Греческая рапсодия - Анжела Конн

Всё прояснилось через час, когда гость ушел. Во время обеда отец прямо сказал, что молодой человек приходил познакомиться с Медеей, так как имеет виды на неё. Удивившись, девушка уставилась на отца…

– Па, какой молодой человек, он лет на пятнадцать, если не больше, старше меня.

– Ничего страшного, если нравится – годы не помеха, – ответил он и обратился к жене, – а ты, как смотришь на это?

– Никак, Дея должна смотреть, ей жить…

– Мама, с кем жить? Устроили смотрины с каким-то… плешивым, – голос задрожал, завибрировал, поднялся… Вы же знаете, я встречаюсь с Янисом, он мне нравится… К чёму этот спектакль!

– Кто такой Янис? – строгий голос отца резал слух, – неудачливый стоматолог… Ты молодая, многого не понимаешь, этот человек обеспечен, со связями… он не успел договорить, Медея вскочила со стула и со словами – никогда этого не будет, – вылетела из кухни.

– Я говорила тебе, – с глубоким вздохом произнесла Жанна, – она и слышать не хочет ни о ком, кроме Яниса.

– И всю жизнь будет страдать…

– Ну, что ж, значит судьба.

– Так судьбу надо делать, а не идти на поводу случайной встречи.

– Мы тоже случайно встретились, – возразила жена.

Она редко перечила мужу, зная его суровый нрав. Но сейчас случай был другой, он не касался её личных или домашних проблем. Здесь жизнь дочери. Поэтому она продолжила: «Может, их встреча не была случайной, – и машинально убирая со стола посуду добавила, – может, это и есть её судьба».

Дмитрий Иванович вопросительно взглянул на жену. По его глубокому убеждению, Константин лучший претендент на роль будущего супруга для его дочери. Их связывала служба, за годы совместной работы он знал о своем сотруднике всё. Такая у них специфика. Другого на месте предполагаемого зятя он не представлял. Познакомив их в своем кабинете, надеялся на взаимный интерес, однако ошибся, поняв, что наибольший интерес к лелеемой надежде на их союз проявляет сам. Озадаченный бунтом дочери, но твёрдо зная, что не в состоянии причинить ей боль, Дмитрий Иванович в сердцах махнув рукой, мол делайте что хотите, подавленный, вышел из дома.

Медея проплакав почти до вечера, внезапно успокоилась. Она тоже любила родителей и понимала, что не подчинившись требованию отца, бросает ему вызов, чего раньше никогда себе не позволяла, но иначе поступить, а тем более согласиться – значит, предать себя, Яна и их чувства. Овладев собой, приняла решение, привела себя в порядок, нарядилась и, зайдя к матери, сказала: «Мамочка, не сердись, всё будет хорошо, мы с Янисом поженимся, а вы с папой будете довольны нашим браком».

– Дай бог, – Жанна поцеловала дочь, – ты же понимаешь отца?

– Да, да, не волнуйся и папу успокой, вы ещё гордиться будете, – с этими словами Медея упорхнула на свидание с любимым.

Глава вторая

…Торжественный марш всё тише. Сквозь дымку времени, как в замедленном кадре перед Жанной развевается на ветру шлейф свадебного платья дочери… Облако воздушной ткани из шифона и тончайших кружев, окутывая хрупкую фигурку, зрительно приподнимает девушку над землёй, будто готовится унести её на крыльях счастья в невесомую даль, но крепкая рука Яниса, поддерживая локоток суженой, не даёт осуществиться мистическому видению… Поздравления гостей и брызги расплескавшегося шампанского от звонкого соприкосновения бокалов глухим эхом отзываются в её оцепеневшем сознании. Они стоят, молодые, красивые, в предчувствии вечного счастья и блаженства среди близких людей, окруживших их, одаривая всех лучезарной улыбкой. Кажется, впереди их ждёт сплошной праздник…

С того самого момента, как Медею на каталке увезли в операционную, Жанна впала в ступор, ничего не видя и не слыша.

Сидя в больничном коридоре, скрестив руки на груди, смотрит погасшим взглядом в одну точку… Рядом её внучка – девушка учится в институте в Салониках – зять и кое-кто из его родственников. Мальчиков-близнецов, родившихся уже в Греции, оставили дома с няней. Родственники перешёптываются, ожидая завершения операции.

