Неприятности в клубе «Беллона» - Дороти Сэйерс

— К счастью для него самого, — заметил Уимзи.

— Согласен. Роберт из того же теста, что и дед. Так что друг другу они весьма симпатизировали. Однако генерал и ко мне неплохо относился. А уж в Шейле просто души не чаял.

— Шейлу невозможно не полюбить, — учтиво отозвался его светлость.

Ланч завершился на более оптимистичной ноте, нежели начался. Однако, когда друзья вышли на улицу, Джордж принялся встревоженно озираться по сторонам. Низкорослый человечек в наглухо застегнутом пальто и в мягкой шляпе, надвинутой до самых бровей, рассматривал витрину соседнего магазина.

Джордж решительно двинулся к нему.

— Эй, ты, послушай-ка! — рявкнул капитан. — Какого черта ты ходишь за мной по пятам? А ну, вали отсюда, слышал?

— Сдается мне, вы ошиблись, сэр, — отозвался незнакомец, не повышая голоса. — Я вас никогда прежде не видел.

— Да ну? А вот я сколько раз видел, как ты отираешься рядом; так что, ежели не уберешься, ты меня на всю жизнь запомнишь, уж я о том позабочусь. Ясно тебе?

— Эгей, это еще что такое? — воскликнул Уимзи, остановившийся поболтать со швейцаром. — Вы, там, задержитесь-ка на минуточку!

Но при виде Уимзи незнакомец скользнул, точно угорь, между машинами, и затерялся в ревущем потоке Стрэнда.

Джордж Фентиман торжествующе обернулся к своему спутнику.

— Видали? Экий грязный поганец! Стоило пригрозить — и только его и видели. Вот этот самый замухрышка уже три дня висит у меня на «хвосте».

— Мне очень жаль, — вздохнул Уимзи, — но ваша доблесть, Фентиман, здесь ни при чем. Негодяй обратился в бегство, устрашившись моего грозного вида. Интересно, почему? Может, зевсоподобный лик мой внушает благоговейный трепет? Или все дело в омерзительном галстуке?

— Убрался — и скатертью дорога.

— Жаль, не удалось разглядеть парня получше. Меня не оставляет ощущение, что эти пленительные черты я уже имел удовольствие лицезреть, причем не так давно. Не тот ли гордый лик эскадру кораблей на подвиг вдохновил? Нет, сдается мне, не тот.

— Скажу одно, — фыркнул Джордж, — если мерзавец мне еще раз попадется, я так его «гордый лик» отделаю, что родная мать не узнает.

— Не вздумайте. Еще не хватало уничтожать улики. Я… минуточку… ага, вот и мысль. Сдается мне, этот же самый тип ошивался в «Беллоне» и расспрашивал прислугу. Проклятье! — и мы его упустили! А я уже мысленно причислил его к наймитам Оливера. Если еще раз увидите сего достойного, вцепляйтесь в него обеими руками, точно неумолимая смерть. Я жажду с ним побеседовать.

Глава X

Лорд Питер форсирует события

— Алло!

— Это вы, Уимзи? Алло! Я спрашиваю, это лорд Питер Уимзи? Алло! Мне нужен лорд Питер Уимзи. Алло!

— Ну хорошо, хорошо. «Алло» я уже сказал. Кто это? И зачем так горячиться?

— Это я, майор Фентиман. Послушайте, это в самом деле Уимзи?

— Да, Уимзи на проводе. Что стряслось?

— Я вас не слышу.

— Разумеется; и не услышите, если будете орать во всю глотку. Говорит Уимзи. Доброе утро. Отодвиньте трубку на три дюйма и говорите нормальным голосом. И хватит твердить «алло»! Чтобы вызвать оператора, осторожно нажмите на рычажки два-три раза.

— Ах, да полно вам! Не время для дурацких шуток. Я видел Оливера.

— Да ну? Где же?

— Он садился в поезд на станции Чаринг-Кросс.

— Вы с ним говорили?

— Нет — такая досада! Беру билет, глядь — а он как раз проходит за контрольный барьер. Я — за ним. На пути у меня — какие-то люди, черт бы их подрал. У платформы — поезд кольцевой линии. Оливер запрыгивает в вагон — и двери с лязгом захлопываются. Я бегу, машу руками, кричу — но поезд, естественно, не остановился. Я ругался на чем свет стоит.

— Да уж, еще бы. Страх как обидно вышло.

— Слов нет, до чего обидно! Я сел в следующий поезд…

— Это зачем еще?

— Да сам не знаю. Я подумал, может, угляжу его на какой-нибудь платформе.

— Надежда, как говорится, умирает последней. А вам не пришло в голову спросить, до какой станции он взял билет?

— Нет. Кроме того, он наверняка воспользовался автоматом.

— Возможно. Ну что ж, ничего тут не попишешь; как вышло, так вышло. Может, он еще раз объявится. А вы уверены, что это и впрямь был мистер Оливер?

— О да, еще бы! Ошибиться я не мог. Я его в любой толпе узнаю. Вот, подумал, что надо бы и вас известить.

