Суздальский варяг. Книга 1. Том 1. - Валерий Анисимов

Ростов с заходом солнца постепенно пустел. Во дворах стихал дневной шум. Тихий тёплый вечер опускался на кривые улочки, заросшие по обочинам травой. На западе догорала узкая полоска заката, а на востоке, над озером, опускалась сизая мгла. День нехотя уступал место ночи. Всё вокруг умиротворённо затихало. Лишь где-то слышались отдельные голоса дворовой челяди, завершающей свои хозяйственные хлопоты, да припозднившиеся редкие прохожие спешили к своим дворам.

Бархатный ласковый воздух наполнял грудь Ивана. Упоённый благостью, смотрел он в вечернее небо, где ещё долго оставалось туманное таинственное свечение уходящего дня, какое бывает лишь на исходе весны.

– Доброго здоровья, Иван Степаныч, – донёсся до него приятный женский голос.

Повернулся: по обочине мимо возка шествуют две женские фигуры, слегка нагнувшиеся в поклоне. Кто, такие?

– И вам моё… – послал он им в след, но женщины уже миновали возок.

И не удивительно, что его приветствуют – обычное дело, но почему он не знает боярышню? Приезжая? Встрепенулся боярин – красавица-то изрядная!

– Ужель не узнал, Иван Степаныч? – бросил возница взгляд на боярина.

– Не… Не-езна-аю, – растерялся боярин.

– Это ж дочка боярина Никодима.

– Варвара?!

– Она, она! С нянькой своей.

– Вот те на-а! – хлопал Иван глазами.

Обоз двигался к соборной площади, к усадьбе тысяцкого.

В распахнутых воротах с молодцеватой осанкой стоял сам хозяин.

– Здрав буде, Иване, – похлопывал он гостя по плечу.

– И тебе, Бута, многих лет.

– Редкий ты у нас гость. Прошлый раз тиуна с обозом посылал, а теперь, вижу, сам пожаловал. Какие же дела-заботы тебя в Ростов привели? Ну, да ладно, ладно, – останавливал сам себя Бута, – прежде всего в баню, а за вечерей всё и поведаешь. Проходи, что же встал, будто впервой порог моего дома переступаешь, – подталкивал он гостя, но, заметив непривычный рассеянный взгляд Ивана, сам смутился. – Эко, робость на тебя напала. С чего бы это? Не узнаю тебя.

– Да я так, ничего… – неуклюже отмахнулся Иван. Имение на реке Москови, оставленное Ивану отцом, с ловами рыбными, бобровыми, бесчисленными бортями, с покосными и пастбищными угодьями, табунами и стадами, со слободками возле села, было столь велико, что могло соперничать с пригородами Ростова – Ярославлем, Суздалем, Клещиным.

Бута – хозяин крепкий, хватка у него отцовская, сметливый муж. Ещё года два – и подымет он Ростов после мора. А беда у Буты та же: работных людей мало осталось.

Бута моложе Ивана на три года. Однако ростовских бояр не смутила молодость наследника тысяцкого, не стали противиться и на думе все кликнули: «Быти тысяцким Буте». Только боярин Борислав начал, было, мяться, дескать, молод ещё, есть мужи старше и мудрее. Помялся, помялся, но против думы не пошёл. А как тут противиться, ежели Бута может каждого купить. Нет никого богаче Буты Лукича. Вот, разве только Иван может с ним потягаться богатством. Казалось бы, княжьим согласьем надо заручиться тысяцкому на своё избрание. Но и это не смутило бояр – где он, князь-то? У князей опять великая замятня случилась, распри изза отчин, не могут миром поделить земли Руси.

Когда на столе киевском сидел Святослав Ярославич, отдал он Ростов сыну Олегу. Но теперь на киевском столе сидит Всеволод, а Святослав давно почил в бозе. Сыновьям Святослава теперь не сладко приходится: Олег изгнан из Руси, Роман убит половцами, а старший, безвольный Давид, покорно поклонился Всеволоду и получил смоленский стол.

Шатко в Руси, неустойчиво. На земле Волынской идёт распря жестокая Всеволода с Ростиславом.

О Ростове князья вспоминают, лишь, когда срок приходит полетную дань собирать. Не любы ростовцы князьям, нет чести Ростову Великому. Да и какой он теперь Великий. Был Ростов Великим, когда Ярослав сидел на его столе, а теперь… Э-хе-хе, времена-то, какие настают! Поди, разберись, кто из князей по правде живёт. У кого сила, с тем и правда. Завидуют ростовцы Великому Новгороду, где давно и прочно Мстислав сидит, внук Всеволодов. Вскормили, воспитали новгородцы своего князя, а иного и видеть не желают, и всё у них ладно да рядно. Вот это и есть величие и честь. Ростовцам же не на кого надеяться, сами ряд ставят. Нет у них князя – отца и заступника. Иной раз задумываются: а, может, без князя-то и лучше? Им, князьям-то, лишь бы покормиться, а о благости чади, их кормящей, заботы нет. Потому и не скупятся ростовцы на содержание своей дружины, а тысяцкий для них и есть отец-защитник, в его воле суд и правда. Ничего, привыкли.

