Наша вина - Рон Мерседес

Мне стало неловко. Не то чтобы мне было стыдно, просто очень давно меня никто не трогал. Многие месяцы с тех пор, как мы с Ником расстались. Я беспокойно зашевелилась, и он, казалось, понял, потому что, хотя его дыхание выдавало желание продолжить, он на секунду остановился и посмотрел на меня, будто успокаивая. Всего лишь секунда, но это был Ник… тот прежний Ник смотрел на меня. Я закрыла глаза и замерла на мгновение, зафиксировав его образ в сознании. Теперь я была спокойна.

– Ник…

– Тсс.

Его губы исследовали мои бедра, сначала это были просто поцелуи, но потом я почувствовала его зубы – он слегка прикусил мою кожу, а затем чувственно провел языком. Я перевернулась, его рука прижала меня к кровати, полностью обездвижив.

– Пожалуйста… – умоляла я, уже без всякого смущения извиваясь под его ласками.

Он продолжал целовать меня, но только не там, где я хотела больше всего.

– Чего ты хочешь, Ноа? Скажи мне, я хочу услышать это от тебя.

Я зажмурила глаза и откинулась на постель. Боже, почему?

Я почувствовала, как его губы коснулись моей кожи, но тут же исчезли, и я разочарованно подняла голову.

– Ноа, скажи, чего ты хочешь, и я дам тебе это.

Я не могла сказать, по крайней мере, вслух, и он это знал. Он таким образом наказывал меня? Я открыла глаза и столкнулась с его выжидающим взглядом.

– Поцелуй меня, – попросила я хриплым шепотом.

Он наклонился и лег на меня сверху. Его губы потянулись к моим, он так резко поцеловал меня, что я застонала от разочарования. Когда его бедра прижались к моим, я почувствовала облегчение, но всего на несколько секунд, потому что затем он тут же встал, опираясь на руки.

– Все не так, как раньше, Ноа, – сказал он, беря меня за подбородок. – Ты больше не милая неопытная Ноа, которую нужно с осторожностью всему учить…

Я заглянула в его глаза и поняла, что ярость, которую он сдерживал, готова вырваться наружу. Мне не понравилось то, что я увидела, поэтому я решила действовать. Привстала и поцеловала его в ответ. Затем потянула его за плечи, чтобы прижать к своему телу, чтобы снова почувствовать его на мне. Ногами я обхватила его талию и заметила, как он засуетился. Мне вдруг захотелось двигаться быстрее, чтобы не оставлять место ни для сомнений, ни для упреков.

Моя рука скользнула по его джинсам, и я поняла, что Николас проиграл эту битву. Я уже забыла, каково это – держать его в руках и осознавать, как он теряет контроль, как его дыхание сбивается от моих ласк. Я хотела снова почувствовать эту связь, хотела, чтобы мы двигались вместе, доставляли друг другу удовольствие, соединившись в одно целое, оставив все лишнее позади.

Мы перевернулись, и я оказалась на нем. Я чувствовала себя немного неуверенно в этом положении, но старалась сделать так, чтобы он ничего не заметил. Дрожащими руками потянула его джинсы вниз, но у меня не получалось, поэтому он помог мне. Через несколько секунд он был полностью обнажен, а на мне был только бюстгальтер. Он снова повернулся и прижал меня к своему телу.

– Я же сказал, что мы не будем трахаться, – уточнил он, держа меня руками за голову.

– Черт возьми, Николас… – разочарованно возразила я. Мне нужно было его прикосновение, контакт с ним был нужен мне больше всего на свете.

Без предупреждения один из его пальцев вошел в меня. Я невольно вздрогнула. К моему и к его удивлению, мне стало больно.

– Ты не…

Я покраснела от смущения… Что ему сказать? Что с тех пор, как мы расстались, я не позволяла ни одному парню даже смотреть на меня. Что мой сексуальный аппетит испарился, как вода в пустыне? Что с тех пор, как мы в последний раз делали это у него дома, когда я рисовала на его коже, я больше ни с кем этого не делала?

Даже думая об этом, я чувствовала себя жалкой. Но мое тело выдало меня.

