Мятежники - Андрей Посняков

– Жаль, – Виталий еще раз осмотрелся. – Так ты, значит, один тут? Ребра-то как не болят, после той катапульты?

– То баллиста была, – снова хохотнул Рашкин. – Не, не болят. Правда, на дождь – ноют. Не до конца срослись еще.

Именно в эту «реконструкцию», как раз перед «штурмом Алезии», Рашкина случайно угвоздили бревном из баллисты. Тупым, конечно, и издалека, но все равно – неприятно. Особенно, когда по ребрам…

А он, похоже, не при делах. Не знает – не все знает – про своего босса Васюкина. Так, на «шестых» ролях здесь – «прорабом». Или все ж – при делах? Да нет, вряд ли.

Гость снова поежился:

– Холодновато что-то стало. Пожалуй, пойду… Или – тут посидеть, погреться? Васюкин-то скоро будет?

– Не скоро, – Рашкин покачал головой, как показалось Виталию – хмуро.

Видать, босс предупредил, чтоб не пускал на «ферму» кого ни попадя. А про его «отправку» в прошлое «прораб» точно не знает. Или – просто не говорит, таится?

Замятин тут же и хмыкнул, посмеялся собственным своим мыслям – ну да, как же, таится! Да на физиономию эту круглую посмотреть – все до одной мысли на лице написаны. Если они там вообще есть, эти мысли.

Ладно… Сейчас главное – пробраться в бывший коровник – там генератор. Включить, оттуда – в пристройку, а там… А там – что? Но ведь все равно надо что-то делать! Или… или – сначала в город, к работе, к друзьям, ко всему тому, отчего так давно отвык и что, несмотря ни на что, являлось во снах и звало, звало, звало…

Как бы там ни было, но он, Виталий Замятин, Беторикс, аспирант-социолог, председатель клуба «Галльский вепрь» – здесь, в своей эпохе! Дома! Наконец-то – дома! Сколько времени-то прошло, о, боги! Впрочем, здесь – немного – месяц, от силы полтора. А там – годы. И какие годы! На сто жизней хватит. Раб, гладиатор, воин, вельможа… И даже – друид, правда – бриттский.

Господи-и-и-и…

Дома!

Да… но как же Алезия? Что же, он – здесь, а она – там? Так получается? Так уж вышло – да, но вовсе не значит, что нельзя ничего изменить, хотя бы попытаться. Или… или – сначала домой, а потом уж – сюда? Все равно, когда еще Васюкин появится, а без него… без него вряд ли тут во всем разберешься. Что куда включать, на что нажимать. Нет, вряд ли. Васюкин нужен… или – и даже лучше – Веста.

– Слышь, Бет, а ты че такой грустный? – искоса взглянув на гостя, промолвил Рашкин.

– Да просто устал.

– Устал… Может, выпить хочешь?

– Выпить?! А, пожалуй. У тебя есть?

Виталий едва скрыл радость – вот под водочку (или что там у него есть) и выспросить обо всем этого «прораба». И про Васюкина, и про Весту, и вообще про все, что здесь делается. Если Рашкин, конечно, в курсе. Ну, всего, конечно, этот парень не знает – не того полета птица, но хоть кое-что…

– Конечно есть, обижаешь! – обрадованно вскинулся «прораб». – Не было бы, не предлагал. Только это… В машине у меня сядем, ага?

– В машине, так в машине, – покладисто согласился гость.

– Понимаешь, тут такое дело, – распахнув дверцу джипа, Рашкин смущенно прищурился. – Босс никого на виллу – так он ферму эту обзывает – пускать не велел. Только он сам, я – так, на подхвате, и еще женщина одна, Веста, стервозная, между нами говоря, баба. Я понимаю, ты не чужой, но…

– Делай как знаешь, не оправдывайся. Я б и сам так же поступил, коли уж сказали, – улыбнувшись, Виталий зябко потер руки. – Стаканы-то у тебя, я надеюсь, есть?

– Есть, вона! – усевшись на водительское сиденье, Рашкин полез в бардачок. – И стаканы… держи… Ничего, что пластиковые?

– Ничего. Сойдут.

– И выпивка…

– Ого! Граппа! Откуда?

– Босс презентовал. В Италию недавно летал. А вот и закусочка – яблочко! На двоих счас поделим, ага…

Выпили. Закусили.

– Между первой и второй – перерывчик небольшой.

Накатили еще…

И…

– Поздно выпитая третья – это пропущенная вторая, – набулькав по полстакана, со знанием дела пояснил «прораб». Будем!

…и еще.

Пользуясь моментом, Виталий, быстро сообразил, попросил у Рашкина мобильник – «срочненько позвонить».

– А то свой в деревне забыл.

– Позвонить… – Парень задумался, наморщил низкий, почти полностью закрытый щегольской, падающей на глаза, челкой лоб.

На вмиг ставшем озабоченным лице проявилась какая-то работа мысли – то ли дать позвонить, то ли не давать, похоже, на то указания хозяина не имелось.

– О! – Примерно через минуту тяжких раздумий тонкие губы Рашкина искривились в радостной улыбке. – Так тут же связи-то нету! Так что не позвонить тебе, нет.

