Олигофрен - Гали Манаб

Однажды на полдник дали аж по два кусочка ананаса. От ананаса так вкусно пахло, что у меня слюнки потекли. И я решил сначала съесть один кусочек сам, а второй дать Васе Капустину. Но почему-то съел оба куска, не мог остановиться. В тот день я избегал Васи Капустина. Я даже не спустился к дяде Коле. В тот вечер Вася Капустин зашел к нам прямо в спальню и сказал:

– Ты, что, нюх потерял? Ты, что, совсем оборзел? Я тебя весь день жду.

И избил меня прямо в спальне, при всех ребятах. Он повалил меня на пол, и стал пинать ногами, и заставил всех мальчиков пинать меня. Я боролся как мог, но Вася Капустин был сильнее меня, и ему все помогали, все его боялись. Я от обиды и боли начал кричать и топать ногами. На крик прибежали воспитатели из всех групп, но Вася Капустин успел убежать, а остальные мальчики быстренько легли на свои места и сделали вид, что спят. А я так разошелся, орал, топал ногами, плевался и полез драться с воспитателями. Воспитатели вызвали санитаров, которые меня поволокли в надзорку и закрыли. От обиды я еще больше начал орать, швыряться чем попало, разбил стекло в двери и пинком разбил дверь, так, что она перестала закрываться. Тогда опять пришли санитары, скрутили меня, а медсестра сделала какой-то укол. У меня моментально закружилась голова, меня стошнило прямо на санитара, затем я обмяк и провалился в сон. Не знаю, сколько дней я проспал. Только проснусь, вижу медсестру, которая опять меня колет, я опять проваливаюсь, обессиленный. И так я в надзорке проспал целую неделю, мне потом дядя Коля сказал. Последние два дня меня не кололи, но я все лежал, потому что ноги меня не слушались, голова кружилась, тошнило и всякое такое. И почему-то я не замечал, что писаю в постель.

Когда я немного оклемался, ко мне пришел дядя Коля. Он сказал, что приходил ко мне каждый день всю эту неделю, вот откуда я узнал, что прошла неделя. Он мне принес два банана, два апельсина и целую пачку печенья. Дядя Коля был добрый и любил меня больше всех.

А на другой день, когда меня выпустили из надзорки, дядя Коля помог мне спуститься к нему в мастерскую. Я у него просто сидел, ничего не делал. Обед дядя Коля принес мне в мастерскую и даже кормил с ложечки, потому что я сильно уставал держать ложку. Дядя Коля жалел меня, он сказал:

– Посиди, сынок, просто так, отдохни. И больше так себя не веди, чтобы тебя опять не закрыли в надзорке.

Я сам теперь надзорки боялся больше, чем Васю Капустина. Васе Капустину хорошо, у него родители есть. Отец, вон, какой крутой, богатый. А у меня никого нет, ну, кроме дяди Коли. А дядя Коля старенький, он сам боится Васи Капустина и мне всегда говорит:

– Не связывайся с ним, сынок, обходи его стороной.

А мне так хотелось сладкого поесть, что иногда думал, что умру.

Однажды дядя Коля заболел, и его положили в больницу. И мне приходилось целыми днями быть на этаже, в группе. Я вел себя хорошо, слушался воспитателей, помогал нянечкам, ну, там, полы помыть, гладить белье, почистить обувь.

А когда после обеда у нас был тихий час, в спальне все заснули. Я спать не любил, обычно я в это время помогал дяде Коле. А Вася Капустин тоже днем никогда не спал, он где-то ходил. Мог просто гулять на улице, ему разрешали. Его не заставляли даже просто лежать с закрытыми глазами.

И вот, когда все заснули, я тихонечко, как был, в трусах и майке, вышел в коридор, типа, пописать. Хотя не хотел. В коридоре никого не было. Все воспитатели собрались в раздевалке, чай пили. Они всегда так делают, нас укладывают, а сами собираются в раздевалке, чай пьют и громко разговаривают. Я сходил в туалет, а на обратном пути проходил мимо столовой, а оттуда так вкусно пахло. Я зашел в столовую, а там на столе стоят несколько коробок сладких шоколадных конфет. Такие нам давали на Новый год. Тогда Васю Капустина забрали домой на праздник, и я сам съел конфеты. Они были такие вкусные. Я такие никогда в жизни не ел. Я сначала хотел взять горсть конфет и убежать. Но потом почему-то схватил одну из коробок и выбежал в коридор. В коридоре никого не было, и я быстренько забежал обратно в туалет. Там я огляделся и увидел, что высоко на стене висел старый, запыленный шкафчик, там были какие-то крантики. Я коробку поставил на подоконник, сам быстренько забрался на него и, потянувшись, достал дверцу ящика и открыл. Я быстренько запихнул коробку с конфетами в шкафчик, закрыл дверцу, спрыгнул вниз и быстренько выбежал в коридор. В коридоре по-прежнему никого не было, только были слышны голоса воспитателей. Я бегом забежал в спальню, лег на свою кровать и сделал вид, что сплю.

