Судьба королевского наследника - Амо Джонс

скажет, что важны только цифры табло, и никакая реплика, которую я брошу в его сторону, ничего не изменит.

О, но в этом есть и плюсы. Проигрыш означает, что сегодня мы напьемся до упаду.

Он самый рациональный и ответственный из нас двоих, но сейчас злой как черт, и это бывает редко. И является моей любимой стороной Бена. Я живу ради тех ночей, когда мой лучший друг номер один хочет хорошенько напиться, а сейчас они стали еще более редкими. Его учеба и игра в хоккей создают еще более целеустремленную версию лучшего парня, которого я знаю.

Десятки идей о шалостях, в которые мы могли бы ввязаться сегодня вечером, кружатся в моей голове, и у меня вырывается тихий счастливый вздох, когда я осушаю содержимое своей бутылки.

Конечно, Тревор все портит, открывая рот, фактически прерывая блаженную тишину.

— Ты знаешь, что Бен влюблен в тебя, верно? — фыркает он, оглядываясь вокруг, качая головой, как будто находиться на игре оскорбительно для него.

Наверное, так и есть. Бедный маленький богатый мальчик. Я даже не знаю, почему он в этом второсортном колледже.

По его словам, мама и папа могли бы отдать его в любой колледж по его выбору. Ему нравится рассказывать, какие они богатые, как будто он использует это, чтобы попытаться заманить в постель. Но ему следует больше думать о своих росказнях, потому что, опять же, зачем ему быть студентом университета Дараган, когда лучший в этом городе — тот, который просто надирал нам задницы последние шестьдесят минут?

— Лондон! Ты вообще меня слушаешь?

Если бы можно было приглушить его голос, ответом было бы твердое «НЕТ». Увы, я не могу, поэтому на этот раз закатываю глаза, исключительно для того, чтобы он мог видеть, как сильно он меня раздражает, в то же время внутренне надеясь, что он поймет намек и уберется восвояси.

— Да, я слушаю. И нет.

Через три, два, один…

— Ты слепая, если так не думаешь, но я убежден, что ты уже знаешь это. Может быть, именно поэтому ты порвала со мной? Может быть, ты просто…

Я снова отключаюсь от его болтовни, мысленно напевая припев «My Own Summer», когда чувство осознания пробегает по моему позвоночнику.

Мой взгляд устремляется вверх и немного влево. Там стоит группа парней, один из которых обращает свое внимание в нашу сторону… Наверное.

Его волосы такие же темные, как и его толстовка, но он слишком далеко, чтобы я могла заметить что-то еще. Впрочем, это не имеет значения, потому что я все еще не могу отвести взгляд. Мои глаза путешествуют по всей его фигуре, останавливаясь на втором брюнете слева, когда тот присоединяется, перебрасывая руку через плечо первого. С их рук свисают сумки со снаряжением.

Итак, они играют за Университет Рата… Но как им удалось так быстро переодеться?

Парни делают несколько шагов назад, и я клянусь, они смотрят прямо на меня. Я почти чувствую это, как будто тяжесть их взгляда давит мне на шею, заставляя сглотнуть.

Если они не смотрят на меня, тогда я схожу с ума и стала слишком пьяной, хотя, налила всего пару стопок в лимонад.

— Ты сейчас серьезно?! — Тревор кипит.

Внезапно кто-то хватает меня за подбородок, голову дергает в сторону, и я вскакиваю на ноги так быстро, что перед глазами все расплывается. Прежде чем он успевает осознать, я встаю и толкаю его с такой силой, что он чуть не падает через сиденья, но к сожалению, этого не происходит. Он спохватывается в последнюю секунду.

— Кем, черт возьми, ты себя возомнил? — рявкаю я, врываясь в проход и перепрыгивая через две ступеньки за раз.

Гнев обжигает мою кожу, и мои пальцы начинают дрожать, как всегда, когда я злюсь, поэтому я прячу их в карманы джинсов. Хрена с два, я позволю ему думать, что трясусь от страха.

В нем нет ничего, что меня пугало бы.

— Ты невероятна, Лондон! Ты игнорировала меня все это время и пялишься на какую-то группу глупых спортсменов из другого универа, пока я все еще рядом с тобой? Что это за дерьмо такое?

Боже. Этот парень…

— Я могу пялиться на кого захочу, Тревор. И могу трахаться с кем захочу — это то, что ты решил сделать, когда мы все еще были вместе. Так что извини, если от одного твоего вида мне хочется блевать прямо на свою обувь. И это о чем-то говорит, потому что на мне Джорданы 4s, и я их только что купила.

Мы достигаем входа в туннель, и он толкает меня плечом, удаляясь и пробормотав:

— Сука.

Я жду, пока он завернет за угол, и тогда расплываюсь в улыбке.

Наконец-то, блядь!

Я делаю шаг в том же направлении, полностью намереваясь повернуть в противоположную сторону, как это сделал он, даже если это длинный путь туда, где Бен выйдет из раздевалки, но мои ноги застывают на месте.

У меня в животе образуется узел, и я задаюсь вопросом, не слишком ли хорошо водка сочетается с начос, которые я ела во втором перерыве, но затем мои ноги приковываются к месту, как будто невидимые цепи прорвались сквозь цемент. Моя голова поворачивается через плечо, глаза устремлены туда же, где они были несколько мгновений назад. В туннель, где стояли четверо лучших игроков Университета Рата.

Только на этот раз там никого нет…

Два

Найт

Крид передает мне еще одну кружку дерьмового несвежего пива, раздражение на его лице отражает мое собственное. Если бы мы знали, что так легко обыграем Бездарных сегодня, мы бы нашли себе кого-нибудь, с кем можно было бы поиграть, а оттуда прямиком отправились на вечеринку с себе подобными.

Нам требуется чертова тонна спиртного, чтобы получить кайф, не говоря уже о том, чтобы опьянеть, а это именно то, что я пытаюсь сделать после той недели, которая у меня была. Черт… После того месяца, который у меня был.

Мы с братьями провели большую часть лета в поместье нашей семьи на севере, прежде чем нам пришлось вернуться к тренировкам. Не знаю зачем нам беспокоиться о предсезонной подготовке.

Мы превосходим Бездарных во всех отношениях, но думаю, в этом весь смысл. Мы вынуждены жить тут четыре гребаных года, поэтому, конечно, они не разрешают нам проявлять дар ради безопасности окружающих нас людей. Причина номер сто, блядь, заставляющая одаренных выпускников посещать Университет Рата — чушь собачья.

Ни одному ублюдку не