Покивав, гость задумчиво посмотрел вдаль:

– Знаю я, что здесь не берет. А во-он с той горушки… Съездим?

– Да я б… Да я жду тут кое-кого, – наконец проговорился Рашкин.

Виталий не замедлил этим воспользоваться, тут же переспросил, снова – как бы между прочим:

– Весту, что ль, ждешь? И скоро она пожалует?

– Да вот-вот должна… ой…

– Ну, наливай тогда, а то ведь приедет – наверняка бутылку отнимет!

– Уж это точно!

Выпив, «прораб» вытер губы рукавом черной джинсовой куртки, надетой поверх теплого свитера, и, закусив остатками яблочка, тоже посмотрел на горушку:

– Вообще-то она с утра еще явиться должна, да вот что-то нету. Я-то думал – сам опоздал, а тут…

Замятин ухмыльнулся:

– Так грязь на дорогах-то. Могла и засеть, у нее по-прежнему красный «Рено», да?

– Да, красный, – согласно кивнул собеседник. – Только не «Рено», а внедорожник, «Паджеро». Уж должна приехать, у меня-то передок барахлит, вот и забуксовал, а уж ей-то…

– Глянь-ка! – сузив глаза, Виталий показал на вьющуюся за столбами ЛЭП грязную лесную дорожку. – Вроде краснеет что-то.

– Где? – всмотревшись, Рашкин обрадованно хлопнул Замятина по плечу. – А ведь точно – Веста! Ее внедорожник, ее, больше тут и некому.

Показавшийся на повороте красный джип двигался довольно уверенно, нигде не буксуя, и минут через пять уже въехал в распахнутые ворота фермы, едва не обдав грязью кинувшегося встречать «прораба». Или – «мажордома», наверное, так вернее было бы называть?

Виталий тоже вышел из джипа:

– Привет.

– Ого!

О, как хлопнула глазами выбравшаяся из салона навороченного внедорожника молодая женщина. Красавица с великолепной фигурой и по-прежнему – крашеная блондинка. Чем-то похоже на Алезию, только у той волосы – настоящие, не крашеные – золотистые, словно б напоенные медом. И – темно-голубые глаза, как два океана. А вот у Весты глаза обычные – просто голубые с неким мертвенно-сероватым оттенком.

– Какие люди, надо же! – видно было, что Веста растеряна дальше некуда и совершенно не представляет, что ей сейчас делать и как себя вести со столь неожиданно явившимся гостем. Вот уж, поистине – нежданным. И этим ее состоянием нужно было воспользоваться!

– Рад тебя видеть, – как можно шире улыбнулся Беторикс. – Нам бы поговорить.

– Да-да, поговорить, – вытащив из кармана пачку сигарет, женщина нервно щелкнула зажигалкой. – Ты что же… прямо оттуда?

– Оттуда, оттуда…

– Вот что, – приняв решение, Веста быстро успокоилась и обернулась к Рашкину. – Миша, там, в поселке, в лесничестве, две канистры солярки забрать бы надо.

– Заберем! – парень вытянулся, словно бравый рекрут, только что каблуками не щелкнул. – Какие проблемы? Может, в магазин заглянуть?

– Да-да, и в магазин тоже. Как раз хлеб должны привезти, я не покупала.

– Возьмем.

– Ну, и сигарет, каких – ты знаешь. Остальное Геннадий Игоревич привезет, он через три дня будет.

Выслушав указания, Рашкин бросился к джипу и, запустив двигатель, с ревом выехал со двора, обдав оставшихся сизым вонючим дымом.

– Ну, пойдем, – вытаскивая на ходу ключи, Веста быстро зашагала к главному зданию фермы – к бывшему коровнику, точнее сказать – к железной, выкрашенной черной краскою, двери.

Виталий молча шел сзади, надеясь вскорости услышать ответы на давно волновавшие его вопросы. Хотя бы – на некоторые.

– Ой, – звякнув ключами, женщина растерянно обернулась. – Забыла ведь Мишке про сахар сказать. Чтоб взял мешок, наш-то уже кончился. Слушай, ты не добежишь до горушки, а? Вот мобильник, там связь берет, ты знаешь.

– До горушки? – молодой человек взъерошил затылок.

– Ну, пожалуйста, а? Не посылать же Рашкина второй раз. Я его номер наберу сейчас…

– Да сбегаю, – покладисто кивнув, Виталий забрал у Весты мобильник и быстро зашагал к горке.

Не так уж и далеко было идти – метров триста-четыреста, только вот все кочками, кустами да меж деревьями.

Выбрался. Огляделся вокруг – далеко-о видать, только вот тучи кругом низкие, серые, обложили все небо, истекали мелким промозглым дождиком.

Позвонив Рашкину насчет сахара, пролистнул телефон… никого толком и не обнаружив. Пусто! Никаких записей ни в каких папках, только одни цифры – принятые и сделанные вызовы. Что ж, Виталий с первой их встречи знал, что Веста – девушка себе на уме, хитрая, коварная даже. Как она тогда его… Вот уж подстава, так подстава!