История села Мотовилово. Тетрадь 10 (1927 г.) - Иван Васильевич Шмелев

есть там за до-ре-ми-фи-лья, – в тон этого замысловатого изреченья перебористо игранул на гармони Андрей, – а вот играть, на гармони, как видишь без нот научился!

– Талант! Его за деньги не купишь! – с завистью отозвался Санька, принимая с плеча Андрея ремень гармони, и снова наигрывая «Златые горы».

Издревле так повелось, что на святках молодежь вольно себя ведут: девки поют песни – припевают женихов, любезничают и пользуясь отсутствием глаз взрослых целуются с женихами. Пары же, на святках, особенно развязано себя ведут: здесь полый разгул вольности, фольклора, фокусов, вообще анархия; кто во что горазд. Санька Шеварушка, оказался ни только развязанным озорником, но он оказался большим забавником и фокусником. К удивлению всех присутствующих, он в келье к полу приморозил чугун, который, такой силач, как Мишка Жирный, и то не смог отодрать от пола. Санька при помощи ножа и лучинки, подвесил к столу ведро с водой; завязал узел на ремне; развязал замысловато узелок на веревочке; напускал «гусей» в рукав, простовато-недогадливому парню Ваньке.

А под конец показа своего искусства, Санька затеял драку. Дело в том, что Санька и Колька, ухлыстывая за одной девкой оказались соперниками из-за нее, тороча ее себе в невесты. Поэтому -то, Санька подойдя вплотную к Кольке вызывающе, тронул его пальцем по носу. Колька, не отреагировав на этот вызов промолчал, продолжая спокойно сидеть на месте. Саньке не унялось: он вторично подошел к Кольке и ладонью дерзко хлопнул его по щеке, нахально проговорив при этом: «А ты, субъект, как сюда попал!». Колька снова терпеливо промолчал, но предупредительно заметил: «Я думаю, третьего удара не последует». Эти слова на Саньку подействовали отрезвляюще, он в Кольке почувствовал сильного и непокорного врага. Пока, Санька, встав с табуретки, перебранивался с Колькой, кто-то убрал из-под него табуретку. Санька пятясь назад хотел снова сесть, но сиденье-то убрано и он раскоряченно грохнулся на пол. В келье грянул взрыв веселого смеха, который не в меру обозлил Саньку. Раздраженный этим, Санька силком втолкнул соперника Кольку на улицу, на ходу подсучивая рукава, готовя руки к драке.

– Саньк, смотри, так и знай, тебе несдобровать! Отуськает тебя Колька! – предупредительно унимали распетушившегося Саньку. Выйдя на улицу, они подрались, взаимно помяв и испятнав друг друга. Особенно, досталось Саньке – его бока оказались в синяках, а лицо в багровых подтеках. Санька затаив злобу, решил отомстить Кольке при подходящем моменте, не в зависимости от давности.

Сватовство. Женитьба Саньки Лунькина

В Святки, многие парни стараются и пожениться; благо на святках выбор невест неограничен – ходи по кельям и выбирай себе невесту, которая тебе нравиться и сватай её. Парни, себе выбирают невесту по разным признакам: который выбирает самую красивую, который работящую, а некоторые подбирают себе под стать веселую, или песенницу. Наташкина артель девок не умела песни петь. Гуляя по улице они пробовали спеть, но у них никак не получалось: запоют, а потом вразнобой заборонят, кто в лес, кто по дрова. И частенько им в след кричали: «Не песню поете, а целину бороните! – Бороны!» На что, девки не сердились, а только озорно расхохотавывались.

Содержательницу девичьей кельи, бабушку Гуляеву, мужики и бабы, часто упрекали: «Вот, это Булалейка, устроила у себя в дому притон девок с парнями! Они у нее там вольничают, того гляди, беда какая стрясётся. По всем ночам шалберничают! Дрова, на протопление воруют!» – со злостью к Анне, наговаривали мужики. Но Анна на злобную критику почти не обращала никакого внимания, продолжая вертеться среди девок, перекипая в сутолоке и суматохе веселившейся молодежи.

Санька Лунькин, имея от роду двадцать восемь лет, а это считается уже преклонный возраст для парня-жениха, решил все-же жениться. Имея упитанное тело, неимоверную силу, он только и знал по зимам и летам точил каталки, азартно тушил пожары, да занимался чтением книг. Женский вопрос у него на заднем плане.

Но как ни говори, природа сказывается на каждом живом человеке, и своё требует. Толи от чрезмерного чтения толи, от неприкосновения к женскому полу, у Саньки, люди стали наблюдать, что «ум за разум заходит» и ему бабы порекомендовали жениться. Свахой вызвалась Анна Гуляева. Она в купе с другой бабой Настасьей, согласились подыскать Саньке невесту: по годам ровню и по наружности чтобы была под стать. В поисках невесты обходя Кельи, они с улицы через стекла окон, выбирали невесту для Саньки. Они, одну девку, совсем-было хотели предложить Саньке, но как увидели на стекле тень обличия ее лица, они ее тут же забраковали, потому, что ее лицо на стекле окна неприглядно вырисовывалось наподобие овечьей морды. Тень не человечья, а овечья – не пойдет!

В одной келье, свахи все же подобрали Саньке подходящую невесту Нюрку. После некоторого отнекивания, свахи все-же уломали, уговорили ее и она согласилась. Санька, дома поджидая свах, с результатами сватни, сидел за столом. Он увлеченно читал толщенную книгу, с напряжением тараща глаза, на слабо освещенные, пятилинейной лампой, страницы. Кошка, спрыгнув с печи, блаженно потянувшись, подошла к ногам Саньки и потершись о них, прося поесть замяукала, напоминая этим, что пора поужинать. Свахи, с подобранной Саньке невестой, пришли в тот момент, когда он собрался ужинать, положив ложки и чашку с похлебкой на стол.

– Ну, Санька! Мы тебе невесту подобрали и ведем! Не невеста, а ком золота! – еще с порога возвестила Саньку Анна.

– Долго выбирали, а все-же подобрали! – вставила свое слово и Настасья. – Обошли пять келий. Много в них невест, а все не подходящие! – одна, как овца, другу, как курная лестница, третья, как коровье седло, а одна и понравилась было нам, но сидит насуплена, как свиное ненастье! – расхаивала осмотренных невест Анна Гуляева. – А уже вот Анюта, всем взяла! Хоть на лицо-то, она и не совсем приглядчива, за то титьки большие и телом пышна! Есть во, что было бы чем! Расправляя новый сарафан и разглядывая на своих ногах, тоже, новые лапти, усаживаясь на сундук, из которого заслышался писк зашебутившихся, мышей блаженно улыбаясь проговорила Анна.

– Да я и сам не остарок какой! Жених, что надо! – прихвальнул себя и Санька. А Настасья, зная Саньку и невесту, про которую по селу ходил порочащий ее слушок, что ее, как будто, из-за угла, мучным мешком напугали, и что у нее в голове не все дома! И зная, что она просроченно засиделась в девках, так, что отец частенько стал обличенно упрекать ее, что много хлеба ест и навозу много производит, стала наговаривать на ухо, нахваливать невесте Анюте, жениха Саньку. – Ложки после обеда, мыть не будешь: тараканы с мухами их обгложут, за дровами тебе ходить не