Химера, дитя Феникса (СИ) - Кузиев Эд

"…все сверяются о моём здоровье. Охотники и соглядатаи вокруг проверяют меня на прочность. Им невдомёк, что линька у меня нескоро, и их жалкие потуги лишь смешат меня. Особенно ретивые вчера за свою ошибку заплатили здоровьем своим. В карманах пусто, наученные горьким опытом, не оставляют ни чешуйки мне в качестве трофеев… "

Я открыл Оглавление. Совсем другим, рваным почерком написано было следующее:

"Дневник Химеры Любомира" прочитано и проверено дьяконом Святой церкви Отцом Алексеем. Приметы: роста в полный сажень (213 см). Тело худощаво. Кисти длинные с малыми наростами костей. На левой длани три пальца из шести. На лице шрам косой через щеку. Лицо человечье, ниже грудины чешуя крупная буро-чёрного цвета, крепости высокой. Ноги формы правильной, колени гнутся вперёд. Шерсть на них густая, бурого цвета. Хвост с костяной кисточкой, два локтя в длину от основания…"

Я захлопнул переплёт, находясь в смятении. Мне в руки попался редкий случай. Рукопись, несожжённая в костре, как ересь. А то, что заверил её дьякон, говорит, что Святая церковь сама проверяла эти записи. Как же так, мы боремся с отродьями, а тут… Надо прочитать до конца, а не торопиться с выводами. Весь в мыслях, Я дошёл до корчмы. В амбаре мои братья крепко спали, даже не выставив дозор. Сегодняшний случай ничему их не научил.

Лёг на сено и попытался помолиться перед сном, а в голову лезли другие мысли, и сами слова молитвы казались грязными, чуждыми. Как поминать в молитве Святых отцов, если совсем недавно один из них признался, что порочный и всегда таковым был.

Утром у ворот уже ждали Стражи и Следопыты. Протягивая кошель, срезанный со скрытника Пастора, здоровяк спросил:

— Ты знал, что ночью придут воровать?

Я кивнул.

— И денег у тебя с собой не было?

Я вновь утвердительно мотнул головой.

— А если бы он тебя вбил? Резанул бы по шее или придушил? Как бы тогда казну собрали?

— Я оставил выкуп у Тарана. В любом случае побратимы были бы на свободе, сами себя бы откупили.

— А на кой ляд мы тогда спины рвали? Деньгу по чешуйкам скребли, если ты виру уже собрал?

— А вы хотели дальше хмельными ходить да спать на деньги того, кто вашего брата Тарана и его побратима Куницу в Острог упрятал? А у ворога на вас какие планы? Выкупить через седмицу бесправными рабами? Извини, если тебе помешал в кураже быть, пока ветеран в лечебнице, а двое из твоего выводка в Яме.

— Ты кто такой, чтобы меня совестить? Мы вместе с тобой братину не пили, кровь не проливали. Из-за лепёшки себя Святым почуял? Али Герой из-за слабого здоровья?

— Верни мне мой трофей, что с тела снял и на хранение оставил. Те монеты, что ты заработал — Ваши.

— Не много ли тебе монет-то привалило? Дели на всех, кто крутил.

— Отдай ему кошель, Борислав. Он в своём праве.

— Молчи, Волокуша, не твоё дело, — ответил ему здоровяк.

Волокуша повернулся ко мне, протянул узловатую, с длинными пальцами, большую ладонь.

— Сергей, будем знать. Что ты с деньгой лишней хотел сделать?

— Бронька и щиты Страже, копья и дротики Волокушам, Следопытам плащи. Купить котелки и утварь кухонную. Уйти из городища, что деньги тянет каждый день. Наняться к озерным, воду и невод тянуть. Чтобы еда была. Трав у травницы прикупить, дабы в походе хворь снимать. А себе весло купить, а то свое, пока бегал по лесолесью, потерял.

— Монет не хватит на всё. — задумчиво прикинул Сергей.

— Двадцать в кошеле, восемь вы набрали, четыре моих. Броньку и оружие по десятку не более. Котелка три, только вот травы не знаю почём. — Быстро посчитал Я.

— Борислав, отдай или силой заберём.

— Пробуй, щас я вас с братушками раскатаю, — огрызнулся Страж.

— Так ты один, мы за деньгу из кошеля не слыхивали. А расклад такой, что Босику поболее доверия будет. Ты, эта, кошель отдай. Заберёшь монету, что не заработал, и просись в другой отряд, в этом тебе жизни нет, — поддержал меня второй Страж.

— Не отдам! Что вы с ним спелись, он не Страж и не ровня нам. Мы — сила. Мы — оплот и щит этого Мира.

