Притяжение Красной планеты. Рассказы, стихи, мысли - Андрей Пшеничников

Хотя человечкам уже неведомо было чувство ненависти, они продолжали воевать, так как войны имеют и объективные причины. Правда, не было видно в твоём небе, планета, железных механизмов, несущих на свои крыльях смертоносный груз; не ползли эти механизмы среди твоих буйных трав, среди запахов этих трав; свободно дышали океаны, и не встретить было в их бездонных глубинах неслышно скользящих чёрных рыб. Нет. Начались бесконечные звёздные войны – безмолвная смерть в холодном мире Вселенной. А на Земле было по-прежнему тепло и уютно. Спокойно работал мозг в светлых лабораториях научно-исследовательского института. За стенами шумели своей хвоей сосны, и стучал дождик по бетонным дорожкам.

Но время шло. На Солнце начал выгорать последний водород. Оно стало остывать, краснеть и всё больше увеличиваться в размерах. На Земле наступил долгий тёплый вечер. Человечки стали покидать Голубую планету. И вот последний человечек поставил ногу на трап звездолёта, прощальным взглядом окинул ещё яркий пейзаж планеты. В его глазах отразился край зелёного леса, поле с буйными травами, с запахами этих трав, синяя искрящаяся вода быстрой реки, блестящие мокрые камни и ещё голубое небо с плывущими по нему лёгкими белыми облаками… Хлопнула крышка люка, и какая-то точка медленно исчезла в небе Голубой планеты.

Да, ещё долго продолжался тёплый вечер на Земле. Но опустели стеклянные, как лёд, города, не было здесь больше человечков, лишь доживали свой век старые роботы, да бешено метались мутанты в светлых лабораториях научно-исследовательского института.

Сумерки постепенно сгущались. И если бы в этот момент выглянуть из разбитого окошка заросшего травой домика на краю того самого леса, то можно было бы увидеть огромный диск красного Солнца, садящегося за край горизонта, и… умирающую землю.

Голубая планета скоро сгорела в солнечной короне, завершив, таким образом, последний круг своего существования. Что же касается человечков – землян, то они рассеялись во Вселенной и совершенно затерялись в её холодном и безмолвном мире.

Компьютерная поездка

Он сидел в автомобиле, совершенно спокойно. Звучала лёгкая ритмичная музыка, больше ничего слышно не было. Машина стояла возле аккуратного белого домика с палисадником, единственное росшее там деревце переливалось на солнце яркой зелёной листвой. Странно, что не было слышно шума листвы на ветру, звучала лишь лёгкая ритмичная музыка. Небо было светло-голубым, где-то вверху, за пределами переднего ветрового стекла светило полуденное солнце, но тепла он не чувствовал. Впереди, вдоль улицы, тянулись два ряда совершенно одинаковых белых домов, точно таких же, возле которого он стоял. Было видно, что улица, заканчиваясь, выходила на шоссе, где туда-сюда проносились редкие точки автомобилей. Это перемещение точек, да игра переливающейся на солнце зелёной листвы было единственным движением во всей этой, словно нарисованной, неподвижной картине.

Ладно, пора. Прокатимся.

Его рука сама собой включила зажигание. На фоне звучащей лёгкой ритмичной музыки послышалось сердитое урчание работающего двигателя, которое стало почему-то внушать некую неопределённую надежду и уверенность. Он нажал на газ, отчётливо щёлкнула автоматическая коробка передач, и машина тронулась. Его руки плавно вывернули рулевое колесо влево, улица с двумя рядами одинаковых белых домиков поплыла вправо, и автомобиль мягко выехал на дорогу. Через несколько секунд езды, от которой он начинал испытывать удовольствие, улица закончилась. Он миновал автобусную станцию с застывшими там людьми и, пропустив перед самым носом длинный рефрижератор с несколькими рядами колёс, вырулил на шоссе.

Стрелка спидометра поползла вправо, застыв на отметке шестидесяти миль в час. Населённый пункт с аккуратными белыми домиками, автобусной станцией и красной водонапорной башней скоро исчез из виду, как яркая картинка с открытки. Серая полоса асфальта прямой лентой уходила вдаль. По её сторонам бесконечной чередой тянулись зелёные поля с редкими фермами и группами деревьев. На светло-голубом небе появились белые угловатые облака, которые невидимый ветер гнал куда-то на запад. На шоссе попадались немногочисленные встречные автомобили, часто совершенно одинаковые. От всего этого постепенно становилось скучно.

