Агент Их Величеств, Часть первая (СИ) - Александров Александр

- Ваш кофе. – На этот раз Фигаро умудрился не дёрнуться при появлении гарсона, хотя тот снова появился точно из ниоткуда. – И ваша выпивка, господин Форт. – На столе появилась квадратная бутылка коричневой жидкости, где на этикетке был изображён лихой пират с повязкой на глазу и попугаем на левом плече, попирающий ногой в старомодном деревянном ботинке огромный сундук – понятное дело, с сокровищами – а также два больших стакана уже доверху наполненные «Дубовым сердцем» (этот напиток следователь мог легко узнать по его аромату).

- Отлично, запиши на мой счёт, старина. – Голова махнул рукой, и заговорщицки подмигнул гарсону.

Гарсон испарился – лишь хлопнула высокая дверь за стойкой. Фигаро кашлянул.

- Вообще-то, – начал он, – сейчас и полудня-то нет. Не рановато ли... кхм... для возлияний?

- Вы хотите стать моим другом, или нет? – Форт хихикнул. – Да ну, Фигаро, не дурите. За знакомство!

- Разве что за знакомство... – Следователь с опаской покосился на доверху наполненный стакан; всё же, для середины дня количество и крепость алкоголя были как-то слишком уж.

- Можно не до дна, – великодушно сообщил голова, хватая свой стакан, точно рукоять абордажной сабли. – А вот мне не помешает... М-м-м-м... Проветрить голову.

Они чокнулись, и следователь осторожно пригубил густо пахнущую жидкость. Да, это было самое обычное «Дубовое сердце»: крепкий и вкусный напиток, без претензий, однако, твёрдо державший марку твёрдого середнячка в любой мало-мальски приличной ресторации. Хорошая штука, но не в такое время и явно не в таком количестве.

- Вот. – Форт хлопнул по столу пустым стаканом и шумно втянул воздух через ноздри. – Теперь рассказывайте, чего вы там хотели. Постараемся уладить ваши вопросы. Не обижу! – Голова захохотал, похлопывая себя ладонями по коленкам. Щёки Форта розовели прямо на глазах, но до состояния «в стельку» ему явно было далеко.

- Да, собственно, всего ничего, – промямлил Фигаро (он уже жалел, что просто не отправился на перекрёсток Вокзальной и Первой, и не свистнул все нужные ему бумаги под заклятьем отвода глаз). – Мне нужны городские записи о рождениях, смертях и браках за последний десяток лет. Точнее, за последние восемнадцать лет, а лучше...

Лицо городского головы изменилось.

Перемена была настолько неожиданной и жуткой, что следователь едва не подавился кофе. Потому что на месте городского головы Алексея Форта теперь сидел совершенно другой человек.

Нет, он не переоделся, не сбросил с себя маску или полог Искажающего заклятья, но теперь перед Фигаро сидел совершенно другой мужчина, и его вид был ужасен.

Нижняя губа Форта безвольно повисла, и из уголка рта городского головы протянулась вниз тонкая ниточка слюны. Глаза потухли; теперь они напоминали два наполненных вишнёвым соком стеклянных шарика, рассеяно вращающихся в тёмных провалах глазниц. Неожиданно стали видны сотни маленьких красных жилок под кожей лица – неизбежных спутников запойных пьяниц; нос городского головы покраснел, распух и словно бы съехал куда-то вбок, а пальцы рук мелко-мелко дрожали, иногда совершая непроизвольные рывки в стороны.

Короче говоря, перед следователем сидел классический запойный алкоголик в той крайней стадии, после которой идёт либо петля на люстре, либо жёлтый дом, либо алхимически спровоцированная кома, во время которой из организма выводят всю скопившуюся там дрянь, восстанавливают печень (если ещё осталось что восстанавливать) и приводят в порядок мозги детоксикантами. Алкоголик был хорошо выбрит, аккуратно пострижен, за его одеждой следили, но всё это выглядело, скорее, страшно, точно Форт был покойником, которого тщательно вымыли и прилично одели для похорон, а он в последний момент встал из гроба решив опрокинуть стаканчик-другой.

- Мыши. – Сообщил Форт следователю. – Под полом. Под землёй. Слышу каждую ночь. Домой не хожу. Страшно.

Городской голова качнулся через стол, едва удержавшись в кресле, и схватил Фигаро за воротник рубашки. Жест получился не грозным, а, скорее, жалким; было видно, что голова сделал это с единственной целью: не грохнуться на пол.

