Звезда негодяя - Лариса Петровичева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь, к тому же, и убийца, если верить сплетням горожанок.
При мысли о том, что Коннор Осборн возвращается домой, ей становилось дурно. Конечно, Эмма не собиралась жить с ним под одной крышей, но до великого и страшного дня Йолле оставалось совсем немного, и она не успевала купить крошечную квартирку, чтобы найти приют. Новость о возвращении Осборна пришла слишком поздно.
И это было страшно. Невыносимо.
Конечно, она может упросить его: пусть позволит задержаться на несколько дней, после Йолле Эмма сразу съедет. Но она прекрасно понимала, чем Коннор Осборн потребует расплатиться за свою доброту. Деньги его не интересуют, а вот очередной экземпляр в коллекцию – да, это как раз то, что ему нужно.
– Я гораздо лучше, – совершенно серьезно произнес Тавиэль. – Я дам тебе кров, и великие владыки земли не убьют бесприютную деву во время Дикой Охоты. Мы посмотрим их праздничный выезд, а там…
Старая госпожа Осборн обязательно сказала бы: «Что ты ломаешься? Это же не руку или ногу отдать». Эмма попробовала посмотреть на эльфа другим взглядом. Стройный, гибкий, похожий на танцора или фехтовальщика, Тавиэль не мог не нравиться. Не гора мышц, а изящное, но в то же время проработанное тело: эльф не только возился со свадебными платьями и драгоценностями, но и махал мечом, и стрелял из лука, и не чурался езды на лошади. Пусть на тренировках, но все же.
Он был красив, этого нельзя отрицать. Но Эмма напомнила себе, что однажды уже купилась на красоту и сладкие речи, и очарование померкло.
Между двумя хищниками, вот как она попала. А тут еще и фейери со своим великим праздником и серебряными косами, которыми они сносят головы тем, кто окажется в йолльскую ночь без дома.
– Этот букет стоит тридцать золотых крон, – холодным тоном сказала Эмма. –Мне кажется, ты забыл расплатиться. Сладкие речи, к сожалению, не принимают в банке, а то ты давно бы сделал меня миллиардершей.
Тавиэль рассмеялся. В огромном неповоротливом ящике кассы в такт его смеху зазвенело золото.
– Разумеется, я заплачу за него, корыстная женщина! Так когда там приезжает Коннор Осборн?
***
Лицо мертвой девушки всплывало в памяти в самые неожиданные моменты. Вот и сейчас взяло и появилось.
Собственно, Коннор знал, что не сделал ничего плохого. Он следственный маг, высший советник, который вел допрос преступницы-ведьмы. Эта красавица с огненно-рыжими волосами и дикими зелеными глазами выпила жизнь у трех девушек – работая над делом с самого начала, Коннор сам, своими руками убирал с улиц то, что осталось от тел, он видел их родителей, он знал, как эти девушки хотели жить, ну и не сдержался. В голове что-то вспыхнуло, и мир вдруг сузился до крошечного кольца, вокруг которого клубилась тьма, а в середине дрожало испуганное зеленоглазое лицо.
Да, он переусердствовал на допросе. У обвиняемой просто остановилось сердце после того, как Коннор вынул распялку и осторожно приголубил ее по ребрам. Не сильно, просто рассек кожу – но зеленые глаза, неотрывно смотревшие на него, померкли.
Свеча горела – и огонь задули.
Начальник следственного департамента потом собственноручно наливал Коннору манжуйскую водку и говорил, что с этой тварью надо бы еще и не так. Некого там было жалеть – за то, что она сделала, ведьма заслужила не только распялку по ребрам. Но мы живем в правовом государстве, дьявол его побери. У нас тут даже преступники под защитой закона, дьявол его побери совсем. Так что, прости, дружище, но единственное, чем я могу помочь – это почетная отставка с полным содержанием. И чем быстрее ты уедешь из столицы, тем лучше.
У рыжей твари, оказывается, был высокий покровитель из королевской родни. Жизнь из девушек она высасывала не для себя, а для него. Коннор все правильно понял, собрал вещи и уехал из столицы.
Плетью обуха не перешибешь. Возитесь во всем этом сами, дьявол вас побери. И незачем говорить глупости о каких-то правах и законах. Кто сильнее, у того и права.
Гостиница, в которой он остановился, была маленькой и уютной – этакое приятное гнездышко для семейных путешественников. Что еще лучше, в погребах был знатный запас манжуйской водки, и не самой плохой. А еще лучше – дочка хозяина гостиницы, которая подавала выпивку, смотрела на Коннора с искренним интересом и выглядела полностью готовой ко всем услугам.
Когда Коннор заказал еще выпивки, к нему вдруг подсел румяный здоровяк с видом местного балагура и завидного жениха. Коннор ничего не стал спрашивать, просто едва заметно поднял бровь.
– Милорд, – чуть ли не смущенно произнес здоровяк. – А вот я осмелюсь спросить, вы смелый человек?
Коннор отпил из стакана. Усмехнулся. Кажется, взгляды хозяйской дочки заставили парня ревновать. Сейчас должна была начаться беседа на тему «Кто ты такой и чего глаза вылупил на чужих девушек».
Коннору сделалось скучно. Все было, как обычно.
– Был бы на твоем месте кто поумнее, – сказал он, – унес бы ответ у себя на голове. И на боках.
Здоровяк рассмеялся и махнул рукой.
– Нет, милорд, я не о том! Вы не так меня поняли. Я и так вижу, что у вас та удаль, которая никому не в диковинку. Я о том, боитесь ли вы всяких ведьм и прочую темную силу?
Коннор сделал еще один глоток. Была бы здесь Берта Валентайн, она могла бы подробно ответить на этот вопрос.
– Я советник следственной магии, – снисходительно сообщил Коннор. Звякнул жетоном по столу, и здоровяк уважительно качнул головой. Жетон был аннулирован, Коннор просто забрал его на память о славных днях, но деревенщина, разумеется, не разбиралась в этом. – Вот и думай, насколько сильно я боюсь ведьм. И насколько сильно они боятся меня.
– Ну, милорд! – ахнул парень и от избытка чувств так хлопнул по столу, что вся посуда подпрыгнула и обиженно зазвенела. – Вас-то мне и надо!
– Зачем? – осведомился Коннор. Отправляясь из столицы, он дал себе слово, что больше не свяжется ни с магией, ни с ведьмами. Но когда-то он клялся защищать людей от порождений мрака, и сейчас эта клятва встала перед ним в полный рост.
– Тут это… – здоровяк замялся и словно бы стал ниже ростом. – Дело есть как раз