Он проехал уже около тридцати миль, но ничего не происходило. У него совсем было испортилось настроение, когда он, наконец, обратил внимание на зеркало заднего вида. Там уже несколько минут виднелась оранжевая точка какого-то автомобиля. Это был первый попутный автомобиль, который он заметил, и этот автомобиль неуклонно приближался. Возникло ощущение, что здесь что-то не так, что что-то должно было случиться.

Ещё через десять миль пути подозрительная машина уже достаточно приблизилась, чтобы её можно было рассмотреть во всех подробностях. Это был большой кабриолет. В нём находилось, наверное, человек шесть, которые активно размахивали во все стороны руками. Странно. Он решил подпустить кабриолет поближе и уже через несколько мгновений сквозь звучание лёгкой ритмичной музыки, сердитое урчание работающего мотора и шуршание покрышек об асфальт расслышал тупые хлопки. Теперь стало понятно, что шестеро мужчин в тёмных костюмах, в шляпах с широкими полями, находившиеся в оранжевом автомобиле, не просто махали во все стороны руками, они стреляли во все стороны из револьверов. От этого открытия у него похолодели ладони, на лице появилась нервная улыбочка. Он судорожно нажал на газ как раз в тот момент, когда все шестеро мужчин разом начали стрелять в его сторону. Но он успел. Ничего не произошло. Кабриолет начал медленно отставать, затем он резко уменьшился, очевидно, затормозив, свернул на пересекавшую шоссе дорогу и быстро скрылся из поля зрения зеркала заднего вида.

Он перевёл дух и, может быть, в первый раз вслушался в лёгкий ритм звучавшей музыки. Это его расслабило. Он заметил и некоторые перемены в окружающей его картине. Исчезли белые угловатые облака, небо из светло-голубого превратилось в синее. Наступал вечер. Чаще стали попадаться сложные развилки дорог, какие-то дорожные знаки и указатели, которые он никак не мог разобрать. Всё говорило за то, что впереди приближался крупный населённый пункт, скорее всего, большой город.

Промелькнул знак, вполне определённо указывающий на автозаправочную станцию. Он сбавил скорость. Вот показалась и сама заправка с красными бензоколонками. Когда до неё оставалось совсем немного, от группы стоявших там автомобилей отделился человек и побежал к шоссе, размахивая чем-то в руке. Опять эти махания руками. Его нога сама собой надавила на газ, стрелка спидометра быстро поползла вправо. Фигура человека, который уже успел добежать до шоссе, промелькнула мимо, и в следующий миг раздался взрыв. Он успел заметить его огненное зарево в зеркале. Машину резко занесло. Сердце лихорадочно билось, руки дрожали. Но, не сбавляя скорости, он всё же сумел справиться с заносом, чуть было не слетев с дороги. Чёрт, кажется, пронесло.

По-прежнему звучала лёгкая ритмичная музыка. Синее небо становилось всё темнее и скоро превратилось в густо-сиреневое. Только над далёкой линией горизонта светилась жёлтая полоса заката, но самого солнца видно не было. Зато взошёл белый диск луны. Такой огромной луны он ещё не видел. На ней отчётливо можно было разглядеть тёмные моря и крупные кратеры. Стало как-то тревожно. Он даже не заметил, как на фоне жёлтой полосы заката появился чёрный силуэт города, возвышавшийся в центре зловещими пиками небоскрёбов. Он сбавил скорость и через некоторое время въехал в чужой для него город.

В городе было довольно темно и мрачно. Серые однообразные дома зияли чёрными провалами окон. Лишь кое-где в них горел электрический свет, да иногда, между коробок домов, выглядывала луна, заливая улицу бледным фосфорическим светом. Стали попадаться одинокие прохожие на тротуарах, часто совершенно одинаковые, с бесстрастными, застывшими лицами.

Ближе к центру города от подсвеченных витрин магазинов, огней рекламы, мигания светофоров стало светлее. Увеличился поток машин на улицах, возросло и число пешеходов. Внезапно пошёл дождь, вмиг омывший асфальт. К звучанию лёгкой ритмичной музыки, сердитому урчанию работающего двигателя, шуршанию покрышек прибавился мерный стук дождя о верх его машины. Он включил дворники, которые с лёгким скрежетом стали освобождать переднее ветровое стекло от струек воды. Сделалось как будто уютнее, только удивляло одно: откуда мог взяться дождь, если по-прежнему из-за серых коробок домов то и дело выглядывала огромная луна.