Дневник провинциального сыщика. Почти документальная повесть - Александр Кичигин

Никто не решался выступить в качестве судьи своему, хоть и оступившемуся, но товарищу. И только когда все поняли, что без предложений собрание будет длиться бесконечно долго, кто-то робко с задних рядов предложил:

– Объявить замечание…

– Замечание? – возмутился Корзун. – Кто сказал, «замечание»?! Да за это минимум – служебное несоответствие! А по-хорошему – гнать надо из органов в шею! Посерьезней, товарищи.

Прошло еще несколько минут тягостного молчания, из которого стало ясно, что больше никаких предложений от коллектива не поступит даже через час.

Корзун, хоть и неуверенно, но все же еще раз попытался призвать коллектив к сознательности, а когда понял, что бесполезно, неожиданно смягчившись, произнес:

– Ладно, пусть будет замечание. А ты, Зайцев, запомни, что судят тебя сейчас не за то, что напился, не за то, что имеешь любовницу при наличии жены, не за то, что избил ее мужа, а за то, что ты… ЗАСВЕТИЛСЯ! Засветился как последний простофиля, а не офицер милиции!

Трофимов привел Федора в дом, расположенный рядом с отделом милиции («Чтобы далеко не ходить, – пояснил он, – а то времени мало»…), бесшумно зашел в подъезд и принюхался возле квартиры на первом этаже. Затем знаками приказал Климову тихо подняться на второй этаж, еще раз глубоко затянулся воздухом, многозначительно поднял вверх указательный палец и так же тихо взошел по ступенькам.

– Варят! – радостно констатировал он.

Федор, конечно, понял, что варят вытяжку из маковой соломы26, но что делать дальше, он не знал. Часто в отдел поступали звонки от анонимных и не анонимных граждан, требовавших унять наркоманов, которые готовят в квартире наркотики, удушая соседей специфическим запахом растворителя, являющегося непременным ингредиентом этого непростого процесса, и в таких случаях дежурный посылал по указанному адресу опергруппу. Естественно, сотрудники, у которых в дежурные сутки и без того хватало забот, просто – напросто звонили в дверь и заходили в квартиру, когда все улики были уже уничтожены. В крайнем случае забирали присутствующих на освидетельствование и редко пытались доказать наличие преступления, не имея в этом достаточного опыта, хотя от оперов уголовного розыска и требовали «наркопалки». И вот сейчас у Федора появилась реальная возможность приблизиться с помощью профессионального обноновца к тактике раскрытия таких преступлений.

– Заходим «на плечах», – шепотом инструктировал Лёня.

– Как это?

– Видишь ли, – терпеливо объяснял Трофимов, – сейчас хозяин квартиры варит солому. Скорее всего, делает это он не только для себя – так удобнее. А когда вытяжка будет готова, к нему и придут остальные. У них свои условные стуки. Он им откроет – а мы следом: «Стоять, не двигаться!» Вещдоки целы – что и требовалось доказать! Только пошустрее.

Ожидать долго не пришлось – минут через десять квартиру посетили двое изможденных молодых людей, которые сначала осмотрелись, затем прислушались, после чего начали выстукивать несложную мелодию «Спартак – чемпион» по двери притона.

– Кто? – раздался оттуда осторожный голос.

– Воробей.

Послышался скрежет замков, во время которого Лёня и Федор напряглись, приготовившись к рывку, а когда наркоманы стали заходить, то быстро и почти бесшумно ворвались в квартиру. В нос ударил резкий специфический запах растворителя.

– Стоять! – скомандовал Трофимов. – Руки в гору!

Растерянные и испуганные наркоманы прижались к стене в коридоре, а Лёня бросился на кухню.

– Присмотри за ними! – прозвучала оттуда его запоздалая реплика – Климов и так понимал, что его задача вспомогательная.

На кухне все загремело, посыпалось, потом упало что-то тяжелое, после чего послышался сдавленный стон.

– Заводи их сюда, – снова приказал Лёня.

В грязной, обшарпанной кухне на плите горела пустая газовая конфорка, а металлическая миска с желтым налетом по краям, по всем признакам до этого подогреваемая пламенем, валялась на полу. Возле батареи у окна, держась за худосочный голый живот двумя руками, с обиженной гримасой на лице лежал, по-видимому, хозяин квартиры.

– Что, Зеленый, – бережно поднимая миску с пола, констатировал Лёня, – не пропали твои труды даром – зелье на месте!

Наркоман жалобно посмотрел на оперов и поник.

– Выплеснуть хотел, стервец! – не то оправдываясь за применение силы, а, скорее таким образом инструктируя Федора, как нужно действовать в подобной ситуации, театрально возмущался Лёня.

Наркоманы стояли у стены, боясь не то что шелохнуться – вздохнуть.

