Безумно холодный - Тара Янцзен

— Алекс. О, Алекс, — пропела Катя, вываливаясь из лифта в квартиру, по-прежнему вцепившись в Хокинса. — Ты видел фейерверки? С тобой все хорошо? Я так… так волновалась за тебя.

Она потянулась к нему, и он шагнул вперед, чтобы взять ее за руку, что повлекло за собой весьма неловкое тройное объятье, потому что отпустить Хокинса она и не подумала.

— Со мной все в порядке, малышка. Я…

— Ты не поверишь, с кем я столкнулась! — сказала она, оборвав его надрывным восклицанием.

— С Кристианом Хокинсом, — ответил он. Его голос звучал немного приглушенно, словно он произносил: «Бывшим убийцей из Хобокена».

— С Кристианом Хокинсом! Ты можешь в это поверить?

Алекс Чэнг выглядел так, словно он уж слишком хорошо во все это верил — словно сбылся его самый страшный кошмар.

Хокинс очень хорошо понимал это чувство.

— Что происходит? — спросил он.

— Новая порция плохих новостей, — мрачно сказал Дилан, подходя к лифту и протягивая ему и конверт, и фотографию. — Это вместе с тиарой ожидало нас, когда мы открыли дверь квартиры. На дне конверта лоскут ткани. Похоже, это еще один кусок выпускного платья.

Хокинс взял фото вместе с конвертом, по-прежнему не отпуская Кэт — то ли пытаясь удержать ее от падения, то ли подальше от себя. Хотя особой разницы между этими причинами не было. Она полностью распростерлась на нем, пробегая руками по его пояснице и словно случайно попадая за пояс ремня (чему, впрочем, он продолжал изо всех сил сопротивляться). И она продолжала говорить с Алексом Чэнгом, продолжала держать его за руку, а Хокинс мечтал только о том, чтобы все они хоть немного разжали свои объятья, что помогло бы им получить хоть немного воздуха.

— Моя тиара? — задохнулась Кэт, отпустив руку Алекса и потянувшись к пакету, который держал Дилан. — Охбатюшки.

Дилан осторожно переместил пакет, не позволяя ей коснуться содержимого.

— Прошу прощения, мисс Деккер, но теперь это официальная улика. Уверен, ее вернут вам позже.

— Официальная улика для… для чего? — спросила она.

— Для уб… — начал Алекс, но увидев взгляд Хокинса, заткнулся.

Ну, по крайней мере, какие-то мозги у парня имелись. Кате не нужно было знать, что Тед Геррети убит — во всяком случае не сейчас, когда она была слишком пьяна, чтобы справится с такой информацией.

И ей не стоило быть даже в одном здании с этой тиарой, не говоря уж об одной комнате. Согласно свидетельским показаниям, прозвучавшим во время судебного разбирательства над Хокинсом, она была потеряна в том переулке, по которому Кэт убегала от группы парней, и с той поры ее никто не видел. Уж он-то знал наверняка: когда она садилась к нему в машину, тиары на ней не было.

Он знал, что все они лгали, ублюдки, и, насколько он мог судить, тиара довольно серьезно сужала список подозреваемых.

Хокинс опустил глаза на фотографию — глянцевый цветной снимок восемь на десять — и окаменел.

— А это откуда взялось?

— Было подсунуто в дверь, когда мы пришли, — сказал Дилан. И, предвещая твой следующий вопрос, заявляю, что понятия не имею, когда это доставили: видимо, позже четырех часов, когда мисс Деккер и мистер Чэнг покинули квартиру и направились в Ботанический сад.

Хокинс уставился на фотографию. Он не мог поверить в то, что видит на ней, хотя она и лежала прямо у него в руках. Снимку было тринадцать лет, но мгновенная ярость вспыхнула в нем с такой силой, словно минута жестокости истекла несколько секунд назад.

Он взглянул на тиару в руках Дилана.

— Ты уверен, что это ее? — Горло его так сильно перехватило, что он едва мог дышать, едва мог говорить.

— Д-да, — ответил Алекс, на щеках которого растекся румянец. — Ирис с тремя лепестками из розовых искусственных бриллиантов, за исключением одного настоящего камня, который, очевидно, попал сюда по ошибке. — На вопросительный взгляд Хокинса он добавил: — Я много раз прокручивал в голове события убийства Трейнора.

Каким образом кто-то помимо восемнадцатилетней королевы выпускного бала и ее матери мог заметить настоящий камень среди розового сияния, оставалось за границами понимания Хокинса.

— Можно я посмотрю? — спросила Катя, одной рукой вцепившись в него и встав на цыпочки, чтобы взглянуть на фотографию.

— Нет, — ответил он, отводя снимок в сторону. Об этом ей тоже не стоило знать в таком состоянии.

