Прогрессирующая шизофрения - Александра Треффер

– Кто там правит? – снова спросил Гергени.

– Ты, – неожиданно произнёс Кирос.

– Что?

Жатир казался удивлённым.

– Может, это Земля, где ты победил? – нерешительно спросил Миша.

– Не думаю, – качнул головой Гергени. – Я планировал полностью уничтожить человечество.

И обратился к мальчику:

– А ты уверен, что именно я?

Подросток замялся:

– Нет. Вероятно, это лишь похожий на тебя жатир. Очень жестокий. Он убил своего отца и держит в заточении собственную мать.

– А как её имя? – поинтересовался Николай.

– Юлия…

Эвгасты и люди ахнули, а Гергени, побледнев, вскочил.

– Бог мой! – воскликнул шокированный Дмитрий. – Но тогда, значит, это….

– Наргон, – подавленно сказал жатир, – наш с Юлей сын и наследник.

– Нет, – покачал головой Кирос, – его зовут… звали Гудрисом.

Гергени рухнул в кресло. Закрыв глаза, он мысленно вызвал жену, и через полчаса, прошедших в мрачном молчании, дверь открылась и появилась Юлия. Она остановилась на пороге, вопросительно глядя на мужа.

– Юленька, – чуть слышно произнёс тот, – нам надо поговорить.

Выслушав новости, та задумалась.

– Похоже, Ника и Дима побывали в будущем, – сказала она потом, – и мне очень не нравится то, что они там увидели.

– Думаешь, нас закинуло туда, чтобы мы что-то изменили здесь?

– Уверена.

– Но почему Гудрис? – спросил Гергени. – Ведь наследует Землю Наргон.

Юля повернулась к нему.

– Он должен был остаться единственным, но… я просчиталась и снова забеременела….

– Нет! – испуганно выкрикнул Гергени, вытирая внезапно выступивший пот.

И, помолчав, добавил:

– Никогда бы не подумал, что меня расстроит это известие.

Юля кивнула:

– Я сразу поняла, что появление на свет второго ребёнка создаст проблемы, но чтобы такие…

Разведя руками, она села.

– Вы должны рассказать о произошедшем, – обратилась она к гостям. – Зная подробности, нам будет проще принять меры и предотвратить бедствие.

– Хорошо, – сказала Ника. – Начну с того, что когда я открыла глаза, то решила, что нахожусь…

На развалинах цивилизации

Осмотревшись, я подумала, что вижу дурной сон. На многие километры вокруг тянулась бескрайняя пустыня, а прямо перед нами высилось покорёженное здание, ранее состоявшее из стекла и бетона. Огромные окна его зияли пустотой, а прочный костяк изъязвляли пробоины величиной с голову взрослого человека. Неподалёку валялись обломки автомобилей всех мастей – от легковушек до грузовиков. Трупов я не увидела, что несколько меня успокоило. Муж тоже проснулся и сидел, безразлично глядя на окружающий нас хаос. Кажется, он ещё не понял, что не спит. Я тронула его за плечо.

– Дим, – прошептала я, – мы куда-то переместились.

Он посмотрел на меня, и в глазах появилось понимание. Отбросив захваченное из нашей реальности одеяло, мы вскочили, но, сообразив, что почти обнажена, я подобрала его и накинула на плечи.

Послышались голоса. Мы кинулись к разрушенному дому, чтобы укрыться, но добежать не успели. Нас окружили десятка полтора странно одетых всадников, командовал которыми высокий мужчина с неприятным лицом. Он что-то крикнул на казавшемся знакомым, но одновременно непонятном языке, и двое, спрыгнув с коней, ринулись к Диме. Тот выглядел спокойным, но я-то знала, что внутри него дрожит каждая жилка и напружинивается каждая мышца, готовя тело к броску.

Всё произошло очень быстро, нападающие даже не успели сообразить, что к чему, как оба мёртвые или без сознания валялись на земле. По приказу начальника на мужа набросились ещё четверо, и их постигла та же участь. Тогда остальные подняли лошадей на дыбы с намерением затоптать строптивца. Но тот ловко увёртывался, успевая при этом бросать в наездников подобранные с земли камни. Сбив троих и расчистив путь к зданию, Дима крикнул:

– Ника, беги!

Я послушалась, понимая, что, оставшись на поле боя, буду только мешать, но скрыться мне не удалось. Развернув коня, командир поскакал вслед, на ходу извлекая из ножен шпагу. Остановившись, я повернулась, чтобы встретить опасность, и тут произошло непоправимое. Следя за мной, Дима отвлёкся и, получив удар копытом по голове, рухнул на землю. Он пытался подняться, когда мой преследователь, соскочив с лошади, сделал выпад. Мне повезло, я увернулась от стальной смерти и, зажав клинок подмышкой, рывком выдернула его из рук убийцы. Острый кончик царапнул тело, и одеяло, как тога завязанное на плече, окрасилось кровью.

