Оборванный след - Уэн Спенсер

Он быстренько забросил Киттаннинга к Индиго и едва успел вернуться в офис, когда пришла пора ехать в аэропорт. К сожалению, Укия так и не удосужился поесть, а Крэйнак забыл захватить драмамин.

— Умираю от голода. Они принесут нам какую-нибудь еду?

Макс глянул в проход.

— Стюард катит тележку. Но вряд ли он предложит многое, малыш. Бутерброд, пару печений и содовую воду.

Стюарды совершенно не обращали внимания на жуткую тряску и разносили еду с невозмутимо-любезными улыбками.

Укия многозначительно посмотрел на пустующее сиденье соседа.

— Полагаешь, Крэйнак съест свою порцию?

— Вряд ли. Он будет счастлив, если вообще выберется из сортира. Мечтает купить что-нибудь от тошноты в Хьюстоне во время пересадки.

По непонятной Укии причине они не воспользовались прямым рейсом из Питтсбурга в Портленд. К тому же зачем-то надо было лететь на юг, чтобы оказаться на севере. Из-за штормового фронта над Хьюстоном посадку задержали, и во время перерыва между рейсами путешественники едва успели пробежать через переполненный аэропорт.

Макс поднял взгляд на друга.

— Ты в порядке?

— Я замерз и хочу есть, — признался Укия и потом только понял, что Макс беспокоился, не укачивает ли его. — Думаю, после первой серии толчков мой организм отказался воспринимать тревожные посылы инстинктов. Помнишь, как на озере Эри, когда Крэйнак пригласил нас на рыбалку со своим шурином?

— Боже, больше ни слова, а то меня стошнит. — Макс расстегнул ремень безопасности, осторожно встал, открыл верхний отсек и вытащил одеяло для Укии. Заодно он прихватил свой чемодан и снова сел. — У меня здесь пара «сникерсов». — Он открыл замок и достал шоколадки. — Напомни прикупить еще в Портленде.

— Спасибо. — Укия скосил глаза на содержимое чемодана. Большую часть места занимала толстая папка с надписью «Орегон, Укия, детективное агентство Беннетта, папка N° 117». — Это мое дело?

Впервые они повстречались, когда приемные матери Укии наняли Макса, чтобы установить истинную сущность мальчика. У Макса ничего не вышло и, как потом выяснилось, не было никаких шансов разгадать загадку. Прошлое Укии оказалось слишком странным, и мало кто мог о нем догадаться или хотя бы поверить. И тем не менее случай этот позволил Максу познакомиться со следопытскими дарованиями Укии и вдохновил его на создание компании, занимающейся поиском пропавших людей.

Макс кивнул, вытаскивая папку.

— Я схватил его уже в дверях. А еще все географические карты национального парка Уматилла, атлас автодорог, путеводитель по кемпингам и так далее. Думаю, пригодится.

— Можно посмотреть?

Укия взял одну из карт и раскрыл ее. На карте волнистыми линиями изображались горы национального парка. Укия разложил карту на колене и принялся внимательно изучать, жуя шоколад и покачивая головой.

Макс заметил его сомнения.

— Что-то не так?

— Я очень долго жил здесь. Может быть, лет двести. Я знаю каждый дюйм этой земли. А эта карта очень неточна, я не уверен ни в одной цифре. Интересно, как там все изменилось за восемь лет? Получится ли у меня найти дорогу?

— Малыш, тебе стоит беспокоиться только о следах Алисии. Куда бы она ни пошла, ты за ней. А с картами я сам разберусь.

Укия посмотрел в хвостовую часть самолета. Правая дверь в туалет оставалась закрытой, а у левой стояла короткая очередь.

— Думаешь, Крэйнак прав, и с ней действительно случилось что-то серьезное?

Макс передернул плечами.

— Он так считает и платит за нашу работу, а мы и так у него в долгу. Надеюсь, мы доберемся до места и обнаружим, что у ее телефона всего-навсего сели батарейки или какую-нибудь подобную ерунду.

— А сколько с него берем? — Обычно цена за розыск составляла тысячу долларов в день — слишком круто для полицейского следователя.

Макс приоткрыл сонный глаз.

— Черт подери, я не обсуждал этот вопрос. Это же Алисия! Если нужно, мы все сделаем бесплатно.

Укия кивнул. Формально он являлся полноправным партнером детективного агентства, но только потому, что Макс отдал ему половинную долю после того, как Укия спас ему жизнь. Фактически же, будучи на семнадцать лет старше друга, Макс по-прежнему принимал большую часть деловых решений, особенно по финансовой части. Укия не имел ничего против — воспитание у волков не дало ему серьезных навыков обращения с деньгами.

Крэйнак наконец вернулся; в узком проходе самолета он казался еще огромнее, чем обычно. Повеяло легким запахом рвоты и застарелого табачного дыма.

— Можно я сяду с краю?

Макс протянул Укии чемодан и переполз на среднее сиденье. Укия пролистал содержимое папки: Макс всегда очень тщательно вел записи, и личное дело не было исключением. На внутренней стороне обложки крепилась фотография Укии в возрасте тринадцати лет, дальше лежали карты, затем несколько листков с информацией о регионе, перед пачкой квитанций находилась копия газетной статьи. Укия вытащил бумажку, тем временем Макс уселся рядом, и Крэйнак осторожно опустил свое крупное тело в крайнее кресло.

«Известные сведения о мальчике-волке» — гласил заголовок статьи, обведенной красной рамкой.

«Если у вас есть информация о диком ребенке, виденном недавно на территории национального парка Уматилла, пожалуйста, свяжитесь с Джессом Брыкающимся Оленем. Брыкающийся Олень считает таинственного мальчика, который «бегает голышом с волками», своим дальним родственником. По описаниям Брыкающегося Оленя, дикий ребенок — это красивый мальчик из племени кайюсов. Если вы знаете что-нибудь о мальчике-волке, сообщите Джессу Брыкающемуся Оленю по адресу: Ящик 534, Пендлтон, Орегон, 97801»

— Макс, что это? Похоже, это я.

Макс посмотрел и нахмурился, пытаясь что-то припомнить.

— Да, очень похоже, но толку никакого.

— Почему?

Макс ткнул пальцем в цифры 1933, написанные красными чернилами сверху, рядом с названием «Восточный орегонец».

— Потому что мальчик пропал в 1933-м, а значит, теперь ему больше восьмидесяти.

— Или больше двухсот, — прошептал Укия.

Макс бросил недоуменный взгляд на друга, но через секунду глаза его расширились от внезапной догадки.

— Вот дьявол! — Он снова посмотрел на статью. — Укия, может быть, это ты. А я думал, что ты все же нормальный ребенок.

Когда матушка Джо нашла его бегающим со стаей волков, не было никакой возможности определить точный возраст ребенка. По некоторым признакам он входил в подростковый период, так что матушка Джо приписала ему тринадцать лет. В действительности же, как выяснилось позже, жизнь его насчитывала несколько веков. Достигнув половой зрелости, внешне он становился старше только после ранений, и лишь полная треволнений работа частного детектива помешала ему по-прежнему оставаться тринадцатилетним подростком. После целой серии почти смертельных аварий он выглядел лет на восемнадцать, но уж никак не на двадцать один, как было записано в водительских правах.