Золушка для босса - Алёна Амурская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нельзя же человеку жить одним днём, как бабочка или стрекоза, не думая о последствиях. На мне лежит огромная ответственность за маленькую сестрёнку, о которой больше некому позаботиться.
Так что надо взять себя в руки и хоть что-то предпринять для решения проблем, в которые я по собственной же глупости и вляпалась.
— Ладно, — я обхожу своего босса осторожно, как бомбу замедленного действия, и направляюсь в сторону парковки.
Он наблюдает за мной исподлобья тяжёлым мрачным взглядом, от которого меня охватывает неуютное ощущение неуверенности в себе. Чувствую себя какой-то добычей на прицеле охотника.
Идти босиком неудобно и колко. Я несколько раз натыкаюсь на острые камушки, хотя пытаюсь идти осторожно и медленно. Но у меня не получается. В итоге, когда я в очередной раз спотыкаюсь и тихо ойкаю под нос, Царевичев не выдерживает.
— Ну всё, хватит, Катя, — рявкает он. — Ты себе так все ноги изранишь.
— И что? — я хочу обернуться, чтобы смерить обманщика независимым взглядом, но вдруг чувствую крепкую хватку на своей спине.
И мои босые ноги отрываются от земли.
— Я сам тебя донесу, — сухо говорит Царевичев, глядя на меня своими невозможно красивыми медовыми глазами. — А если ты сейчас пикнешь хоть слово против, то я тебя заткну поцелуем, поняла?
Глава 2. Чем хуже, тем лучше
Я напряжена до предела и вся съёжилась.
Угроза Царевичева заставляет разум метаться между двух огней, потому что прикосновение его властных рук погружает меня в томительную тоску о большем. но если он меня поцелует, то я просто сломаюсь.
Ненавижу себя за то, что в его объятиях мне так хорошо.
Я молча зажмуриваюсь. Держись, Катя, держись! Есть у тебя сила воли, или ты просто обезьянка под управлением инстинктов?
Удостоверившись в заочном подавлении бунта, Царевичев широким уверенным шагом несёт меня к своему тёмно-синему внедорожнику. Меня накрывает мучительной волной дежавю. Точно так же крепко он прижимал мое дрожащее тело к себе в то ужасное утро, когда похотливый клиент из черного списка ресторана подстерег меня, несговорчивую официантку, в парке и едва не добился своего.
В тот раз настойчивое и пристальное внимание босса ко мне стало спасением. Теперь же это — тоскливая и сладостная пытка.
В темном салоне внедорожника Царевичев осторожно разжимает руки Я мгновенно переползаю на сиденье как можно дальше от него, демонстративно скрещиваю на груди руки и смотрю выжидательно.
Царевичев усмехается, но как-то невесело.
— Первое слово даме, — негромко напоминает он.
— Я… — в голове какой-то хаотичный сумбур, никак не могу собраться с мыслями под его пристальным взглядом. — Ответь сначала на один вопрос, Артём. Почему ты мне ничего не сказал?
— Я хотел. Но не успел, ты же сама помнишь. И если бы ты выслушала меня, то я бы ещё тогда сказал тебе, что подаю на развод.
Я мотаю головой. Вчерашнее предостережение Людки никак не уходит из моей памяти.
— Я тебе не верю. Кто о таком говорит в самый последний момент, когда уже совсем вскружил девушке голову? Мы же с тобой вчера… чуть не переспали… Это подло!
— Да я и не собирался соблазнять тебя, пока не разведусь, Катя, — он слепа морщится, словно досадуя на то, как прямолинейно звучат его слова.
— Для меня вообще уже год как не имеет значения то, что официально я женат.
— И поэтому ты не носишь обручальное кольцо? — горько хмыкаю я.
— Катя, послушай… — он тянется ко мне привычным жестом — то ли, чтобы погладить по щеке, то ли заправить выбившуюся прядь волос за ухо, как любит делать. Но я отшатываюсь назад.
— Не прикасайся ко мне!
— Послушай, — терпеливо повторяет он, хотя от моей выразительной реакции его лицо каменеет, — мы с Ангелиной разошлись год назад. Ее всегда интересовала только слава и карьера. Она не хотела заниматься нашим сыном… да и вообще не хотела ребенка. Это я её уговорил не делать аборт. в обмен на то, что мы поженимся. И чёрт бы меня побрал, если я жалею о том, что у меня теперь есть Костя, живой и здоровый!
При этих словах перед моими глазами всплывает воспоминание о нашей первой встрече.
Маленький Костя. мальчик с большими испуганными глазами, который даже в минуту безумного детского страха после похищения первым делом зовет вовсе не мать. Он хочет видеть только своего любимого папу.
Помню, как ещё тогда меня поразила эта удивительная привязанность сына к отцу. И теперь она стала окончательно понятна.
— Ты так сильно его любишь… — шепчу я, чувствуя ком в горле. — Как же ему повезло с отцом.
— С няней ему тоже повезло, — кривовато улыбается Царевичев.
— Но почему вы не развелись сразу?
— Ангелина была против. Ее устраивал статус моей жены. Да и мне… было удобно. Я даже иногда носил кольцо, когда присутствовал на вечеринках и крупных мероприятиях. Сказать почему?
— Чтобы никто не рассчитывал, что ты на ком-то женишься, наверное, — пожимаю я плечами.
Что ж, умно с его стороны. Но как-то это все… неправильно, что ли.
— Ты даже не представляешь, Катя, сколько неприятностей в мире бизнеса могут доставить охотницы за богатыми мужиками, — неохотно говорит Царевичев.
— Взять того же Лебеду. Он мог бы многое порассказать тебе об этом.
— Меня не интересуют неприятности Лебеды, — бурчу я. — Меня волнует только то, что теперь делать с жильем. Думаю, надо забрать сестренку и переехать в.
— Нет — прерывает меня босс неузнаваемо жёстким голосом.
— Ты никуда не переедешь.
Я изумлённо смотрю на него. Таким тоном он ещё со мной не разговаривал.
— С чего бы это? Ты не можешь решать за меня, Артём
— Могу, когда дело касается твоей безопасности. Катя, ну сама подумай… — его тон снова мягчеет, становится бархатно-низким, как обычно. — Мой бывший партнёр до сих пор не пойман, и он запомнил тебя очень хорошо. Ты уверена, что ради собственной гордости готова рисковать не только своим здоровьем или даже жизнью. но и своей маленькой сестрёнкой?
— Конечно, нет! — я нервно сжимаю пальцами виски и отворачиваюсь к окну. за которым быстро набирает силу немного пасмурное летнее утро.
— Так. ты думаешь, твой Филин может навредить нам с Настей? Даже если мы переедем?
Я не просто так думаю. Я это знаю. Мой бывший партнёр отлично умеет находить слабые места людей. Его этому обучали. И он неплохо успел изучить меня, когда мы работали вместе… до тех пор, пока он не задолжал серьезным людям. Сейчас ему