— Я бы сказал, что благодаря сегодняшней вечеринке в Ботаническом саду, мы серьезно сузили наш список подозреваемых, — с типичной сдержанностью отозвался Дилан.

«Один из дружков короля выпускного бала, — согласился Хокинс. — Один из тех лживых ублюдков». И кусочки ее платья, и тиара указывали в одном направлении. Он заставил себя снова взглянуть на фотографию и почувствовал, как покраснел Алекс Чэнг. Не будь он в такой ярости, то тоже, наверное, покраснел бы.

Господи Иисусе. Снимок был сделан во всех цветах: он под ее платьем — хлопчатобумажной летней штучкой с маленькими лямочками, маленькими пуговками, маленькими цветочками и несколькими рядами изящного белого кружева. Господу Богу точно было известно, что он делал под ее платьем, а если у кого-то и возникли бы хоть какие-то сомнения, стоило только посмотреть на ее лицо.

Она была объята наслаждением, рот раскрыт, шея выгнута, пальцы сжимали в кулаках кружевные оборки, а ноги закинуты ему на плечи. Восемнадцати лет от роду, и полностью готова сдаться ему на милость. Он помнил. Он помнил все.

Что до него, то его было видно не так уж много: голый зад, одна рука и спина — но этого было достаточно для того, чтобы идентифицировать его. Немудрено, что Алекс Чэнг понял, кто он, как только он вышел из лифта. Рубашка больше не покрывала его татуировки, и не узнать его стало невозможно.

Хокинс открыл конверт шире.

— Ты смотрел остальные? — спросил он Дилана. Катя снова начала щебетать что-то своему секретарю.

— Нет. Я довольно неплохо уловил суть и по одной фотографии. Решил, что отсюда ты и сам справишься.

Дилан всегда был чрезвычайно благоразумен, что спасало их жизни столько раз, что Хокинс уже сбился со счета. Он слегка потянул пачку снимков из конверта и быстро проглядел ее.

Дальше было только хуже. Один из этих хреновых выпускных мальчиков хорошо поработал камерой. Ему оставалось только выяснить, который именно, и сделать то, что он умел делать лучше всего — убрать парня.

— Что с ней не так? — встрял Алекс, воспользовавшись временным затишьем в Катином сбивчивом монологе о тиаре и фейерверках, о фейерверках и тиаре.

— Она выпила слишком много «Маргарит». — Хокинс засунул снимки обратно в конверт, не потрудившись даже уточнить, что в данном случае слишком много оказалось и одной «Маргариты».

— Нет, я-я видел ее пьяной и раньше, — возразил секретарь. — Я просто никогда не видел ее… не видел ее такой. — Он сделал едва различимый беспомощный жест рукой.

— Почему бы вам не отвести ее в спальню? — предложил Хокинс, отрывая ее от своего тела и передавая Алексу. — Наденьте на нее что-нибудь.

Он не собирался оставлять ее в этой квартире, особенно сейчас, когда какой-то шизик вломился внутрь, оставив свою мерзкую визитку, но ему не помешала бы короткая передышка — возможность глотнуть свежего воздуха и снова собрать мозги в кучу.

Во время перемещений его пиджак распахнулся, открыв на обозрение всего честного народа ее полуголое тело со спадающей одеждой.

Алекс быстро обхватил ее за талию, удерживая на ногах.

— Что случилось с ее платьем? — спросил он, в голосе проскользнули резкие нотки.

— Я порвала его, Алекс. То самое — новое, которое купила в Лос-Анджелесе. Но у меня получилось скрепить его булавками, — ответила Катя, поворачиваясь к нему боком. — Видишь? Двумя булавками.

— Оно порвалось во время взрыва в Саду, когда она упала, — в добавок объяснил Хокинс. — Я просто пытался сохранить ее в целости. Это я буду продолжать делать и дальше.

Судя по взгляду, который кинул на него Алекс, эти слова было довольно сложно принять на веру, особенно учитывая то, как она повисла на нем. Плюс ко всему он был готов первым признать, что, приди она к нему с таким предложением трезвая, он бы не отказался. Святым он не был, а ее поцелуи только сильнее разжигали аппетит. Более того ее поцелуи вывели аппетит на новый опасный уровень. Теперь они оба были взрослыми людьми. Он мог справиться с этим, справится с ней — а она могла справиться с ним любым желаемым способом.

Но Алексу Чэнгу не следовало знать больше, чем он уже увидел в лифте.

Что касается его самого, то он тоже повидал достаточно. Достаточно для того, чтобы полностью изменить планы на ночь.

— Думаю, мы все согласны, что оставаться здесь для мисс Деккер небезопасно. Если бы вы смогли собрать для нее кое-какие вещи, полагаю, она была бы вам очень благодарна, — сказал Хокинс, сохраняя спокойный, холодный и профессиональный тон.