Критские истории - Джулия Тот

О дне, первом впечатлениями…

Если – по причинам любым – вы прибыли на Крит с автомобилем собственным или же – туристом придумалось вам таковой арендовать, дОлжно вам быть рассказано о правилах вождения вышеупомянутого транспортного средства, как и прочих колесных – на острове назначения.

А правила данные состоят в их полнейшем отсутствии. Факт, характерный для всей территории Греции, на Крите – как и прочее и другое – проявляется почти гротеском. Дорожный хаос и постоянное гудение упорно заставляют прижиться, в готовом воспалиться от бесприрывной дорожной полифонии мозге, мысль, что, возможно, правила – какие бы то ни было – на дорогах острова никто не вводил, не обязательны они здесь.

Полностью отождествляемые с приезжими во времена СССР в Москву – столицу посмотреть, – выехав из порта – начинаете крутить головами по сторонам: кому не интересно посмотреть город с многотысячелетней историей с первого вдоха в нем… и тут же глохнете от кричащих сигналами машин-автобусов-мотоциклов и – вопящих их владельцев… и пока звенит – кричит контузией все в новоприбывшей голове вашей – вас пытаются объехать справа-лева понятия не имеющие, что есть шлем, – мотоциклисты, велосипедисты и водители малых грузовиков, автобусов рейсовых, полных жителями местными и прочие участники ненормированного движения. Отказавшись от попытки поздороваться со столь знакомыми по фотографиям, что видели раньше, строениями-памятниками-пристанями-мостами, пытаетесь сосредоточиться лишь на пути, который орет вам «навигатор» в страхе гусиницы быть затоптанной до превращения в бабочку – только бы не пропустить где – влево – где – вправо… а голос, дамский – направляющий, твердит почти одно и тоже: «поверните на втором выезде направо», «поверните на первом выезде направо»… и понимаете вы, что по какой-то причуде – центральные дороги Ираклиона-града построены так, что каждые двести-триста метров – круг… и вы уже почти чувствуете себя гением, решив, набрашившись вместо воздуха острова его хаоса дорожного, что круги сделаны, дабы скорость в городе тормозить. Через пару секунд, оказавшись уже в очередном таком манеже, забитом пытающимися разъехаться всеми видами транспорта – все также гудящими все и порознь – понимаете, что все равно вам – зачем на Крите круги на дорогах, что города сейчас вам не увидеть, когда вспоминаете, что время – всего утро и, увидев выходом из хоса указатель: Knossos, сбегаете в неизвестный поворот.

За что язык русский отрезал от Кнососа (по-гречески), Кноссуса (на латыни) последний слог – история умалчивает, но – факт сегодняшний, что зовущийся на языке во времена древние бывшем местным наречием – минойском – Канути, на языке русском именуем куце – Кносс. Град сей предревнейший, во времена процветания и существования своего дом являвший ста тысячам граждан, ныне обозначен площадью в десять километров квадратных, на которых продолжаются археологические работы и по сей день. Приехав сюда до восьми утра – без планов и, не зная, когда открывается, да и где находится чудо истории данное, – найдете вы ворота закрытыми, и увидите прибывающих со стаканчиками кофе работников. Табличка на закрытых воротах гласит об открытии в восемь ноль-ноль. В восемь ноль две все еще не появляется никто, желающий распахнуть двери истории уже собирающимся туристам-дикарям (тем, что прибыли не автобусами и не ведОмы гидами), в восемь ноль пять лениво-по-утреннему, вежливый – очень критского колорита – мужчина, распахнув воротину, кивком указывает на кассу и уже ожидая у турникетов, желает «хорошо провести день». День провести хорошо, позабыв, что с девяти утра солнце даже сентября будет вас мучить все больше и жарче, а град Кносс – это постоянное движение по камням и каменистым ступенькам вверх-вниз-вверх, – невозможно. Задумав посетить достопремечательность столь выдающуюся, не поленитесь запастись водой – город стар и лавки торговцев закрыты в нем много тысячелетий назад, воды вам в нем не найти. Старинные вазы – продуктов, да воды хранилища – также пусты. Вспоминаете вы, уже не будучи в силах выносить наступающую уже и на дыхание ваше, – жару, что есть в Кноссе всего несколько достопримечательностей с известностью мировой, – договариваетесь с собой – найти только их, посмотреть, а все остальное оставить на раз следующий, когда с подготовкой полученной, – посетите вы Кносс в часы вечерние, с запасами воды. Завидев работниц, мирно пьющих утренний кофе в тени одной с древнейших беседок мира, – спрашиваете, где бы найти вам зал с изображениями дельфинов, и, назвав еще пару чего-то, что запомнилось вам по картинкам, виденным раньше и где-то. Прервав утреннюю трескотню и потребление кофе, одновременно, погрузившись в одинаковое раздумье, также одновременно, как замолчали, работницы начинают попытку объяснить, где вы найдете все перечисленное. Пытаясь следовать указанному маршруту, вы спускаетесь невыносимо для обезвоженного организма – вниз, понимая, что потом все это придется подниматься, – не найдя в конце пути – ни зала, ни дельфинов. Ругая куцыми словами – типа кносса – археологинь, налетаете на старичка с тачкой, собирающего ветки с деревянных мостиков. Задав ему, из последних сил, вопрос всего то про зал с дельфинами, неожиданно получаете ответ, наполняющий вас счастьем близкого избавления от Кносса – зал прямо здесь, но за углом каменным и закрыт он стеклами. Стекла уже не помеха: просунув обе руки с телефоном между стеной и стеклом, делаете фото – увидеть зал через стекло невозможно – солнце да стекло вещи несовместимые (знают все, кто хотя бы раз пользовался банкоматом в погоду солнечную), – и смотрите на экран – все, в Кноссе, Кноссосе, – побывали, в зале с дельфинами – тоже, восстановленный кусочек дворца видели, фрески – видели, можно пытаться взобраться наверх, к воде, к жизни.