Притворно застонав, я упала и закрыла глаза. Я слышала отчаянный крик мужа, топот копыт, но не пошевелилась. И только когда торжествующий победитель склонился надо мной, чтобы забрать оружие, ожила, очень удивив врага, и пронзила его насквозь.

Увы, пока я разбиралась с противником, и тот испускал дух, отряд ускакал, увозя Диму с собой. Схватив скакуна под уздцы, я вскарабкалась на него и пустилась в погоню. Но, не имея опыта верховой езды, не удержалась на спине благородного животного и свалилась, ударившись головой о камень. На меня опустилась темнота.

Глава 2

Очнулась я от ощущения прохлады: кто-то обтирал мне лицо влажной тканью. Вдосталь насладившись приятными ощущениями, я разлепила веки. На меня смотрели встревоженные глаза незнакомого мальчика. Заметив, что я пришла в себя, он вскочил и, отбежав в угол, насторожённо наблюдал оттуда за моими действиями.

Я села. Всё кружилось, голова гудела, меня подташнивало, видимо, я заработала сотрясение. Но это не помешало мне подняться и осмотреться. Наверное, мы находились в том самом разрушенном доме, возле которого произошла трагедия, едва ли ребёнок сумел бы утащить меня дальше. В комнате отсутствовали окна, и было тепло, благодаря очагу в углу, где горел огонь и что-то жарилось. Помещение оказалось довольно большим и с обстановкой: два матраца, стол, четыре стула и высокий шкаф составляли его убранство.

– Спасибо, что спас меня, – произнесла я, повернувшись к подростку. – Как тебя зовут?

Тот внимательно выслушал, помолчал, а потом ответил:

– Кирос.

И похлопал ладонью по груди.

– Ника, – протягивая руку и делая шаг к нему, сказала я.

Мальчик испуганно шарахнулся прочь. Я удивилась:

– Почему ты меня боишься? Я не причиню тебе зла.

Снова возникла небольшая пауза.

– Да, скорее всего, вы на это не способны, – наконец ответил подросток, – но если хочешь остаться в живых, надо быть осторожным всегда и со всеми.

А мне стало ясно, почему он с трудом меня понимал. Говорили мы на одном языке, но сильно искажённый здешний звучал, как чужой. И всё-таки мы могли объясняться, что очень меня порадовало.

– Что это за страна, Кирос? – задала я вопрос.

– Не знаю, – ответил он, поколебавшись, – сейчас нет стран.

– Но ведь ты откуда-то знаешь это слово? – настаивала я.

– Из книг, – объяснил он, – их много в библиотеке.

– У вас есть библиотеки?

Изумлённая я, наверное, выглядела забавно, потому что подросток прыснул:

– Они разрушены, но книги там остались.

– Как же ты научился читать? Сам?

– Мама научила, – погрустнев, ответил мальчик.

– И где она сейчас?

– Её убили.

Мы замолчали. Я не решалась выспрашивать, а он, похоже, не горел желанием делиться наболевшим. Но детское любопытство, в конце концов, взяло верх.

– А вы откуда? Говорите вроде бы по-нашему, но как-то иначе…

– Я землянка.

Он пожал плечами.

– Да и я тоже. Но вы не здешняя, так?

– Слава Богу, – подумала я, – что это моя планета, а не Марс.

А вслух сказала:

– Я из другой реальности. Из России.

– Точно, – вдруг крикнул он так громко, что я вздрогнула, – Россия! Это Россия.

Я воззрилась на него.

– А почему она в таком упадке? Что здесь случилось?

Кирос печально покачал головой.

– Понятия не имею, – произнёс он, – я родился, когда всё уже было разрушено.

– Сколько тебе лет?

Неожиданно почувствовав доверие, он придвинулся ближе и обратился ко мне на «ты»:

– Тринадцать. Я понимаю, почему ты спрашиваешь. Хочешь узнать, давно ли здесь так плохо? Давно. Даже мама не помнила ничего другого.

– Охо-хо!

Я расстроилась. Мальчик взял меня за руку.

– Не печалься, мы выживем. Сегодня ты убила хозяина этой лошади….

Он кивнул на камин со скворчащей сковородкой.

– …значит, будет пища. И долго….

– Стоп! – испуганно сказала я. – Там жарится лошадь или её владелец?

Подросток расхохотался.

– Конечно, мы кушаем не слишком сытно, но людей никто не ест.

Я вздохнула с облегчением, а он продолжил:

– Сейчас мы пообедаем и ты, наверное, уйдёшь, да?

Голос ребёнка упал, на глаза навернулись слёзы.

Я покачала головой.

– Нет. Во-первых, у меня сотрясение мозга, нужно отлежаться. Во-вторых, я считаю, что дети не должны жить в одиночестве, поэтому на некоторое время останусь с тобой.