Но так было при Луке. А Бута ходит по горнице, затылок чешет, думает, как бояр и всю чадь ростовскую в узде держать. Страшновато – молод, неопытен. С головой, полной забот, приехал Иван в Ростов, а тут девица перед глазами промелькнула, да какая краса! Все мысли перемешались, взгляд рассеянный.

Но вот и резное крыльцо теремное, а на нём хозяйка, жена тысяцкого, с улыбкой преподносит гостю поднос с чаркой на вышитом шёлком рушнике.

Иван низко поклонился, приложив руку к сердцу. Взял с подноса чарку, лихо опрокинул содержимое, крякнул, вытер рукавом бородку.

– Мир дому сему. Будь здрава, Матвевна. Спаси тебя Бог за привет, за угощенье. Сколько помню, всегда порог дома сего был для меня в радость.

Девятнадцатилетняя, цветущая, румяная Марфа Матвеевна лукаво сверкнула глазами.

– И тебе, Иване, здравствовать. Заходи, гость дорогой. Давненько мы тебя не видели, Марфа пристально смотрела на него.

– Пошто очами буравишь? Али что у меня не так? Не обессудь.

– Изменился ты, Иван, зело. Уж более лета прошло, как в последний раз виделись. Али я ошибаюсь?

– Морщин прибавилось?

– Не морщинами ты изменился, взгляд у тебя другой стал. Смотришь, будто пёс побитый. Как похоронил свою ненаглядную, с тех пор и взгляд изменился. Не к лицу тебе это. Ты муж видный, знатный… Молодой… Тебе впору наследников плодить. Сына тебе надо.

– Вот за что люба ты мне, Матвевна – ум у тебя проницательный. Верно говоришь, наследника надо.

– Ужель в Ростове нет для тебя девицы? Любая сочтёт за честь великую выйти за тебя. А мы ныне, не мешкая, и посягнём тебя! – озорно смеялась боярыня.

Иван лишь тоскливо улыбался.

– Ну, буде гостя пустозвонством томить, – мягко оборвал жену Бута. – Ему в мыленку надо идти. За вечерей наговоримся вдоволь. Я пока скажу дворовым, чтоб коней распрягли, да челядь твою разместили по избам.

– Да скажи, чтоб возы полстницами накрыли, – крикнул Иван вдогонку, запрокинув взор к небу. – Закат был томный, малиновый, видно, дождь к утру будет.

– Что-то ты нынче не такой, как прежде, – заметил Бута рассеянность Ивана. – Куда девалась твоя уверенность? Али, что случилось?

– Был я уверенный, пока ехал к тебе, а вот прибыл, тут, видно, и случилось… – Иван замолчал, опустил глаза. – Не о том я, не о том…

Бута посмотрел на Ивана, будто впервые видел приятеля.

– М-да-а, брате. Ну-ка, давай ещё по чарке опрокинем. Мёд – он язык размягчает.

– Зло прошёлся по нашей земле мор, вот и помышляю, как после такой беды дела поправить. Земли у нас обширные, а людей работных мало. Где людей взять – вот в чём печаль-забота.

Глаза Буты сузились, он взглядом гвоздил друга. – Не-ет, Иване, не о том ты печалишься. Мор затронул не только тебя, он взял много жизней, и не только в нашей волости.

– Снизили мы подати, сиротский клин засеяли, чтобы чадь ростовская могла встать на ноги. Но князьто об этом не ведает! Пришлёт он осенью своих людей, и будет требовать полетного ещё больше. Может, послать к нему челобитную, пусть снизит подать хотя бы на какое-то время.

– Да, убытки мы терпим немалые. А к кому посылать челобитную? Теперь на столе киевском Всеволод. Отобрал он у племянника Ростов, а кого изволит к нам прислать, Бог знает. Говорят, велел опекать Ростов сыну Мстиславу, но ему и в Новгороде забот хватает. Там, чаю, мор тоже прошёлся. А ежели Олег вернётся из изгойства с заморским войском и начнёт требовать Ростов обратно, что тогда? Вот и подумай крепко, кому посылать челобитную.

– Худо наше бытие. Будто по рукам связаны. Не в чести Ростов у князей, некому за нас заступиться. Чернигов, Переяславль, Киев – вот где им корм добрый. А что есть Ростов? Дикий край. Затерялся где-то на окраине Руси.

– Ростов по древности стоит вровень с Новгородом, со Смоленском. Была наша земля когда-то не последним местом среди других княжеств, и град наш называли Ростовом Великим, но то было во времена Ярослава, а теперь… – Бута досадливо махнул рукой.

– Нам самим надо честь Ростова подымать до былой славы, от князей ждать добра и милости не приходится. Живём мы как-то не так. Надо что-то делать, а что, не могу понять. Вот и приехал с тобой посоветоваться.

– Ежели б я сам ведал.

– Был я в Новом Торге, посмотрел, как новоторы оправляются после мора. А живут они, скажу тебе, гораздо веселее нас. Почему? – Иван замолчал, хотя и знал, что ответа не будет. – Удивился я зело.