В лицо следователю ударил ужасный запах: алкоголь, ацетон, и что-то, похожее на антифриз. Он заметил, что левый глаз Форта непроизвольно дёргается, а зрачок в нём раза в два больше, чем в правом.

- Вы... Фигаро, правильно? – Голос этого полутрупа звучал так, словно в глотке Форта перекатывались тяжёлые камни. – Следователь... э-э-э... Департамент? Дэ-Дэ-Дэ?

- Я... Да. – Фигаро аккуратно отцепил пальцы городского головы от своего воротника и помог Форту принять более-менее устойчивое положение в кресле. – Вы совершенно правы.

- А, – голова мрачно посмотрел на свой стакан, обхватил трясущейся ладонью бутылку и начал медленно наливать ром в стекло. Горлышко бутылки дрожало и цокало об стенку стакана. – А. Помню. Вы это, Фигаро... Уезжайте отсюда. А лучше оставайтесь... да...

Форт схватил стакан обеими руками и, зажмурившись, опрокинул его содержимое себе в рот. Его язык, сновавший из стороны в сторону, точно его дёргали за верёвочки, был обложен; слизистые рта уже стали почти чёрными.

Отдышавшись, голова, посмотрел на следователя мутным взглядом, икнул, и вдруг сказал неожиданно громким и чётким голосом:

- Если останетесь, я вам выдам квартиру. Пять комнат на главной улице. Окнами на озеро. Газ, электричество, вода – всё за муниципальный счёт. У нас тут представителей Департамента нет. Вот, теперь будет.

Он уронил распухшее лицо в ладони, и некоторое время сидел, покачиваясь, точно болванчик на пружинке.

Фигаро молча размешивал маленькой серебряной ложечкой кофе, пытаясь переварить происходящее. Следователь был, мягко говоря, выбит из колеи.

«Этому типу срочно нужно к лекарю, – думал он. – Если ничего не делать, то ему осталось дня два-три. Но я не понимаю, ведь только что...»

Городской голова громко икнул, выдохнул, и уже знакомая смесь жутких запахов окутала следователя ядовитым облаком.

- Оставайтесь, – пробормотал Форт, всё так же уткнувшись в ладони. – Тут хорошо. А лучше, конечно, уезжайте. Поездом. Или на лодке. Ночью. Тут ночами плохо. Мыши. В стенах что-то. Шуршит постоянно. И ветер. Я прямо тут ночую. Меня ни одна скотина выгнать не смеет. У вас есть курить? А, впрочем, ну его. Ещё стошнит. Лучше давайте выпьем...

- Господин Форт?

Гарсон был уже здесь, во всём своём великолепии. В тонких пальцах он держал маленькую записную книжку и химический карандаш; его лицо – квинтэссенция предупредительного внимая – выражало полную готовность прийти на помощь в любой момент.

- Да? – раздалось у следователя за плечом.

Фигаро медленно, чуть хрустнув шейными позвонками, повернул голову.

- Да, мой друг, я вас слушаю. – Городской голова широко улыбался. – А, точно-точно, простите. Совсем запамятовал. Да, можете подавать суп и гренки.

- Гренки, как обычно, с горчицей? – Карандаш гарсона уже носился над записной книжкой со скоростью крыла колибри.

- Да, и с чесноком, будьте так любезны... Бутылку оставьте. Пока всё.

- Айн момент. – Гарсон опять применил свою сверхспособность мгновенного исчезновения, а следователь взял двумя пальцами чашку с кофе и машинально сделал глоток. Он был ошарашен, и не без причины.

Потому что на месте разваливающегося на глазах полутрупа за столиком напротив опять сидел бодрый и румяный гуляка с весёлыми огоньками в глазах и лихой улыбкой на лице.

Исчезли тонкие красные прожилки, исчез кошмарный запах умирающих в алкоголе внутренностей, исчез тремор рук. Нормальные белки глаз, здоровая кожа, едва уловимый аромат мужского одеколона и средства для кожи. Да, от Форта попахивало спиртным, но это был нормальный запах. Ну, решил человек согрешить прямо с утра – с кем не бывает? Сейчас закусит поплотнее, хряпнет супчику с гренками, и организм простит, а вечерком можно и гульнуть уж на славу, с друзьями, например...

Фигаро зажмурился, помотал головой, и вновь открыл глаза.