– А вы понятыми будете, – безапелляционно приказал Трофимов (Федор подумал, что это шутка), – если, конечно, с собой чего не принесли… Федя, обыщи их повнимательней! Да не только в карманах – трусы пусть снимают, носки…

Испуганные наркоманы начали выворачивать карманы, задирать рубахи, показывать интимные места. Федор тщательно прощупал их одежду, после чего доложил, что ничего, кроме сигарет, зажигалок и нескольких мелких монет, им не обнаружено. Климов не так часто имел дело с наркоманами, и после воров, грабителей и убийц, на которых он успел за короткий период службы насмотреться вдоволь, они ему показались скорее потерпевшими.

– Хватит притворяться! Вставай и показывай, что у тебя еще припрятано, – предложил Трофимов хозяину квартиры по кличке Зеленый.

– Нет у меня больше ничего… – поднимаясь с пола, жалобно доложил тот.

– Верю, – согласился Лёня. – А знаешь почему? Сам брехун… Лучше выдай добровольно. А впрочем, на уголовное дело и этого хватит. Федя, пригласи-ка понятых. Только соседей справа не зови, там алкаши живут – потом на суд замучаемся вытаскивать. Сверху кого-нибудь. Он им уже изрядно надоел.

Федор поспешил к выходу, но в темном узком коридоре случайно пнул ногой какой-то шелестящий пакетик. Оказалось, что это сухая маковая солома.

– А говорил – больше нет ничего! – обрадовался Лёня. – Да тут стакана два будет! Попал ты парень на полную катушку.

– Не мое это! – искренне возмутился Зеленый.

– А что, мое, что ли? – усмехнулся Лёня.

– Это они принесли! – указывая на гостей, догадался Зеленый.

– Где это лежало? – спросил Трофимов у Федора.

– В коридоре на полу.

– Ну, тогда вполне возможно, – согласился Лёня. – Скинули, значит. И таки кто будет грузиться на солому?

Наркоманы отчаянно посмотрели друг на друга, потом как по команде, опустили глаза в пол, из чего следовало, что добровольно никто на себя такую ответственность брать не станет.

– Я спрашиваю, кто будет грузиться?! – грозно повторил Лёня. – Пока я не начал грузить…

– Зеленый, – жалобно обратился один из них к хозяину квартиры, – тебе все равно грузиться. Возьми на себя…

– Еще чего! – возмутился Зеленый. – «Зеленка», может, и не потянет на дело, а пара стаканов выше крыши будет! Сами грузитесь…

– Зеленый прав, – миролюбиво согласился Лёня, – торг здесь не уместен. Так что решайте меж собой.

– Я не собираюсь – это не мое, – неожиданно осмелел один из наркоманов и с вызовом посмотрел на своего товарища. – У меня и так «условно»…

– А мне что, легче от этого? Закроют сейчас – и сиди сутки на кумаре.

– А меня не закроют, что ли?!

– Так ведь ты покупал!

– А нес кто?!

– Все, хватит торговаться! – остудил страсти Лёня. – Минута на решение, а то оба загрузитесь! Вы меня знаете. Получите групповуху как миленькие. Если все мирно будет, обещаю не закрывать до суда. Идет?

– Идет, – хоть и без энтузиазма, но как-то сразу согласились наркоманы.

– Ну, побыстрее только, а то мы с напарником еще не обедали.

Когда Федор привел понятых, солома уже находилась в кармане у наркомана по кличке Бармен. И Зеленый, и Бармен охотно рассказали понятым, где и при каких обстоятельствах у них оказался наркотик. Лёня составлял протокол осмотра, а Федор записывал их показания на бумагу. Бармен даже упомянул, что купил злосчастный мак у Ботвинника, но Трофимов вовремя шепнул другу, чтобы он этого пока не записывал. «А то придется сейчас и к сбытчику ехать… А будет там что или нет – неизвестно… Если что, потом дополнительно опросим».

Быстро записав показания понятых и третьего наркомана как свидетеля Трофимов тепло попрощался со всеми, предупредив, чтобы по первому зову бежали к следователю («А то закрою!»), после чего опера с изъятыми вещдоками покинули вонючую квартиру.

– А что, – спросил сразу на улице Федор, – «зеленка» в миске и вправду может не потянуть на уголовное дело?

– Потянет однозначно, – пояснил Лёня.

– А почему же ты заставил этих грузиться, ведь Зеленому и так…

– Во-первых, в нашем деле всегда должна торжествовать справедливость, – перебил Лёня, – а во-вторых, «палки», дружище… Мы срубили две «палки», как и хотели. А по твоему сценарию у нас была бы только одна… Теперь главное, чтобы наши фамилии фигурировали в сводке происшествий за сутки – и ни у какого Корзуна не поднимется рука, вернее язык, корить нас за напрасно прожитое время.