Тридцатилетняя война - Валентин Алексеев

Большое значение имело то обстоятельство, что для правителей многих стран Европы - Испании, Австрии, Южной Германии, - издавна связанных многочисленными экономическими, политическими и культурными узами с Италией и Римом, разрыв с папой явился бы источником больших затруднений. Они старались не порывать с церковью, а поставить ее на службу себе путем взаимовыгодных соглашений.

В 1546-1547 гг. и 1551-1552 гг. между католиками и протестантами Германии произошли две войны, завершившиеся перемирием в Пассау в 1552 г. и религиозным миром в Аугсбурге в 1555 г. Стороны договорились, что князья-лютеране будут иметь такие же права в Империи, как и князья-католики, и что население должно исповедовать ту веру, которой придерживается князь ("чья власть, того и вера"). Князья (но не их подданные) получили право менять свою религию, но осталось неясным, могут ли пользоваться таким же правом свободные имперские города.

Протестантские князья полагали, кроме того, что католическое духовенство, в отличие от них, не имеет право принуждать своих подданных к перемене религии.

Обе стороны не считали, что разногласия улажены окончательно. Католики с трудом примирились с захватом церковного имущества протестантскими князьями и провозгласили, что они не согласятся с тем, чтобы такие захваты продолжались. Император вписал по их настоянию в текст трактата оговорку, гласившую, что духовный феодал (архиепископ, епископ, аббат), пожелавший перейти в протестантизм, не имеет права превращать вверенные ему владения в свое наследственное светское княжество. Протестанты тотчас заявили, что не признают этой оговорки, и вопрос остался нерешенным.

Между тем, состоявшийся в 1546-1563 гг. в Триенте (Триденте) церковный собор провозгласил непримиримую борьбу со всеми и всякими уклонениями от католицизма и строго-настрого воспретил какие бы то ни было уступки еретикам. На католических князей Германии посыпались упреки за их позорную, с точки зрения решений Тридентского собора, сделку с лютеранами. К тому же вскоре после религиозного мира 1555 года некоторые немецкие князья склонились к кальвинизму - более воинствующему, чем лютеранство, протестантскому течению, особенно распространенному в экономически развитых прирейнских районах. Религиозный мир не упоминал о кальвинистах и, по мнению католиков, нисколько не защищал их. Такого же мнения были и многие лютеране, завидовавшие популярности кальвинизма. Другие же, напротив, считали, что религиозный мир относится ко всем протестантам.

Большое возмущение католиков вызывало то, что и после 1555 года протестанты не перестали захватывать имущество католической церкви. При удобном случае сильные протестантские князья добивались избрания своих родственников, таких же протестантов, на должности епископов и архиепископов. Управляемые ими земли оставались католическими духовными княжествами, так что формально "церковная оговорка" не нарушалась. Такие "архиепископы" и "епископы" не признавались папой, но выполняли все административные функции обычных архиепископов и епископов и получали причитающиеся этому сану доходы. Их называли иногда "администраторами". Понятно, что подобные уловки со стороны протестантов вызывали ярость фанатичных католиков.

За шестьдесят лет после заключения религиозного мира католическая церковь потеряла более ста духовных княжеств, в том числе такие крупные, как архиепископства и епископства Магдебургское, Бременское, Гальберштадтское, Любекское и другие.

В 1582 г. объявил о своем переходе в кальвинизм кельнский курфюрст, архиепископ Гебгард Трухзес фон Вальдбург. С отпадением Трухзеса католики должны были потерять большинство в коллегии курфюрстов. Против трех католических курфюрстов - архиепископов Майнцского, Кельнского и Трирского - и короля Чешского теперь имелось четыре протестанта: пфальцграф Рейнский, маркграф Бранденбургский, герцог Саксонский и архиепископ Кельнский.

Католическое духовенство Кельнской области не согласилось с решением Трухзеса, оно собрало вооруженные силы, объявило архиепископу войну и обратилось за помощью к католическим князьям. Брат Баварского герцога Эрнст, обладавший тремя епископствами, поспешил со своими войсками на помощь и разбил Трухзеса, за что и был избран на его место архиепископом Кельнским.

Религиозный мир все более принимал характер временного, непрочного перемирия, не удовлетворявшего ни одну из сторон. Наиболее ярые проповедники решений Тридентского собора недвусмысленно заявляли, что религиозный мир следует соблюдать лишь до тех пор, пока католики не соберут достаточно сил, чтобы окончательно и безжалостно раздавить протестантизм. Католические государи, светские и духовные, долгое время терпевшие распространение протестантской веры в своих владениях, обрушились теперь на нее: изгоняли некатолическое духовенство, закрывали протестантские школы, запрещали богослужение. Случай с Кельнским архиепископом показал, что католические фанатики не остановятся перед отобранием владений у государей-еретиков.

