Моя война - Алексей Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не волнуйся, друг. Я тоже с тобой пойду. Хватит отсиживаться. Сергей, а ты? – обратился Иван к парню, пришедшему недавно на место старика.
Тот молча подошел к Ивану, положил ему руку на плечо и мрачно взглянул на остальных.
Из группы молчаливо стоявших с опущенными глазами людей отделился еще один – москвич Алексей. Он подошел ко мне и, повернувшись к остальным, сказал:
– Алексей прав. Работают на немцев только трусы.
Ободрённый такой поддержкой, я немного успокоился и, стараясь быть спокойным, спросил:
– Может, еще кто хочет идти с нами?
Подошли Яков и Михаил.
Мои глаза остановились на Николае. «А ты?» – молча спрашивал его. Николай отвел взгляд и пробормотал:
– Я подожду.
И вдруг взорвался цыган.
– А б…, продаете нас. Хотите опять в штрафной загнать, чтобы с голоду подохли? Таких у нас режут. Все, так все. Нас больше, мы не хотим сейчас бежать, и вы не посмеете!
Комок ярости подкатил к горлу, и я закричал:
– Ты блатные законы здесь не вводи! У вас, у блатных, правит сила. Товарищей и друзей у вас нет. Есть круговая порука и боязнь силы. Замолчи, погань.
– Ах ты стерва, меня учить! Я тебя сейчас проучу ссученного!
И он бросился на меня, выхватив нож из-за голенища сапога.
Ловкой подножкой стоявший рядом с цыганом Николай сбил его с ног и, молниеносно выхватив нож, ударил его ногой в бок. Цыган скорчился и завизжал.
– Замолчи, падло, а то сейчас… – и Николай замахнулся на него ножом.
Цыган поднял руку и умоляюще промолвил:
– Не трогай. Сейчас встану.
Он встал и, держась за бок и охая, пошел к своей койке.
Я протянул Николаю руку, и он ответил крепким, но каким-то нервным рукопожатием.
– Спасибо, друг. Может быть, всё-таки пойдем?
Конец ознакомительного фрагмента.