По дороге к воротам – к выходу, а закрыта она полностью виноградником и проходит в его прохладе, – становится грустно вам, и предательски нашептывает любопытство – может еще что было там, может вернуться… но сил нет… знай вы раньше… возьми вы воды… не потащись вы с парома на восходе критского солнца… Выйдя к воротам, вы видите тысячи туристов, выстроившиеся в неровные уродливо-уставшие змейки в ожидании войти в Кносс-град… и понимаете вы – зная о часах открытия и приехав чуть позже, или – как загадали на будущее – до заката солнца, – судьба ваша – в часах стояния в чреве змеином… и вполне удовлетворенно покидаете вы уже Кносс-Кноссос – ведь только воды глотков пять отделяло вас от осмотра бОльшего, но и так – вполне вы счастливы – ведь в зале с дельфинами дворца Кносса вы побывали… почти…

Покинув город древний, тут же попадаете в безправильный хаос веселых в движении своем ничем не ограниченном – всех видов средств колесных. Гудит Крит вам навстречу, кричит диалектом жужжащим, – и вы почти уже знаете правила вождения, и почти уже получается у вас не пропускать ожидающую возможность счастья выехать на дорогу главную с второстепенной машинку, и почти получается нагудеть на пешехода, пытающегося не умереть между колесными… уже почти… а в душе очень вам гордо и комфортно – правила поведения на дороге почти освоены и какая она – древняя цивилизация Крита тоже теперь знаете… вот только жаль, что в русском языке потерялся из названия целый слог… и без слога этого – некрасиво так – Кносс… и все… словно, чего-то не хватает… воды, наверное…

Дни критские – больничные…

Для туристов категорий вышеназванных, то есть – обычных целями посещения острова – «Крит посмотреть», – счастьем, несомненно, – посещение больницы не является пунктом программным. Жизнь же такова, что некоторые из радостых них – приехавших за отдыхом и наслаждением видом и историей, все же – в заведение сие грустное – попадают. Мы же, ехавшие именно с целью выздоровления, – вычитали до приезда, что клиника университета критского – место уникальное. Вылечивают в ней людей, потерявших надежду – видеть, слышать, обзавестись семьей с тремя детьми, да и – выжить в хвори, представляя собой не больницу в понимании обычном, а и – центр исследовательский, с врачами, ежедневно работающими над созданием приборов, техник, – во имя людей, что – по временам нынешнем – редкость великая. По всему миру подобные центры создаются и существуют во имя получения прибылей великих, врачи трудятся – большей частью там, – где пошло больше платят. В университетской клинике острова Крита, с названием «Пагни» – врачи в званиях и профессоров, осматривают пациентов по три раза на дню, вы можете увидеть их в десять вечера, после нескольких операций и осмотров пациентов, лекций студентам – бегающих по коридорам – в поисках пациента особенно тяжелого случая – в попытке осмотреть такового. Больница, – и факт сей есть общеизвестный, – место, где ежесуточные трагедии судеб – привычны. Но случаются в заведении данном, – как и во всей нашей жизни, а, находясь в палате, где пациенты меняются ежедневно, а то – и ежечасно, (вас, непременно, чувство, что перед вами сменяют друг друга книги чужих судеб, – посетит), – и ситуации курьезные. Не столь курьезные по глобальности своей необычности, как история Бенджамина Баттона, не истории – длиною в жизнь, – просто смешные, порой, удивляющие, – но, так или иначе, – заставляющие болезных обитателей и их нервных родственников на несколько минут забыть о своих болях и несчастиях.