Свиток 1. Волшебный меч - Егор Дмитриевич Чекрыгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Пруд был… Окружающего его города — не было.
…Добив последних защитников, нападавшие быстренько разграбили наше стойбище, поснимали скальпы, упаковали награбленное и своих покойников на волокуши, и, видно, потому, что ни детей, ни рабов, которые натаскали бы воды для овцебыков среди них не оказалось, — погнали трофейное стадо к водопою. И наши «большие братья», которых торчок-шаман, ныне покойный, в своих проповедях наделял исключительной мудростью и братской привязанностью именно к нашему племени, спокойно побрели за новыми хозяевами, пардон — братьями, привычно таща волокуши с теми немногими ценностями, что удалось добыть победителям. Ибо, как я уже давно убедился, наши «большие и мудрые» тупостью своей превзошли и овец, и быков, вместе взятых… Ну да ладно. Не буду обижаться на тупых и подумаю, как жить дальше.
Ключевым словом тут было «жить», а фраза, более правильно передающая смысл создавшегося положения — «прожить дольше». И особо светлых перспектив мое воображение, увы, не рисовало. Жить мне оставалось, наверное, всего несколько дней, при особой удаче — месяц. Все-таки местные ребята знали, что делали, когда даже в безнадежной ситуации дрались до последнего. В этом мире пленных не берут, а убежавшие от битвы подыхают в степи от зубов мохнатых тигров, укусов змей, вражеских копий и дубинок, а то и от банального холода и голода.
…Собственно, когда я выбрался из леска к водоему, то первым делом полез умываться, с трудом пересиливая желание напиться… Пруды хоть и считались проточными, но даже страшно было представить, сколько гадости плавало в этой воде, особенно в разгар лета, когда с целью купания их посещает по нескольку тысяч человек в день… Вот я умылся, поднял рожу и не увидел привычные силуэты многоэтажек на горизонте… Передо мной расстилалась огромная степь — океан колышущейся травы, выпирающие из нее холмы-курганы, кудрявящиеся шапки то ли рощиц, то ли зарослей кустарника, обрамляющих сверкающие под восходящим солнцем пятнышки озер. А над всем этим возвышалось небо, пронзительно-синее, с маленькими вкраплениями облачков. Между травой и небом — никаких деревьев, построек или еще чего-то вертикального, и казалось, что небо начинается сразу от земли… Только тут я обратил внимание на воду озерка, лежащего передо мной. Она была ледяной и хрустально чистой. Дно можно было видеть даже в нескольких метрах от берега на довольно изрядной глубине. В Москве… да что в Москве? В средней полосе России такой воды встретить было невозможно. Ее хрустальная прозрачность навевала мысли о ледниках или горных реках… Вот, кстати, что хорошего было в местных пейзажах, — воды тут было прорва. В последующие годы, пересекая эту прерию вдоль и поперек вслед за стадом овцебыков, я не помню и дня, когда бы мы не пересекли какую-нибудь речушку или не огибали бы озерцо…
Ну да это в последующие годы. А в тот момент я яростно щипал себя за все места, до которых мог дотянуться, протирал глаза, пару раз даже закатил себе солидную оплеуху. Но ничего не произошло… В смысле, привычная Москва XXI века не вернулась на свое законное место, а на равнине все так же неторопливо колыхалась трава, пели птички… да еще прямо перед носом в этой прозрачной воде плеснул хвост, и две здоровенные рыбины гордо проплыли по своим делам, демонстративно игнорируя мое присутствие… Рыбы-то меня и добили окончательно. В моей Москве подобных рыб можно было встретить только где-нибудь в океанариуме или в элитных магазинах, уже мертвыми, во льду. Стало окончательно ясно, что это не моя Москва… И не Москва вовсе.
…Что называется — сбылась мечта идиота. Сколько раз, почитывая книжки модного ныне попаданского жанра, я мечтал, что и сам когда-нибудь… куда-нибудь. Ага. Вот и попал ты, пацанчик… Как выпускник консерватории на гопническую дискотеку. В башку сразу полезли фантазии и размышления на тему: «Помогут ли мне три года занятий в секции карате стать самым крутым в дружине викингов, при дворе короля Артура или в войске Македонского…».
Помечтал, помечтал, потом нахлебался воды, лег под ближайший куст обдумать создавшееся положение и снова отрубился. Когда проснулся, часы на экране мобильника показывали уже половину первого. Надо было что-то делать. Куда-то идти. Налаживать быт. Совершать подвиги. Завоевывать Царства, покорять прекрасных принцесс… Вот только куда? Вокруг одна чертова степь, и ничего более. Километрах в трех на восток (это я по солнцу сообразил) торчал высокий холм. Подумал, что надо бы сходить и глянуть с высоты на окрестности… Но было в лом. Жутко в лом. Похмелье все еще преданно оставалось со мной, по причине чего есть не хотелось нисколечко. А обычно именно голод был главным катализатором моей деловой активности. Так что я опять напился воды, снял футболку и, уютно расположившись под приятно согревающим землю солнышком, малость погрел телеса и отблагородил кожу иномирным загаром, благо тут, в отличие от жаркой и душной Москвы, было градусов этак 20–25, никакого смога, а кислорода — хоть ложками жри. «…А то уже конец лета, — подумал я, поуютнее устраиваясь на мягкой травке. — А я еще толком и не загорал. Вчера, вон, половина сокурсников блистала загаром и рассказами о курортах, на которых они его приобрели, а я так и проторчал все лето в Москве, зарабатывая себе курьерским трудом денежку на новые шмотки и приличный мобильник. А то с тем позорищем, что у меня был… А впрочем, — одернул я себя. — Тут-то мобильник наверняка уже не пригодится… Так что пятнадцать штук — месячный заработок — считай улетели в трубу. Лучше бы я на эти деньги какой-нибудь меч себе купил… Или нет — арбалет! За пятнадцать штук небось можно купить вполне приличный арбалет, и тут бы я с ним… А, кстати, не проверить ли, что у меня в карманах, помимо мобильника? Правда, и так знаю, но все-таки, вдруг там с какого-нибудь перепугу бластер завалялся? Так. Ключи от квартиры, две штуки. Паспорт. Не совсем чистый носовой платок. Кошелек с парой бумажных тысяч, одной пятисоткой и горсточкой монеток. Интересно, какой тут обменный курс российской медно-никелевой мелочи? Вот сердцем чую
