Древнерусский иллюстратор житий святых. Нетекстовая текстология - Наталья Юферева

Наивысшего развития древнерусские лицевые рукописи достигли во второй половине XVI – первой половине XVII в., когда происходит расцвет книжной иллюстрации. В это время появляются первые известные нам лицевые списки житий русских преподобных и в рамках древнерусской эстетики разрабатываются принципы иллюстрирования таких произведений. К данному периоду относится создание лицевых списков житий таких русских преподобных, как Сергий Радонежский (рукопись конца XVI в.: РГБ, ф. 304/III, № 21), Зосима и Савватий Соловецкие (два списка конца XVI в.: РГБ, собр. Егор., № 325; ГИМ, собр. Вахрамеева, № 71 и один начала XVII в.: РНБ, собр. Соловецкого монастыря, № 175/175), Антоний Сийский (рукопись 1648 г.: ГИМ, собр. Щукина, № 107/750), Варлаам Хутынский и Михаил Клопский в Новгородском житийном сборнике XVII в. (ИРЛИ РАН, собр. Каликина, № 35). Для означенного периода этот ряд лицевых списков житий русских преподобных является вполне репрезентативным для решения поставленных в работе задач.

Некоторые из перечисленных лицевых списков имеют более поздние повторения, созданные как их копии и вследствие этого относящиеся к древнерусской традиции иллюстрирования, несмотря на время своего создания. Такие списки также вошли в наше рассмотрение (список Жития Сергия Радонежского начала XVIII в.: РО БАН, П. I. А. 38; – и список Жития Антония Сийского XVIII в.: РО БАН, собр. Археол. ин-та, № 56). По этой причине хронологические рамки исследования несколько расширяются, и их верхняя граница передвигается до XVIII в.

Познакомимся теперь с перечисленными рукописями более подробно.

Житие Сергия Радонежского рассматривается в книге в двух лицевых списках. Первый из них – это рукопись конца XVI в. из ризницы Троице-Сергиева монастыря, ныне хранящаяся в Научно-исследовательском отделе Российской государственной библиотеки (РГБ, ф. 304/III, № 21). По месту его первоначального пребывания, в нашей работе этот список носит название Троицкий.

Эта рукопись хорошо известна в научном мире во многом благодаря многочисленным воспроизведениям ее в печати[7]. Существует несколько ее научных описаний[8], наиболее полное из которых содержится в статье И. В. Девочкина, сопровождающей современное факсимильное издание рукописи[9].

Текст данного лицевого списка Жития Сергия Радонежского представляет собой свод разных текстов Жития с элементами ранней редакции труда Епифания Премудрого. Это так называемая Пространная редакция, возникшая в 1520-е гг.[10] В тексте имеется 652 красочные миниатюры, которые предваряют иллюстрируемые ими фрагменты Жития, то есть читатель этой лицевой рукописи сначала видит изображение, а затем читает текст к нему. Отметим, что подобного количества миниатюр нет ни в одном другом иллюстрированном списке жития русского святого. К некоторым из них обращались в своих работах такие исследователи, как А. В. Арциховский[11], О. А. Белоброва[12], С. В. Сазонов[13] и др. Комплексного же изучения всех миниатюр рукописи до сих пор не проводилось.

Все листы рукописи пронумерованы по нижним внешним углам буквами кириллического алфавита, однако № 144 проставлен дважды, на двух листах, поэтому после л. 144 нумерация сбивается. В верхних внешних углах карандашом выполнена поздняя («архивная») нумерация. В изданиях Троицкого списка нумерация листов разнится: в каждом экземпляре литографированного издания 1853 г. нумерация листов делается от руки, на листах факсимильного издания 2002 г. типографская нумерация также отсутствует, воспроизведена только рукописная нумерация славянскими цифрами. В связи с существующим разнообразием в обозначении листов Троицкого списка в нашей работе мы придерживаемся первоначальной рукописной нумерации.

Водяные знаки бумаги Троицкого списка относятся к периоду с 70-х гг. XVI в. и до первых лет XVII в.[14] По заключению И. В. Девочкина, учитывавшего совокупность палеографических и исторических данных, рукопись можно датировать 1592 г.[15]

В конце XVII или в самом начале XVIII в. Троицкий список был скопирован. Миниатюры этого списка, выполненные по образцу миниатюр копируемого оригинала, соответствуют древнерусской традиции книжной иллюстрации. Эта рукопись в составе библиотеки Петра I хранится ныне в Рукописном отделе Библиотеки Российской Академии наук (РО БАН, П. I. А. 38). Обозначим его в нашем исследовании как Петровский список. Следует, правда, отметить факт, установленный сотрудниками Рукописного отдела БАН М. Н. Мурзановой[16] и И. Н. Лебедевой[17], что эта рукописная книга принадлежала не Петру I, а его сестре Наталии Алексеевне, в описях имущества которой и фигурирует этот список.

