Победивший судьбу. Виталий Абалаков и его команда. - Владимир Кизель

Обложка И.В. Балабанов

Обработка иллюстраций А.В. Женса

Фото: М.И. Ануфриков, В.А. Кизель 

Часть первая

Верный друг

Я, может, день там прожил,

А может, целый век

Я помню только утро

И белый-белый снег

В глубине глухого памирского ущелья, у бешеной серой реки мы встретили артель таджиков ― золотоискателей. Кучка бронзовых людей в рваных и грязных, некогда пестрых халатах, с жадными глазами сгрудилась вокруг старшого ― старика с черной кудрявой бородой.

В позе Будды, неторопливо и бесстрастно, полузакрыв глаза, словно священнодействуя, он отмывал песок в деревянном тазике, ловкими движениями сплёскивая воду. Мы не сразу поняли, что же там, в тазике, тот же серый песок, что мчала река? Да, тусклый серый песок, но с каждым движением старика на сером фоне под лучами палящего солнца вспыхивали жаркие искорки ― золото! И отражением золота вспыхивали глаза людей. Серый песок уходил, а золота оставалось все больше и больше, крупинки его блестели...

Вот так же и время мерно, как тот старик, отмывает от серого песка мелочей и забот воспоминания, оставляя только встающие в памяти золотые крупинки, уносящие тебя к картинам прошлого. И они волнуют, как строки Александра Блока:

Случайно, на ноже карманном,Найди пылинку дальних стран,И мир опять предстанет странным,Закутанным в цветной туман.

Подобно этим крупинкам выступают из тусклых горных туманов воспоминания о знаменитом альпинисте Виталии Абалакове ― человеке, с именем которого связана целая эпоха в истории отечественного альпинизма, теплом и верном друге, сплотившем нас больше, чем в спортивную команду ― в друзей жизни. Виталий Абалаков, закончив большой спорт, до конца дней оставался авторитетным деятелем и учителем альпинизма. Его приглашали руководить крупными мероприятиями, приглашали на тренерскую работу, к нему порой приходили молодые альпинисты спросить совета, похвалиться достижениями, поплакаться на неудачи. Но, главное, он был для всех примером несгибаемой человеческой воли, могущей побороть все!

Когда-то у храбрых викингов был девиз: «исход ― дело судьбы, но доблесть ― дело твое». Абалаков сумел победить судьбу!

Начало

Нам надо было спешить на север,

Все дальше на север.

Пришел первый послевоенный спокойный год 1946-й. Альпинизм начал «оттаивать» после войны. Альпинисты пересчитывали уцелевших, поминали погибших... Делались первые восхождения.

Осенью с Кавказа пришла удивительная весть: Виталий Абалаков, собрав небольшую группу альпинистов, совершил несколько интересных восхождений, лучшим из которых было первопрохождение северной стены вершины Накры в Приэльбрусье. Имя Абалакова известно и гремело еще с начала тридцатых годов, но удивительным было то, что он, капитан команды, шел на этих восхождениях всегда первым, ...имея в кармане удостоверение инвалида. До войны ему ампутировали половину одной ступни, первые фаланги пальцев рук. Так началась его послевоенная спортивная карьера, продлившаяся много лет.

Каково же было начало?

Осенью далекого 1931 года в альпинистские круги пришло взбудоражившее всех известие: два никому неизвестных сибиряка ― братья Абалаковы Виталий и Женя, с женой одного из них ― Валентиной Чередовой взошли на вторую по высоте пятитысячную вершину Кавказа ― Дыхтау (5204м) она видна еще из степей города Нальчика, сверкая снегами. По тем временам это было техническое спортивное восхождение экстра-класса.

Альпинисты были тогда немногочисленны, практически все знали всех этот мирок был официально «горной секцией Общества пролетарского туризма и экскурсий». Оно состояло тогда под эгидой Н.В.Крыленко[1]. Слово «альпинизм» официально не существовало (зачем советcкому человеку Альпы?), было «горовосхождение» поощрялись горные походы, познание своей страны или массовые восхождения, военные походы или решение географически ― геологических задач, «просто восхождению» придавался оттенок буржуазных развлечений. Например, экспедиция 1933 г. на пик Сталина (Коммунизма), организованная Н.П.Горбуновым, имела официальной целью установку на вершине автоматической метеостанции.

Альпинисты тех времен в большинстве своем начинали с горных походов, ходили через перевалы. Только постепенно они решались на первые простые восхождения, прочно были освоены лишь технически доступные восхождения на Эльбрус и Казбек, преимущественно массовые.

Эти энтузиасты были объединены страстью к горам. Разных людей она захватывала ― рабочих парней Б. Симагина, М. Ануфрикова, Н. Гусака, ученого с мировым именем академика И.Е. Тамма, ходившего еще в горах Шотландии, журналиста и боксера-тяжеловеса А.Ф. Гетье, будущего известного математика Б.Н. Делоне, врача Н. Калиновского, инженера В. Сасорова.

Многих охватывала страсть к походной жизни и восхождениям, они жили и бредили этим. Наверное, видевшие раз горы, снова стремятся к ним ― эти люди имели то, что Сарьян назвал величайшим даром природы, способность удивляться.

У далеких от альпинизма жителей Сенегала есть поговорка: «чтобы стать человеком, чтобы понять мир, надо хоть раз в жизни забраться на самое высокое дерево или самую высокую гору». В книге Корана Аллах говорит устами пророка: «я дал вам горы и звезды, дабы направить вас на путь правый» псалом Давида гласит: «придите, взойдите на гору, дом бога нашего».

Каждый выходной день эти люди отдавали пешим и лыжным походам, на которых лежал отсвет горных походов, у костров возникали рассказы о вершинах. Кто побывал в горах, твердо знает, что после всякой бури приходит солнце.

Это были не «строители альпинизма», это были ребята, голодные по свежему ветру и тяжелой работе, искатели приключений, а то и просто воли от табелей, проработок и т.п., наивные романтики, порой ставившие свою судьбу на снежную карту ― горы ведь не шутят… Многие только и жили ожиданием очередного летнего сезона. Особо увлеченные ходили и по Москве в штормовых костюмах и триконях, к ужасу соседей по трамваю. Это они начали писать историю нашего альпинизма своими ледорубами.

В 1941 году они ушли на фронт, но после войны продолжили писать послевоенную историю... уцелевшими именами.

Поэтому восхождение Абалаковых и Чередовой на Дыхтау было некоторым стимулом к рекордно-спортивному стилю, повлекшему ряд последователей. Стали отваживаться уже многие и перед началом войны было сделано многое, появился ряд сильных альпинистов. К концу 1937 г. наши альпинисты взошли на все главные вершины Кавказа и многие менее крупные («Горы покорить нельзя ― они лишь позволяют людям подниматься на их вершины» Э.Шиптон, альпинисты иной раз говорят «взять»), разведали далекие Памир и Тянь-Шань. В те годы, правда, еще не возник «альпинизм маршрутов» ― изыскание более трудных путей на взятые вершины ― и было еще далеко до «стенных маршрутов».