросить там угнанную машину, пересесть в «Форд» Биляля и значит, вот-вот будут здесь. Ахмед с Мухамедом подготовили надежное место, где спрятать украденного ребенка. Там уж точно ни «Моссад»*, ни «ШАБАК»* не отыщут.