Куртка от резких движений и взмахов рук раскрылась, и Я увидел на рубашке Борислава знакомую лилию. Поймав мой взгляд, из Стража как стержень вынуло. Осунулся, кинул в меня кошель и пошёл вспять. Его остановили.

— Бос, посчитай деньгу.

Высыпав четырнадцать монет на руку, Я покачал головой. — Шесть не хватает.

— Ах ты, крыса водяная! Скидывай монету, всю. Не чешуйки не оставим. Уйдёшь с позором.

Обшарив карманы и достав недостающее, под пинки и свист проводили гостя из нашего отряда.

— Пойдём, братцы, своих вызволять.

Глава 8. Дневник

— Я иду тебе навстречу, отпускаю пленников, но ты будешь обязан встретиться с Амиром Полумесяцем. Марат откроет клеть, затем мы следуем в управу и платим виру. По рукам?

Я кивнул и протянул руку. Сторож плюнул себе на руку и протянул мне, Я повторил его действия и громко хлопнул по вытянутой ладони.

— Что, Марат? Съел? Побрезгует, не даст ладошку? С тебя пятьдесят чешуек, видно же, что свой парень, а ты заладил: Геро-о-ой, Геро-о-ой. Быть героем во все времена — это просто оставаться человеком. Так мой ата [5] Тахир говорил, — не отпуская мою руку, проговорил тюремщик. — Моё имя — Эльдар, рода Пастухов. Пойдём бремя закрывать.

— Не могу пока, монеты у ближников моих на сохранение оставил, — смущённо проговорил Я гварду.

— Аха-ха, слышал, Марат? У нас тут не Острог! У нас тут — купчий двор, где деньгу можно на сохранение оставить. Глядишь, скоро пленные будут в рост тебе денег давать. Веди воев, ждём тебя.

Щурясь на яркий свет, вышел Таран. Помятая и грозная рожа сообщила всем, что он только пробудился. Оттого смотрелся очень забавно. Отморгавшись, кинулся обниматься со всеми, радоваться свободе.

Заметив мою отдельно стоящую фигуру, сбавил шаг, поклонился, а затем с озорной улыбкой стиснул в крепких объятиях.

— Как же рад Я ваши морды видеть, даже твою, Сергей! — громко рассмеялся здоровяк.

За широкой спиной Тарана Я увидел тень Куницы. Он, закрыв глаза, подставил лицо небу и, загадочно улыбаясь, о чём-то шептал, быстро перебирая пальцами. Отклеившись от створа ворот и подойдя, протянул мне руку с кошелем. Я, отодвинув кисть в сторону, обнял своего побратима.

— Всё-всё! К чему это. То, что ты рад, и так видно, без этих ужимок, или тоже хочешь меня на сеновал оттащить, — сквозь смех проговорил Куница. — Держи уже деньгу, купи нам свободу.

*****

Управа представляла из себя добротную избу пятистенок, оконца достаточно узкие и высокие, вероятно, для сохранения тепла и света в помещении. На завалинке сидел грузный муж с копьем и сильным похмельем, бронька лежала поодаль, вся в пыли и соломе. Смело пройдя мимо стражника, Эльдар распахнул дверь и жестом пригласил меня пройти. Сам оставшись с моими провожатыми: тремя Стражами и двумя Волокушами.

Служка глянул исподлобья, скользнул по одежке белым взглядом и упёрся в свои записи.

— Чего припёрся спозаранку?

— Я, Брат Святой Церкви Светоч Босик пришёл выплатить виру за Тарана и Куницу.

— Двадцать монет, — не глядя мне в глаза, быстро сказал мне Служка.

Ложью и алчностью пахнуло, как из тухлой бочки из-под рыбин.

— Четырнадцать.

— Ты глух, как Я погляжу. Двадцать!

Мне не жаль денег за побратимов, но правда не менее нужна.

— Я готов заплатить столько. Прошу Вас, назовите свое имя, род и к какому дому Вы принадлежите? — ледяным спокойным голосом продолжил Я.

— Тоже в Острог захотел? Кликнуть Гвардов?! — перешёл на визг Служка.

— Гвард Эльдар находится за дверью. Могу и сам позвать. Имя, род, дом?

— Шестнадцать, и то, потому что ты — герой, — пошёл на попятную старик.

— Имя, род, дом.

— Я проверю записи, мог и ошибиться. Где же они?.. Ох, ну конечно, запамятовал. Возраст, знаете ли. Как есть, четырнадцать, Ваша правда, уважаемый Герой Босик.