Вкус блаженства - Элоиза Джеймс

Когда он повернулся, Джози снова не смогла удержаться от смеха. Разумеется, ее бедное платье не сходилось на его спине, чем еще больше усиливало комизм ситуации.

– Прекратите фыркать, ведьма, – бросил Мейн через плечо. – Теперь ваша очередь.

– Моя очередь?

Преодолев смущение, Джози встала рядом с ним.

– Пусть ваши бедра покачиваются, – скомандовал Мейн. – У вас красивые бедра. Я заметил это, хотя вы и превратили себя в мисс Колбаску.

– Я не... – начала Джози, но тут Мейн весьма бесцеремонно подтолкнул ее, и они двинулись через комнату, держась рядом.

Увы, это не сработало. Джози не чувствовала себя кокеткой, хоть и положила ладонь на талию и попыталась покачивать бедрами. При этом она все же успела осознать, что ей бы понравилась фигура Мейна, будь он женщиной. Весь он выглядел таким чувственным, когда изображал женщину!

Внезапно Мейн остановился и недовольно посмотрел на нее:

– Вы не слишком внимательны, Джози, и не чувствуете, что надо делать. Скажите, вы когда-нибудь целовались?

– Конечно!

– Поцелуй с мужчиной – вот что я имел в виду.

Джози покачала головой. Кому, интересно, придет в голову поцеловать ее? Неужто он слеп?

Должно быть, Мейн прочел это на ее лице, он неловко отвел глаза.

– Да, это проблема. Вы не чувствуете своего тела, совсем не чувствуете...

И вдруг произошло неожиданное: в одну секунду Мейн оказался стоящим лицом к ней в ее розовом платье. Стеклянные бусинки, так старательно нашитые белошвейками мадам Бадо, поблескивали в лунном свете, и сейчас, должно быть, это выглядело нелепо, но почему-то Джози показалось, что сам Вакх, спустившись в эту странную комнату в башне и оказавшись рядом с ней, смотрит на нее, и в его глазах она читает безумный страстный призыв.

Однако то, что затем произнес Мейн, вовсе не прозвучало как призыв.

– Я собираюсь вас поцеловать, – спокойно сказал он. – Кто-то же должен сделать это в первый раз? Ну, Джози... – Он схватил ее за плечи. – Подыграйте мне, но не забывайте, что я влюблен в Сильви и вы это знаете.

Джози почувствовала, как у нее округлились глаза.

– Неужели вы вообразили, что я способна влюбиться в вас после одного поцелуя?

Мейн нахмурился:

– Не волнуйтесь так. Раз уж мы честны друг с другом, то, скажу вам откровенно, у меня нет намерения влюбляться в столь юную особу.

Джози вздохнула:

– Мои сестры только и делают, что пытаются бросить меня в объятия мужчин вашего возраста, и эти мужчины весьма любезны и соглашаются танцевать со мной, а я...

Она не закончила фразу, так как Мейн тут же ее перебил:

– Вы хотите выйти замуж за человека вашего возраста, и это вполне естественно, но я посоветовал бы вам обратить внимание на зрелого мужчину.

– У меня есть список, – неожиданно для себя сообщила Джози.

Мейн ухмыльнулся:

– И кто же в нем?

– Я не стану вас знакомить со всем списком, поскольку он содержит личные сведения, но скажу, что возраст в двадцать пять лет мне вполне подходит. Кстати, Имоджин заметила, что Рейф соответствует почти всем предъявляемым мною требованиям.

– Надеюсь, когда-нибудь вы позволите мне заглянуть в ваш список, – сказал Мейн с юмором. – А сейчас уже почти рассвет и ваши сестры, вероятно, не могут ума приложить, куда я вас увез.

Не зная, что ответить, Джози пожала плечами. Ее кожу слегка покалывало, и она очень остро чувствовала, что они одни и полуодеты.

– Имоджин, вероятно, отбыла с Рейфом в свадебное путешествие, Тесс уехала домой с Фелтоном, а Аннабел покинула бал еще до того, как я встретила вас: у нее грудной ребенок, и она начинает скучать по нему после получаса разлуки.

Мейн сделал шаг вперед и притронулся к ее подбородку.

– У вас прекрасная кожа, Джози, вы это знаете?

– Это лучшее, что у меня есть, – пробормотала Джози, словно загипнотизированная его взглядом. Он смотрел на нее, как если бы...

Его рука легла на ее затылок, а пальцы зарылись в волосы.

– У вас и волосы прекрасные...

– Каштановые, – сказала Джози, пытаясь избавиться от чар, исходивших от его текучего голоса.

– На солнце они кажутся бронзовыми, – поправил Мейн. – Однажды днем, когда мы ехали в Шотландию, вы сидели у окна кареты, и солнце играло у вас в волосах. Тогда я и увидел, какого они глубокого бронзового оттенка, пленительно мягкие и пышные.

Джози покраснела: она никогда так не думала о своих волосах.

И тут он наклонился ближе. Вот оно, подумала Джози. Конечно, ей было известно, чего следует ожидать. Она видела, как Лусиус Фелтон целовал Тесс, как граф Ардмор касался поцелуем волос Аннабел, видела, как он целовал ее плечи. Однажды она даже подсмотрела из-за угла коридора, как Рейф обнимал Имоджин, целовал, и их тела соприкасались.

Но все оказалось совсем не так, как она предполагала.

Губы Мейна не коснулись ее губ с нежностью и обожанием, как губы Фелтона, когда он целовал Тесс, а требовательно и властно впились в ее рот. А поскольку Джози понятия не имела, чего он требовал от нее, то с трудом заставила себя не слишком вырываться. «Неудивительно, что романы Мейна длятся не долее двух недель, – подумала она. – Он просто не умеет целоваться! Возможно, и в постели он тоже не лучше».

Впрочем, Джози вовсе не хотелось, чтобы Мейн почувствовал ее отношение к происходящему. Он так добр к ней и хочет... Не важно, все ли ему удается, но он определенно хочет подарить ей первый поцелуй, чтобы ее поведение стало женственнее и она научилась двигаться, как настоящая светская дама. Во всяком случае, до сих пор она ни от кого не слышала, что это так важно.

Рука, поддерживавшая ее голову, оставляла приятное ощущение, будто Мейн склоняет ее к чему-то, – вот только она не понимала к чему.

Его язык прошелся по ее губам, вызвав в теле Джози странное ощущение. Мысленно она отметила это как еще один недостаток Мейна и причину того, почему он остался неженатым до столь преклонного возраста, как вдруг...

Джози и сама не поняла, почему все столь резко изменилось. Может, потому, что она ощутила его чудесный запах? Это был тонкий аромат мужского мыла. Она подняла глаза и тут же почувствовала, что его пальцы ласкают ее шею. Ощущение это было странным, как если бы она... только сейчас избавилась от корсета.

– Вот так, моя девочка. – Низкий голос Мейн был таким же темным, как и неосвещенная комната, как мурлыканье бога вина и виноделия, и он заставил Джози раскрыть губы навстречу ему. Тогда Мейн одним движением оторвал ее от пола и прижал к себе; в то же мгновение его язык проник в ее рот...

Джози оцепенела от неожиданности. В этом было нечто нечистое, негигиеничное, и все же...

Тут мысли ее утратили ясность, руки каким-то образом обвились вокруг шеи Мейна, а пальцы запутались в его волосах. Ее груди оказались крепко прижатыми к его груди, и ощущение это показалось Джози восхитительным – оно напоминало одновременно и наслаждение, и муку.