Свадебная церемония сменяется более ранними картинками из жизни Жанны. Как-то муж пригласил её на концерт классической музыки в филармонию. Находясь уже в «интересном» положении, Жанна будучи особой романтичной, стремилась к положительным эмоциям. И в тот вечер она их получила. Исполнители сменяли друг друга; на сцену вышла певица с яркой внешностью и исполнила арию Аиды, покорив Жанну пением. Душевное исполнение, очаровательный тембр голоса под музыку Верди вызвал шквал аплодисментов… В благодарность за настроение и в память о известной певице супружеская чета, не раздумывая, решила назвать свою ещё не родившуюся дочь в её честь. Так и случилось. Через три месяца родилась девочка и получила красивое имя Медея.

Жанна вздохнула: «Как будто было недавно, а столько всего произошло»…Внучка с тревогой и жалостью смотрела на бабушку, ведь ей пришлось преодолеть не только неблизкий путь и бессонную ночь, но и пережить свалившееся на голову известие… Элен прошептала тихо, наклонившись: – «Ба, отвезу тебя домой? – Что ты, что ты, детка, как можно… Я буду здесь до конца». Элен! Сколько дней и ночей она провела сидя у постели девочки, когда та болела в детстве… Зато какая красавица – талия тоненькая, личико ангельское, побила все рекорды признанных и непризнанных «мисс красоты». Для них… Отец ни на какие конкурсы не отпустит. Не для того растил он дочь, чтобы ублажать других в их больных фантазиях… Это всё равно, что вырастить цветок и в канун пышного цветения выбросить на помойку.

После свадьбы молодая пара обосновалась в просторном двухэтажном доме, где родился и вырос Янис. Он жил с матерью и двумя братьями, уже женатыми, давшими кричаще-галдящее потомство квартета тонконогих девчонок и мальчишек, скачущих по лестницам, ведущих на второй этаж.» Угомонитесь! Хватит бегать!» – то и дело слышались голоса урезонивающих детвору женщин. Тщетно, окрики не останавливали сорванцов. С утра до вечера, дома и во дворе непрекращающийся детский гомон, смех и нередко горький плач… Медее пришлось привыкать к новой жизни в непривычной для неё обстановке. С её доброжелательным нравом и мягким характером это оказалось проще простого – она быстро свыклась и приняла изменения в жизни без неудовольствия. Главное, рядом любимый…

Семья… Что она таит в себе? полное упоение счастьем или разочарование и грядущие катастрофы? Теоретически она понимала, что семья – это маленькое государство со своей политикой и экономикой, с культурными и духовными ценностями, с праздниками и традициями, и своим бюджетом. Она вышла из такой семьи. И знала, что, как модель государства, семья не может состоять из одного безоблачного счастья, как и сама жизнь не бывает вечным праздником. Даже в такой камерной семье, как их, где каждый чётко придерживался раз заведённых правил поведения и действий, случались непредвиденные трения, обиды, которые быстро рассеивались благодаря пониманию и любви людей, живущих под одной крышей. В каждой семье свой стиль и своя особая атмосфера, как и в любом государстве, но форма управления, от которой зависит благополучие как семьи, так и государства – от автократии до демократии, – по её глубокому убеждению, обязана способствовать процветанию каждого человека, чьё благополучие оборачивается благополучием семьи или государства. Всё взаимосвязано.

Семья, в которую пришла Медея, оказалась на редкость спаянной теплом и заботой друг о друге. Мать Яниса – Зина, одна растила троих сыновей. Её мужа, известного старому тбилисскому району Сабуртало балагура и шутника, однажды по неосторожности сбили на трассе, когда выходил из машины, чтобы накачать шину. Страданиям Зины не было конца. Вырастить трех пацанов, не имея материальной базы, оказалось непросто. Пришлось работать. Много, не разгибая спины. Хорошо, сосед принял буфетчицей в столовую, которой заведовал. Зарплата не ахти какая, но добрый сосед разрешал раз в неделю забирать излишки продуктов. Дети не голодали, но и не шиковали. Лишения выработали в них отвращение к бедности. Они её стеснялись и ненавидели. Мечтали когда-нибудь вырваться из унизительного существования. И держались друг друга.

Каким счастьем для Зины стало поступление в институт среднего сына Алекса, а через год и Яниса… Младший уехал в Москву учиться в медицинском, а Алекс остался дома, посещая занятия в политехническом. Студенческие годы пролетели как миг. Теперь оба работают по специальности. Недавно Алекса повысили в должности – он стал главным инженером завода. Только старший Кир остался без образования. Крепыш, с прямой осанкой и таким же прямым взглядом на жизнь, не строил никаких иллюзий; понимал – надо работать, и не просто работать – вкалывать руками, мозгами, не жалея сил и времени.