Что-то изменилось в его выражении лица. Не знаю, было ли это облегчением, но он больше не стал просить, а опустился на колени у кровати, притянул меня к себе, и его язык начал очерчивать круги над самой чувствительной частью моего тела. Я громко застонала, и это побудило его продолжать.

Казалось, ему это необходимо так же, как и мне. Его палец снова вошел в меня, на этот раз более осторожно, и вместо боли я почувствовала облегчение. Давление нарастало, его язык продолжал работать, рука поднялась по моему животу, пробираясь под бюстгальтер и с силой сжимая грудь.

После такого уже невозможно остановиться, слишком много эмоций, мы были уже слишком возбуждены… Приподнявшись на кровати, я закричала, не в силах себя контролировать. Оргазм охватил все вокруг, я оказалась на седьмом небе наслаждения, он зажег меня, как адское пламя.

Николас продолжал ласкать меня до тех пор, пока мне не стало больно от его прикосновений. Он отошел, чтобы дать мне немного прийти в себя. И я очень быстро сделала это. Мне нужно было больше, и ему тоже. Правой рукой он стал ласкать себя, его глаза впились в меня, и я почувствовала суровый взгляд человека, который страстно желает что-то сделать, но не может.

Мы не собиралась заниматься этим в тот вечер, но я не хотела довольствоваться лишь тем, что произошло. Поэтому я встала, потянула и усадила его на кровать. Его дыхание стало прерывистым. На этот раз я буду все контролировать.

Я отстранилась и встала на колени между его ног, не сводя с него глаз.

– Что ты собираешься делать? – спросил он хриплым голосом. Пути назад уже не было, мы начали эту игру страсти, любви и ненависти одновременно, и нам так просто из нее не выбраться.

Я не ответила и продолжила делать то, чего никогда до этого не делала.

Он понятия не имел, что у меня на уме, но ему это, похоже, нравилось. Я открыла глаза и посмотрела на него. Казалось, происходящее сводило его с ума. Затем он небрежно провел рукой по моим волосам.

– Черт…

Он не дал мне завершить начатое. Отстранил меня, схватил и уложил на кровать. Прижался, а потом стал ласкать меня рукой, и я начала делать то же самое с ним. Он не отрывал от меня взгляда, и вскоре меня с головой накрыл второй оргазм.

Мы пристально смотрели друг на друга, едва касаясь, просто смотрели и задавались вопросом, как мы дошли до этого.

Я заснула в его постели, обняв, однако, не его, а подушку. Он направился в ванную, принял душ и вскоре вернулся.

Думаю, минуты, отведенные для прощения, подошли к концу. Но, по правде говоря, у меня не было сил думать об этом. Я была истощена, и хотелось только закрыть глаза, а не анализировать случившееся. Если бы я это сделала, то поняла бы, что все, что произошло, омрачено завесой холодности. Здесь не было любви – простое плотское желание. Мы спрятали чувства и эмоции в укромном уголке наших душ и позволили первобытному инстинкту захватить нас.

Хотелось, чтобы Николас крепко обнял меня, сжал в объятиях и сказал, что все будет хорошо. Однако он ушел, а у меня не было сил идти за ним.

Усталость взяла верх, я закрыла глаза и уснула.

15

Ник

Я пожалел об этом, как только вышел из комнаты. Я поддался, впал в искушение, вкусил запретное яблоко, и последствия, уверен, будут ужасны.

Сердце сжалось, если такое вообще возможно. Боль была такой сильной и глубокой, что приходилось заставлять себя держаться от нее подальше. Я заперся в своем кабинете, всеми способами пытаясь делать вид, что Ноа не лежит в моей постели, пытаясь забыть о ее обнаженном теле, ласковых руках, губах, доставляющих мне удовольствие… У нее это хорошо получалось. Настолько хорошо, что на мгновение я разозлился.

Она делала это с другими?

Эта мысль сводила с ума. Неважно, что в постели она казалась такой, как прежде… Та невинная Ноа, которую я знал, спала с другим, пока была со мной. Кто сказал, что она не делала этого с кем-то еще?

Ноа в чужих руках… Ох, нужно было уйти, нужно было забыть о том, каково это, ощущать ее подо мной, о том, насколько нежной была ее кожа, какими сладкими были ее поцелуи.