В отличие от Троицкого, Петровский список содержит только 468 миниатюр[18], его иллюстрирование не закончено: в конце рукописи оставлено немало пустых мест для предполагавшихся миниатюр. В начале Петровского списка миниатюры расположены после иллюстрируемого ими текста, а после л. 142 об. они предваряют текст.

Зависимость миниатюр Петровского списка от Троицкого несомненна, это отмечали такие исследователи, как И. Э. Грабарь[19], В. Д. Кузьмина[20]. Наиболее подробное исследование Петровского списка и его сопоставление с Троицким списком проведены О. А. Белобровой[21], которая отмечает совпадение формата обеих рукописей (в лист), их внешнего вида (похожие переплеты), а также редакций текста жития. Выявляя и анализируя их различия, сопоставляя создание Петровского списка с историческими событиями этого времени, О. А. Белоброва приходит к предположению «о заказе копии лицевого Жития Сергия Радонежского “в поднос” царским особам (семье Петра I. – Н. Ю.) именно после их пребывания в Троице-Сергиевом монастыре в августе 1689 г. Инициатива могла исходить как со стороны монастырских властей, так и со стороны членов царской семьи»[22].

Необходимо отметить, что первый опыт иллюстрирования Жития преподобного Сергия был предпринят при создании Лицевого летописного свода, между 1568 и 1576 гг. Житие включено в Остермановский II том[23] в особой сокращенной редакции и иллюстрировано 77 миниатюрами. Данный лицевой список не рассматривается в нашем исследовании, так как он не является самостоятельным произведением[24], а входит в состав Лицевого летописного свода. Поскольку он создавался в рамках летописного повествования, то перед его создателями ставились иные цели, нежели перед создателями лицевых списков житий святых. В тексте и в иллюстрациях этого списка Жития сделан акцент именно на исторической роли преподобного Сергия и основанной им обители[25], что обособляет его среди прочих лицевых списков этого Жития. Как показали А. В. Арциховский, О. И. Подобедова и В. В. Морозов[26], его миниатюры не служили образцом для создания последующих лицевых списков и данный список стоит особняком в истории иллюстрирования Жития Сергия. Наиболее полно он проанализирован в монографии В. В. Морозова[27], посвященной Лицевому летописному своду.

Другой агиографический памятник, лицевые списки которого рассматриваются в нашей работе, – это Житие Зосимы и Савватия Соловецких.

Первый, самый ранний из известных лицевых списков этого Жития относится к концу 70–80-м гг. XVI в. Ныне он хранится в Егоровском собрании Российской государственной библиотеки (РГБ, собр. Егор., № 325). В науке за ним закрепилось название Егоровский список. Он содержит 54 миниатюры к первой части Жития, то есть иллюстрирование не доведено до конца. Рукопись в четвертую долю листа на 290 листах помимо Жития содержит службы Зосиме и Савватию. Миниатюры этого списка небольшого размера, от 4,7 × 4,2 см до 4,4 × 3,7 см, они расположены на полях, что встречается только в данной рукописи среди рассматриваемых нами лицевых памятников. Отличается она также сравнительно скромным внешним видом, мелким полууставным письмом, отсутствием золота в иллюстрациях, за исключением выходной миниатюры с изображением преподобных Зосимы и Савватия (л. 69 об.).

Эта рукопись почти не привлекала внимания исследователей, ее наиболее полное описание содержится в статье Г. В. Попова[28], в которой автор делает обзор всех известных лицевых списков Жития Зосимы и Савватия Соловецких. О Егоровском списке, данные о происхождении которого отсутствуют, ученый пишет следующее: «Можно полагать… что она (рукопись. – Н. Ю.) создавалась в Москве, так как автор ее небольших маргинальных миниатюр имеет явно столичную выучку. <…> Скорее всего, рукопись создавалась по заказу Соловецкой обители или кого-то из монастырских вкладчиков. <…> Но в монастырскую библиотеку рукопись так и не попала (определенную роль в этом могла сыграть именно незавершенность ее иллюстраций)»[29].