Напряженные отношения были в значительной мере следствием продолжавшегося экономического упадка.

В начале XVI в. Германия при всей своей политической отсталости была в экономическом отношении вполне на уровне современных ей стран. С середины XVI в. стала обнаруживаться растущая экономическая отсталость страны, связанная так или иначе с поражением революционного движения за единство Германии и за ниспровержение феодального гнета.

Усиливавшееся из года в год закрепощение и ограбление крестьян мешало развиваться промышленности, нуждавшейся в массовом покупателе и в свободной рабочей силе. Бюргерство, беспомощное перед лицом деспотизма князей, не могло отстаивать интересы торговли и ремесла, собственность купцов и промышленников расхищалась феодальной знатью. Среди правителей Германии был популярен обычай не возвращать горожанам взятые у них взаймы (нередко под принуждением) деньги. Даже могущественная торгово-ростовщическая и промышленная фирма Фуггеров вынуждена была закрыть свое дело после того, как потеряла восемь миллионов гульденов, одолженных императору Карлу V и его испанским преемникам.

Международные торговые дороги, издавна проходившие через Германию, с XVI века отошли на второй план перед открывшимися мировыми путями на Атлантическом океане. Испанцы, португальцы, англичане, голландцы, французы, датчане и шведы боролись за преобладание на морях, а Германия была раздроблена на тысячи частей и бессильна.

Ее правители не могли объединиться для защиты интересов германской внешней торговли. На важнейших торговых магистралях постепенно обосновывались иноземцы. Обособившиеся от Империи голландцы закрыли для немецкой торговли устье Рейна, датчане потянулись к устьям Эльбы и Везера, шведы хищно посматривали на балтийское побережье Германии.

Упадок ремесла и торговли вызвал всеобщее обеднение населения Германии, между тем князья постоянно увеличивали налоги. Они чеканили фальшивые деньги, которыми расплачивались со своими кредиторами. К началу XVII в. страна была наводнена неполноценной монетой, тогда как настоящие деньги прятались спекулянтами. Хозяйственная жизнь приходила в полное расстройство.

Более всего пострадала юго-западная, одна из наиболее развитых частей страны. На северо-востоке феодалы искали выход из экономических трудностей, развивая в своих поместьях производство хлеба и широко привлекая труд крепостных. Многих крестьян сгоняли с земли, чтобы освободить место для барского хозяйства, на оставшихся возлагали увеличенные барщинные повинности. Выращенный хлеб по хорошим ценам сбывался через посредство голландских и английских купцов в бурно растущие города Западной Европы. Разумеется, такое направление хозяйства северовосточной Германии нисколько не содействовало укреплению ее связей с остальными районами страны и не благоприятствовало развитию передовых общественных отношений.

Растущая оторванность немецких земель друг от друга и от мирового рынка отрицательно сказывалась и на кругозоре правителей Германии. Они заполняли свое время мелкими интригами и сутяжничеством, сплетнями и злопыхательством. Их обжорство и пьянство было известно всей Европе. Гессенский ландграф Мориц тщетно пытался основать среди владетельных особ "Орден умеренности", членам которого дозволялось бы выпить не более семи кубков вина за один присест.

Более сильные князья стремились поглотить своих слабых соседей, разумеется, под флагом защиты истинной веры от еретической или папистской опасности, не отказываясь подставить при случае ногу и единоверцам. Раздувая с ожесточением мельчайшие догматические разногласия и поливая друг друга грязью, протестантские теологи стремились внести свою лепту в раздоры, поглощавшие внимание их хозяев-князей, польстить непомерному тщеславию какого-нибудь карликового государя и представить его соперника покровителем ужаснейших ересей. Одни из этих "теоретиков" заявляли, что Христос присутствует повсюду, во всех вещах, другие возражали, что это невозможно, ибо немыслимо представить себе присутствие Христа в грязи, которой переполнен мир. Теологи Гессен-Дармштадтского герцогства провозглашали, что Христос, появившись в свое время среди людей, лишь принял человеческий вид, но остался по своей природе богом, но профессоры из Вюртемберга отвечали им, что Христос, превращаясь в человека, на время отказался от своей божественной природы. Разъяренные спорщики скорее были готовы примириться с иезуитами, скорее допустить торжество контрреформации, чем уступить в этих вопросах.