Монах - Григорий Веский

их скрывал.

Какие видел он картины?

Быть может, дальние края?

Иные зреют для чужбины,

Для изнуряющей кручины…

Здесь уточнять не стану я.

Хочу напомнить о морали,

Хочу сказать: Всё это сон!

О, нет конца моей печали…

Я сам немало удивлён.

В нём измененья проявлялись,

Но их в себе не замечал,

Их не на шутку опасались,

(О том монах не раз слыхал.)

* * *

Шли тихо годы заточенья.

Где опыт жизненный его?

Всю глубину опустошенья

Он не изведал своего.

Он вёл себя богоугодно:

Иконы, чётки перед ним…

Сентиментальностью раним,

В нём чувство долга превосходно.

* * *

Не стану клясться головой,

Помог ли тут обычный случай?

Рассказ, читатель, слушай мой,

Себя догадками не мучай.

* * *

Так вот, несчастного, она

(Стрела дана не зря Амуру)

Лишила ангельского сна;

Как тут не вспомнить времена,

Когда прекрасную Лауру

Петрарка воспевал в стихах,

Её взываю к жизни прах…

Я говорю её словами,

Она как будто бы меня,

Целует жаркими устами…

Но перейду, пожалуй, я

К своей истории начальной

(Назвать её нельзя банальной)

На то достаточно причин;

Их, несомненно, я открою

С манерой чисто деловою;

Потрачу вечер не один,

Коль надо, я, на поясненье.

Во мне искать ли самомненье?

* * *

Монах естественней казался,

В её отсутствие грустил,

Открыто чувствам предавался,

Боюсь сказать, что… полюбил.

То ли от жизни он устал?

Иль жертвой стал воображенья?

Но только Бог чего-то ждал,

Чтоб суть рассеять заблужденья.

* * *

Ах, там, где водятся плуты,

Обычно боли головные;

Их трудно разгадать финты;

Насмешки, хоть и озорные,

Невольно могут оскорбить.

Их мимоходом обронить

Способен каждый к сожаленью;

Ответ звучит по настроенью.

* * *

Слепец прозреет постепенно…

С него покров сняла она;

Стал понимать, что жизнь бесценна

И, что печально, лишь одна!

В браваде глупой он своей

Изображал себя героем;

Не представлял себя изгоем

До наступленья тяжких дней.

Под впечатлением виденья

В ночи он часто бормотал,

Ловил часы уединенья,

Дрожа всем телом от сближенья,

Но перед ним не отступал.

* * *

Сурово море бытия!

Оно несёт погибель многим,

И он пошёл путём пологим,

Надеждой светлою живя.

Не отвергая всё земное,

Заблудший, тешился мечтой…

Он взором небо голубое

Ласкал улыбкою чудной.

Ещё одно, увы, несчастье

Он мимоходом приобщил:

D'Anjou будило в нём пристрастье;

(Черту стыда переступил.)

Вино не только расслабляло;

По волшебству оно впервой,

Похоже, совесть заглушало,

Мажорный подарив настрой.

В нём зарождался вкус гурмана,

Стремился к тайне женской он…

Играя часто роль султана

(Он содержанье знал корана),

Не рассуждал как Цицерон.

Он не испытывал тревоги

За вольнодумие своё;

Ему привиделись чертоги,

Где обитали полубоги

В бесценном образе её.

* * *

Свою любовь, ища впотьмах,

(Не утаить в мешке ведь шила)

Преображался на глазах,

Повёл себя как вертопрах;

Его всё это не смутило.

Так становясь вернейшим другом

Веселья, женщин и вина,

Связал себя порочным кругом,

Где лишь фантазия одна.

С улыбкой хитрой донжуана

От счастья птицею порхал,

Но голос разума молчал —

Другого нет как будто плана.

В таком, известно, состоянье

Грехов уже не перечесть…

Я ж перейду на одеянье,

Приметы скромности в нём есть.

* * *

Одежда словно балахон;

Был дан пример тут прилежанью;

На жизнь он не был обозлён:

Её он выбрал по призванью!

Узлы на поясе его;

Значенье их неоспоримо,

В нём отражается незримо

Цель достиженья. Оттого,

Надежды часто окрыляли.

Известно, как они влияли!

А как же с обувью своею?

Была удобной и простой;

На шее крестик золотой;

К нему я, словом, тяготею!

* * *

Зло ворожбы он отвергал,

Был не похож на шарлатана,

А так же и на интригана,

Он то, что думал, излагал.

Но мог, кому доверить он

Свои душевные сомненья?

Идущим к Богу на поклон

Под колокольный долгий звон

Во имя самоотреченья?

Образовалась пустота,

Её заполнила природа.

Боясь печального исхода,

По зову сердца неспроста

Поддержки ищут у Христа.

Его тянули приключенья,

От монотонности страдал;

Великих строк нравоученья,

Как раньше, с жаром, не читал.

* * *

Есть искушения. Они —

Сродни затмению светила,

Погаснут разума огни,

Не восхищают даже дни:

Грядёт ночей бессонных сила!

Я на пороге тех открытий,

Где неуместен вовсе спор.

Я слышу будто разговор,

Предвидя ход плохих событий;

Они нежданно появились,

Они как горькие плоды…

Тут даже ангелы взмолились,

Шептались, суетно крестились,

В свои не веруя труды.

* * *

Палач над жертвою глумился,

Ночами плоть его казнил;

Без приглашения явился,

Напрямоту заговорил:

Сатана

«Сними с себя предубежденья;

Не будь, прошу тебя, брюзгой;

В крови нередко молодой

Таятся сильные влеченья…

Ты только, слышишь? – не теряйся!

Ей можно голову вскружить,

Галантно с нею обращайся

Да не забудь, притом, шутить.

(Я говорю о незабвенной…)

Совет даю непросто свой,

Ты с ней один во всей