— Огромное спасибо. Вы меня просто возродили к жизни. Похоже, Чаринг-Кросс — излюбленное пристанище мистера Оливера. Вечером десятого числа он звонил именно оттуда, знаете ли.

— И впрямь так.

— Я скажу, как нам следует поступить, Фентиман. Ситуация с каждым днем становится все серьезнее. Вот что я предлагаю: вам надо бы понаблюдать за станцией Чаринг-Кросс. Я свяжусь с детективом…

— Из полиции?

— Не обязательно. Сгодится и частный детектив. Вы с ним на пару подежурите на станции, скажем, с неделю. Вы как можно точнее опишете Оливера детективу и станете нести «вахту» посменно.

— Проклятье, Уимзи — это же бездна времени уйдет! А я уже переселился в Ричмонд. Кроме того, у меня служба.

— Очень хорошо. Пока вы на службе, за вас подежурит детектив.

— Страшно занудная повинность, — недовольно проворчал Фентиман.

— На карту поставлены полмиллиона. Конечно, если вам все равно…

— Мне далеко не все равно. Но я не верю, что из этого выйдет хоть что-нибудь.

— Может, и не выйдет; но попробовать стоит. А тем временем я устрою еще один «сторожевой пост» у «Гатти».

— У «Гатти»?

— Ну да. Там Оливера знают. Я пошлю своего человека…

— Но Оливер там больше не появляется.

— А вдруг в один прекрасный день заглянет? Почему бы и нет? Теперь мы знаем, что мистер Оливер в столице, а вовсе не скрывается в провинции или где бы то ни было. Во избежание недоразумений я скажу администрации, что мистер Оливер срочно требуется для того, чтобы уладить некий деловой вопрос.

— Им это не понравится.

— Что ж, придется переварить.

— Ну, ладно. Но послушайте: «Гатти» займусь я.

— Не годится. Вы необходимы для того, чтобы опознать мистера Оливера на станции Чаринг-Кросс. У «Гатти» любой официант с этим делом справится. Вы сами уверяли, что в заведении его знают.

— Да, конечно. Но…

— Но что? Кстати, с кем вы там говорили? Я вчера пообщался с метрдотелем: он вообще не в курсе событий.

— Так я беседовал не с ним. А с одним из официантов. Такой полненький, смуглый…

— Хорошо, я его найду. А вы займетесь станцией Чаринг-Кросс, верно?

— Безусловно — если вы в самом деле считаете, что толк будет.

— Да, считаю. Вот и договорились. Я свяжусь с сыщиком и пришлю его к вам, а там уж уславливайтесь промеж себя.

— Отлично.

— До встречи!

Лорд Питер повесил трубку и посидел несколько минут, усмехаясь про себя. А затем обернулся к Бантеру.

— Пророческий дар снисходит на меня нечасто, Бантер, но ныне этот миг наступил. Гадаю по руке и картам! Опасайтесь темноволосого незнакомца! И все в таком духе.

— В самом деле, милорд?

— Позолотите гадалке ручку. Я вижу мистера Оливера. Вижу: ему выпадает дальняя дорога, и лежит она через текучую воду. Вижу: грядет беда. Вижу туза пик — причем перевернутого вверх ногами, о Бантер!

— А что еще, милорд?

— Ничего. Я гляжу в будущее — и прозреваю лишь пустоту. Цыганка изрекла свое слово.

— Я сохраню его в памяти, милорд.

— Уж будьте так добры. Если мое предсказание не исполнится, я подарю вам новую фотокамеру. А теперь я пойду повидаюсь с тем парнем, который зовет себя «Детектив Инкорпорейтид», и велю ему выслать на Чаринг-Кросс кого-нибудь потолковее. А после того съезжу в Челси; когда вернусь — не знаю. Так что до завтра считайте себя свободным. Оставьте мне каких-нибудь сэндвичей и не ждите допоздна, ежели задержусь.

Уимзи по-быстрому уладил дело с «Детектив Инкорпорейтид», после чего отправился в уютную маленькую студию в Челси, окна которой выходили на реку. Дверь, снабженную аккуратной табличкой «Мисс Марджори Фелпс», открыла привлекательная молодая женщина с кудряшками, в рабочем халате, снизу доверху перепачканном глиной.

— Лорд Питер! Как это мило. Ну, входите же.

— Я не помешаю?

— Нисколечко. Вы ведь не будете возражать, если я продолжу работу?

— Никоим образом.

— А вы, если не прочь помочь, можете поставить чайник и соорудите что-нибудь поесть. Мне хотелось бы закончить эту фигурку.

— Как скажете. Я взял на себя смелость принести горшочек гиблейского меда.

— Какой вы душка! Честное слово, человека милее вас я, пожалуй, и не знаю. Вы не болтаете вздора об искусстве, вы не взываете о вспоможении, и мысли ваши неизменно обращены к еде и питью.

— Не торопитесь с выводами. Я не взываю о вспоможении, но я пришел к вам не без задней мысли.