В тот день нам раздавали по одной конфетке, которую я спокойно отдал Васе Капустину и не огорчился. Я ждал момента, когда я вдоволь наемся тех спрятанных конфет.

Пропажу то ли не обнаружили, то ли еще чего-там, не знаю, короче, буфетчица, как ни в чем не бывало, раздала нам по одной конфетке. И воспитатели не ругались.

В ту ночь я долго ждал, пока все заснут. Среди ночи, когда все мальчики уже спали, и нянечка закрылась в раздевалке, и наступила полная тишина, я вышел из спальни, пошел в туалет, залез на подоконник и открыл шкафчик. Коробка там стояла, как ни в чем не бывало. У меня от радости аж дух захватило. Я достал коробочку, закрылся в кабинке, сел на толчок и жадно начал запихивать в рот конфеты, одну за другой. Когда коробка ополовинилась, я почувствовал, что наелся. Мне было так сладко, что даже немного срыгнул конфетами. Но был счастлив. Я отомстил Васе Капустину, он, наверно, никогда не ел так много конфет, сколько хотелось. Я отомстил всем. Мне было очень хорошо, и мне за это ничего не было. Мне это понравилось. Это было мое первое воровство.

После этого случая я начал подворовывать всегда и везде. Особенно мне нравилось воровать на кухне. Главное, надо было вовремя съесть, пока никто не видит, чтоб потом не могли доказать, что я именно съел.

Однажды дядя Коля меня взял к себе на дачу, на выходные дни. Его жена тетя Галя была доброй женщиной. Она меня кормила вдоволь, а сладости почему-то не давала. У нее на столе всегда лежали конфеты в красивых конфетницах. Сидя за столом, я наедался, можно было есть конфеты, сколько хочешь. Но с собой почему-то тетя Галя мне не давала их. Но я не упускал случая своровать конфеты. Я их запихивал в карманы до отвалу. И ходил, ел втихоря.

Дядя Коля часто стал забирать меня на дачу. Я ему там помогал. Я помогал ему строить баню, всякие пристроечки, плотничал. Дядя Коля хвалил меня, говорил, что из меня вырастет хороший хозяин. Однажды даже сам самостоятельно смастерил для дяди Колиной собаки будку. Будка получилась небольшая, складненькая. Я умел аккуратно, красиво работать.

– Какой же ты у нас мастеровитый, аккуратненький, – не уставала нахваливать тетя Галя, – были бы у тебя, горемычного, путевые родители, занимались бы с тобой, цены бы тебе не было.

А когда еще немного подрос, уже много чего мог самостоятельно делать, я сам мог собрать мебель, целую стенку. Дядя Коля научил меня и мягкую мебель обивать. Всю мягкую мебель у дяди Коли дома и на даче я обил новой тканью. Мебель стала как новая, красивая.

Тетя Галя брала меня в магазин с собой, покупать ткань для обивки мебели, советовалась со мной, какую ткань для какой именно мебели ей покупать. И всю дорогу не уставала повторять:

– Жалко, что неграмотный ты у нас остался. Руки золотые, и нюх есть на красоту, а вот читать, писать не умеешь.

Я любил с тетей Галей ходить по магазинам. Она мне всегда покупала сладости или что-нибудь вкусненькое. Иногда давала мне мелочь, на которую я мог купить жвачку, «куку-руку» или еще что-нибудь «новомодное», как говорила тетя Галя. А в тот раз, когда мы покупали ткань, тетя Галя осталась довольна покупками, раздобрилась и дала мне две штуки бумажных денег.

– А что можно на них купить? – спросил я.

– На них можно купить лимонад, кучу жвачек, вот этих вот ваших красивых вафель и много сладостей, – сказала тетя Галя.

– А джинсы, как у Васи Капустина, можно на них купить?

– Нет, сынок, на джинсы ты еще не заработал.

– А сколько нужно денег заработать на джинсы.

– Много.

– А сколько бумажек, вы мне скажите, – допытывался я.

– Горе ты мое луковое, – ласково сказала тетя Галя. А сколько, так и не сказала. Интересно, больше десяти таких бумажек или меньше, думал я, потому что я умел считать до десяти. А как дальше считать, я не знал.

Однажды дядя Коля взял меня на «шабашку». Я был так доволен, почувствовал себя взрослым человеком. Дяде Коле заказали в загородном доме построить веранду. «Заказчики богатые, деньгами нас не обидят», – сказал дядя Коля.

– А сколько они денег дадут, больше десяти бумажек? – спросил я. В ответ дядя Коля только засмеялся и ничего не сказал.

Мы работали целое лето. Когда мы закончили работу, дядя Коля купил мне новую куртку и джинсы, прямо как у Васи Капустина. И дал мне бумажные денежки и сказал:

– Посчитай-ка, сынок.

Я посчитал. Там было ровно десять штук. Я обрадовался, если б не десять, я не знал бы, что мне делать, как дальше считать. А дядя Коля спросил: