Серебряные звезды - Тадеуш Шиманьский

В один из вечеров мы с Гжегожем договорились встретиться в саду хозяина Людвика Ошуста. Гжегож пришел с Кубусем, а я с командиром поста из Воли-Тшидницкой, известным под псевдонимом Житневский. Мы принесли для создающегося отряда, в который для начала привели четырех укрывавшихся крестьян из окрестностей Тшидника, четыре винтовки и тридцать два патрона к ним. Гжегож не выразил недовольства. Видимо, он знал, в каких трудных условиях ему придется начинать партизанскую деятельность. Со своими людьми он временно перебрался в Ксенжа-Жечицу, недалеко от леса Гизувка. Там же была создана наша исходная база. Место было удобное, если говорить о расположении, достаточно удаленное от поселений, относительно близко находящееся от соседних деревень и Красника, Одним словом, все говорило за то, что базу надо организовать в Гизувке. В Ксенжа-Жечице к партизанам пришли Валенты Купец и Коса, оба пепеэровцы. Они оказали им большую помощь. Отряд Гжегожа, названный именем Тадеуша Костюшко, в основном располагался в хорошо законспирированных квартирах, или, как их тогда называли, «мелинах», у местных хозяев, неподалеку от леса. В случае появления немцев партизаны могли быстро покинуть деревню и уйти в лес Гизувка.

Отряд имени Костюшко начал свои действия с нападения на железнодорожные станции. 14 сентября одно из отделений отряда неожиданно ворвалось на станцию Шастарка. Там разоружили полицейского, захватили винтовку, патроны и немного денег из станционной кассы. Уходя, отделение уничтожило техническое оборудование, что вызвало четырехчасовой перерыв в движении поездов. Отряд перешел через Полихну и Домбровицу к станции Жечица и там задержал скорый поезд. Немец, наскочивший на партизан, должен был быть расстрелян, но пассажиры стали просить пощадить его, потому что в противном случае все они пострадают. Гжегож удовлетворил эту просьбу. В итоге были добыты винтовка, мундир, обувь, три фотоаппарата. Перерыв в движении поездов длился три часа. Две операции за один день, и обе завершились успешно!

Уже на следующий день был осуществлен новый налет на станцию Жечица. Когда там появилась охрана из жандармов, партизаны обстреляли ее. Немцы, встретив неожиданное сопротивление, поспешно бежали в поле. На этот раз партизаны подожгли несколько вагонов с авиационными моторами. Гжегож, между прочим, для подтверждения, что можно действовать сразу в нескольких местах, провел еще две операции. Отряд устроил засаду на дороге из Жечицы в Поток, уничтожил немецкую грузовую машину, правда, немцам, ехавшим на ней, удалось убежать. Здесь партизаны добыли три винтовки, патроны да еще так необходимые для дальнейших действий карты. Полицейских участка не удалось застать врасплох, они отчаянно сопротивлялись, отстреливаясь и бросая гранаты. После продолжительного боя, уже перед рассветом, отряд через Домбровицу отошел в Липские леса. Отходя, партизаны сожгли склад с зерном.

В течение нескольких дней отряд добыл пять винтовок, большое количество патронов, немецкие мундиры, обувь, походную аптечку, карты, немного продовольствия и денег. Немцы были застигнуты врасплох его действиями, однако следовало ожидать, что в скором времени они примут контрмеры. Поэтому Гжегож принял решение уйти в Липские леса, что к югу от Закликува и деревни Липа. Позднее эти леса стали известны как партизанские. Они тянутся на многие километры и доходят до Янува, Фрамполя и Билгорая. Немногочисленные поселения явились причиной того, что партизаны Гвардии Людовой охотно укрывались в этих лесах. К тому же осень и приближавшаяся зима заставляли думать о подходящем месте для расположения с каждым днем разраставшегося отряда. Это была уже далеко не та маленькая группа, созданная нами в августе. В состав отряда к этому времени вошла и группа Ястшомба, которая присоединилась к Гвардии Людовой и приняла присягу. Теперь уже Гжегож руководил большой группой людей, имевших достаточное количество оружия, и мог рассчитывать на проведение более крупных операций.

9 октября 1942 года в деревне Соснова-Воля был арестован Эдвард Маршалек (Ксендз), рабочий, бывший член КПП, а в годы войны активный деятель ППР и ГЛ. Его брат, носивший партизанскую кличку Мысливый, подчиненный Гжегожа, прибежал с этим известием и стал просить сделать что-нибудь, чтобы спасти Ксендза. В Краснике стоял немецкий гарнизон, в котором насчитывалось около четырехсот пятидесяти жандармов. Кроме них следовало учитывать и пятнадцать хорошо вооруженных полицейских из повятовой команды. Часть отряда имени Костюшко, находившаяся непосредственно в подчинении Гжегожа, насчитывала всего около тридцати пяти человек, к тому же еще плохо вооруженных. Гжегож, однако, решил рискнуть. Он считал, что главный его козырь — внезапность. Он разделил своих парней на две группы. Более опытные и лучше вооруженные под его командованием направились к Краснику, меньшая группа во главе с Ястшомбом, к которой добавили гвардистов из боевых групп, двинулась полями к Тшиднику. Расстались, когда сгустились сумерки, во дворе Вжесневского, где Гжегож отдал последние приказания. Нападение на Тшидник преследовало вспомогательную цель — нужно было выманить жандармов из города и заставить их поверить в то, что партизаны действуют в деревне. Так мы и сделали. Совершили налет на гминное управление в Тшиднике, хорошо знакомое нам, уничтожили документы, телефон и прочую аппаратуру, а также освободили крестьян, посаженных под замок за то, что они не выполнили обязательных поставок. Разрушили молочный завод, а чтобы убедить фашистов, что здесь действует большая группа, постреляли немного в воздух.

Ночь выдалась темная, что благоприятствовало группе Гжегожа. Тюрьма в Краснике находилась в боковой улочке рядом с костелом, недалеко от лугов у предместья Красника Пяски. Подходы были хорошие, узкая улочка годилась только для пешеходов, к тому же еще была крутой. Недалеко от костела — на перекрестке с главной улицей Красника — Мысливый расставил шестнадцать партизан для прикрытия группы, атакующей тюрьму. Три партизана получили задачу вести фланговый огонь в конце улочки, если оттуда появятся немцы. С остальными партизанами Мысливый подошел к тюрьме и ворвался в нее. Часть стражников сбежала и подняла тревогу в гестапо. Немецкая жандармерия подъехала к тюрьме, но группа прикрытия открыла огонь, и немцы отступили. Началась ожесточенная перестрелка. Казалось, что бой охватил весь город. Противник непрерывно атаковал главную группу прикрытия, наши ребята отважно обороняли подходы, но немцы вынудили их отойти. Бой приблизился к тюрьме. Наконец из камеры вышел избитый на допросах Маршалек. Партизаны подали сигнал отходить, отступили на пригородные луга вместе с ошеломленными и обрадованными таким неожиданным поворотом дела узниками. Гестаповцы на какой-то момент отступили, оставив на поле боя убитых и раненых. В бой вступили три партизана: они открыли по немцам фланговый огонь, что позволило выбраться из города без потерь. В ходе этой дерзкой операции — перевес в ней, и огромный, был на стороне немцев — отряд Гжегожа, совершивший налет, потерял одного партизана убитым; кроме того, был ранен Гриша.

Каждый месяц приносил новые неожиданности. Это ощущалось и в нашей деревне, удаленной от крупных очагов войны. Восточный фронт давал о себе знать не только увеличением количества железнодорожных составов или потока автомобильного транспорта (через наш повят проходила одна из главных дорог от Ниска до Киева, служившая для снабжения вермахта), но и притоком новых воинских и полицейских частей. Стратегическое значение польской территории для ведения войны на Восточном фронте не вызывало сомнений. Поэтому Германия насыщала войсками всю территорию генерал-губернаторства. Помимо постоянных оккупационных сил немцы перебросили сюда из других районов с целью реорганизации и пополнения этих сил еще пятнадцать дивизий, и жители, естественно, обязаны были кормить их. В общей сложности численность солдат вермахта в течение года возросла с 400 до 850 тысяч. Все чаще мы видели в деревне немецких солдат, выступавших в роли полицейских. Гестапо и другие части безопасности выполняли, скорее, роль проводников, знающих местность, а войска вступали в борьбу с нами. Рост партизанского движения сильно обеспокоил немцев. В 1943 году Гиммлер признал территорию генерал-губернаторства районом партизанских действий и направил туда генерала фон дем Баха, чтобы на месте оценить обстановку. Он должен был принять командование и дать подчиненным ему частям — практически каждому немецкому солдату — соответствующие инструкции. Каждый немецкий офицер был обязан применять так называемые средства возмездия, что фактически означало его полную безнаказанность за содеянные преступления. Но этой безнаказанности всей своей силой противостояло партизанское движение. Нам, имевшим уже более чем годичный опыт, было ясно, что немцы начали считаться с нами. Наличие сил, с оружием в руках выступающих против карательных действий и издевательств над беззащитным населением, явилось для гитлеровцев предостережением.