Собаки и тайны, которые они скрывают - Элизабет Маршалл Томас

что было сил к реке, она влетела в воду, быстро проплыла несколько метров, затем повернула к берегу, выскочила и помчалась за своей группой, не переставая отряхиваться на бегу, пока не догнала их. Практически все собаки отряхиваются, перед тем как присоединиться к своей группе, особенно если другие в группе не плавали; потребность отряхнуться кажется вторичной по сравнению с потребностью быть рядом.

Пес, за чьей игрой мы наблюдали, был молодым метисом овчарки и лабрадора. Его недавно подарили пожилой паре, ведущей размеренный образ жизни. У них уже была неактивная пожилая сука. Мальчику не с кем было играть – во всяком случае, не со старшей собакой, которая была с ним очень строга и не терпела никаких развлечений. Поэтому бедный мальчишка походил на юнца без друзей, который мается от скуки и вынужденного безделья. Однажды снежной ночью мы увидели его одного на склоне холма возле дома. Пес стоял, быстро водя носом по земле. Какого бы мелкого грызуна он ни преследовал, тот будто вел его по большому кругу и каждый раз возвращался в исходную точку, где пес некоторое время тыкался носом в одно и то же место. По-видимому, это была чья-то нора.

Но потом, к моему удивлению, пес снова побежал по кругу и опять ткнулся носом в то же самое место, словно его добыча опять шмыгнула в нору.

Мне это показалось очень странным. Какой грызун станет вылезать из безопасной норы прямо под нос собаки, чтобы водить ее по кругу? И разве пес не схватит его, когда тот вылезет? Пока я ломала голову над этим, неутомимый пес промчался по кругу в третий раз, потом в четвертый, а затем в пятый и в шестой. И каждый раз его поведение было одинаковым. Когда я подошла посмотреть, то обнаружила, естественно, что ни грызуна, ни норы нет. Все это было выдумкой. Этот пес-фантазер только делал вид, что охотится!

Собака, перенявшая человеческие манеры, принадлежит моему мужу. Однажды летом она поразила всех нас, когда мой муж купил себе мороженого. Когда мой муж первый раз надкусил рожок, то заметил, что собака наблюдает за ним. Поэтому он предложил ей рожок, ожидая, что собака быстро съест его. Но, ко всеобщему удивлению, собака лишь вежливо лизнула его, как это только что сделал мой муж. Муж лизнул мороженое еще раз и снова предложил его собаке, которая тоже слегка лизнула его. Таким образом, по очереди, они съели верхнюю часть мороженого, до самого начала рожка. Потом муж откусил кусочек. Собака наблюдала за ним. Предполагая, что собака съест остальную часть рожка, мой муж передал его, как он подумал, в последний раз. Но, обнажив верхние резцы, собака очень деликатно откусила кусочек. Еще дважды муж с собакой по очереди надкусывали рожок, пока не остался один кончик.

Выглядело это поразительно, но этому есть объяснение. За восемь лет мой муж и его собака построили отношения, основанные на доверии и взаимных обязательствах, не предъявляя друг другу необоснованных требований. Только в такой обстановке, только когда оба участника считают себя равными, могла произойти такая сценка. Только собака, которая думала сама за себя, собака, которой не промыли мозги чрезмерными тренировками, собака, которая руководствовалась своими собственными наблюдениями и соображениями, могла бы представить очень человеческий метод кусать по очереди как форму обмена. В конце концов, когда две собаки делят еду, они едят одновременно, соблюдая личное пространство друг друга для приема пищи. Однако идея кусать по очереди полностью принадлежит человеку. Тем не менее, собака поняла это, хотя и никогда не видела, как это делается. Кто съел кончик рожка? Мой муж съел его. Собака позволила ему съесть последний кусочек.

Есть ли у собак мысли и чувства? Конечно, есть. Если бы их не было, то не было бы и собак. При этом, однако, книга о собаках по определению должна быть в некоторой степени антропоцентричной, и это вполне обоснованно, поскольку наша неприязнь к этому ярлыку неуместна. Использование опыта одного вида для оценки опыта другого вида было полезным инструментом для многих великих биологов, описывающих дикую природу. Чем опытнее исследователь, тем полезнее инструмент. Рассмотрим наблюдение Джорджа Шаллера[1] за самкой леопарда и ее сыном: «Временами [два леопарда] пылко терлись друг о друга щеками и телами, облизывая друг другу морды, явно взволнованные и довольные встречей. Увидев такую нежность, я понял, что эти леопарды просто маскировали свой горячий темперамент и эмоциональную глубину под внешним безразличием».

А вот противоположное наблюдение моего бывшего соседа, ныне покойного, который видел, как птица влетела в стекло его панорамного окна и упала на землю, оглушенная и ошеломленная. Через мгновение спикировала вторая птица, подхватила первую и улетела с ней. В довольно трогательной антропоморфизации психиатр предположил, что вторая птица была самцом, приятелем первой, и он пришел ей на помощь. Однако, поскольку птицы никогда не носят своих любимых и хватают других птиц только для того, чтобы убить их, вторая птица, безусловно, была вовсе не помощником, а хищником, воспользовавшимся бедственным положением первой птицы. Если бы мой сосед был лучше знаком с особенностями мира природы, он, вероятно, не сделал бы такого скоропалительного предположения.

Мы – не единственный вид, который применяет свои ценности и свой опыт при интерпретации поведения других существ. Собаки тоже делают это, иногда ненамного удачнее, чем мой сосед. Когда собака, грызущая кость, рычит на приближающегося человека, она предполагает, что человек хочет отобрать у нее эту кость. Таким образом, она применяет собачьи ценности, или киноморфизует человека. Тем не менее, большинство животных, включая собак, постоянно оценивают другие виды посредством эмпатического наблюдения. Моя собака однажды оценила мое мрачное настроение на расстоянии примерно в сто метров и в ответ изменила свое поведение с веселого на унылое. Я шла к загону, где находилась собака, и когда завернула за угол, она увидела меня. В тот момент мне было очень грустно, но я старалась не демонстрировать это. Однако мой пес сразу увидел, что со мной что-то не так. Он лишь секунду посмотрел на меня с большого расстояния, словно желая удостовериться в своем предположении, а затем, решив, что его первое впечатление было точным, заметно сник. Я была так впечатлена его проницательностью, что снова повеселела, и он тоже!

Не меньшее впечатление на меня произвела домашняя кошка Лайлак, которую я как-то вечером несла домой, когда по дороге решила заглянуть на