Дикая Софи - Хартман Лукас

— Его зовут Ян, — сказала королева.

— Ян?

— Ян — хорошее имя.

Еще до полудня прогремел двадцать один пушечный выстрел. Единственную пушку в стране уже много лет не использовали, и после первых выстрелов весь замок заволокло черным облаком дыма. Вздрогнув от первого выстрела, подданные короля высыпали на улицы и стали хором считать дальше. После трех выстрелов пушка ненадолго запнулась, люди переглянулись и закивали.

— Стало быть, девочка, — решил Отто, придворный поставщик сливового варенья, и приобнял жену, тоже беременную.

Но тут пушка стала палить дальше, и после двадцать первого выстрела Отто сказал:

— Мальчик. Тоже хорошо.

— А у нас будет девочка, — заявила его жена Герда.

— Будет, — согласился муж. — И назовем ее Софи.

— Это мы еще посмотрим, — возразила Герда.

Глава 2, в которой маленькому принцу приходится есть кашу и познакомиться с двумя рядомходящими

Ребенок рос с каждым днем. Его мыли, пеленали, кормили, качали. Он спал, сосал молоко, отрыгивал, мочил пеленки.

Изабелла оставалась невозмутимой, но вот Фердинанд теперь не знал покоя. Каждый день он находил новые опасности, грозившие его сыночку.

— Ты слишком беспокоишься, муж, — часто говорила ему королева.

— Наоборот, недостаточно, — возражал король.

Первым делом он запретил укладывать ребенка в подвесную колыбель.

— Она слишком сильно качается, — объяснил Фердинанд. — Принц может из нее выпасть и сломать себе шею.

Король заказал придворному плотнику тяжелую кроватку-ящик с закругленными углами и мягкими стенками, такую глубокую, что младенец уже никак не смог бы оттуда вывалиться.

— Это совершенно ни к чему, — сказала Изабелла. — Ну ладно, если тебе так спокойнее.

Затем король распорядился, чтобы никто не брал малютку Яна на руки, кроме королевы и няньки. К тому же если нянька куда-то несла ребенка на руках, то ее должны были сопровождать два солдата, им надлежало идти слева и справа от нее и нести в полушаге перед нею натянутую сеть, чтобы поймать наследника, если нянька его вдруг уронит.

— Да пусть его покомандует, — ответила королева, когда нянька пожаловалась ей на такую глупость.

Но вот однажды утром король заметил, что левая щечка Яна припухла от трех комариных укусов.

— Комары! — закричал он. — Эти подлые твари! Только посмотри, Изабелла, они же могли искусать его до смерти!

Ян, словно подзадоривая отца, скривил личико и заплакал.

— Ах, Фердинанд! — ответила Изабелла. — Ты, как всегда, делаешь из мухи слона. Ничего страшного не случилось. Мы помажем ему щечку мазью, и все пройдет.

Она взяла малыша на руки и дала ему грудь.

— Ваше величество, — обратился к королю Раймунд, присутствовавший при разговоре, — наверное, стоит приказать закрыть все окна в замке?

Король замер в изумлении.

— Великолепная мысль! Откуда берутся комары? С улицы! Мы не просто закроем окна, мы их приколотим, тогда и сквозить больше не будет. И почему я раньше не подумал, как опасны для моего сына сквозняки?

Изабелла протестовала против этого новшества. Но Фердинанд ее не слушал. Он вызвал придворного плотника и приказал приколотить все створки гвоздями. На это ушло несколько дней. А Станислав и Раймунд в это время устроили охоту на комаров. Они выискивали черные точки на стенах и потолках, а заодно прихлопывали мухобойками пауков, клопов и тараканов, которыми кишел подвал замка. Король пришел в ужас, увидев кучу мертвых насекомых, которую показали ему слуги:

— Они же могли заползти в уши и в нос моему сыну! Он мог случайно проглотить жирную муху!

И Фердинанд решил учредить новую должность — придворного насекомолова, чтобы тот находил и уничтожал всё, у чего больше четырех ног.

— Чем ты собираешься ему платить? — спросила королева. — У нас и так денег нет. Тем более на такую глупость.

— Мы не будем экономить на ребенке, — сказал Фердинанд и мрачно посмотрел на жену. — В крайнем случае я повышу налоги.

Король велел слуге, который, помимо всего прочего, был и глашатаем, объявить, что при дворе ищут умелого насекомолова. Явились несколько пареньков, и Фердинанд выбрал самого проворного. Его звали Ка́роль. С раннего утра до позднего вечера в замке теперь раздавались его хлопки. Из-за щелей в стенах и дырявой крыши сидеть без дела ему не приходилось. Наоборот, чем больше добычи он прихлопывал, тем бесстыднее, казалось, плодились насекомые, и каждый вечер Кароль просто с ног валился от усталости.

У Яна появились первые зубки, а у его отца — новый повод для беспокойства. До тех пор младенец питался только материнским молоком и кашкой, теперь же стал хватать и мусолить хлебные корочки.

— Господи Боже мой! — воскликнул Фердинанд, увидев это впервые. — Корка ведь такая жесткая!

— Детям надо учиться жевать, — ответила Изабелла, — тут уж ничего не поделаешь.

— Но у Яна такой нежный ротик. Корка может его поцарапать, рана загноится. Просто ужас!

Изабелла покачала головой:

— Ох, муж! Вечно ты со своими страхами. Дай ты уже нашему Яну расти, как все остальные дети.

В тот же миг Ян подавился, закашлялся, лицо его покраснело, мать положила сына животиком себе на колени и стала хлопать по спинке, пока изо рта у него не выскочил кусочек хлеба.

— Вот видишь? — сказала королева. — Ты же чуть беду не накликал.

Фердинанд наблюдал эту сцену, застыв от ужаса. Наконец он пришел в себя.

— Я распоряжусь, чтобы отныне Яна кормили только кашами. Овощной кашей, рыбной кашей, фруктовой кашей, понятно? Любую еду, прежде чем она попадет в рот малышу, на кухне будут молоть, толочь и удалять каждую косточку, каждое яблочное семечко.

— Муж, ты сошел с ума. Это противоестественно. Я не допущу.

— Ты будешь делать то, что велю я.

— Вот уж нет!

— Вот уж да! Я коронованный монарх, а ты всего лишь моя жена!

— Я мать Яна!

Они злобно уставились друг на друга. Но король взял верх и на этот раз. Он созвал совет министров, то есть трех министров по совместительству, те весь день провели запертые в тронном зале и наконец постановили, что король всегда прав и особенно в том, что касается его сына.

Прошло несколько месяцев. Ян научился ползать. Он стал хватать все, что попадалось ему на глаза, и пытаться засунуть это в рот.

— Кошмар! — воскликнул король и приказал убрать абсолютно все вещи, которые находились рядом с Яном.

Малышу теперь нельзя было трогать ни погремушку, ни деревянную лошадку, ни юлу — все это слишком опасно! Глашатай объявил на всю Цыпляндию, что король ищет уборщика, который будет убирать с пути принца даже мельчайшие крошки.

— Береженого Бог бережет, — сказал себе Фердинанд, выбрав самого старательного из кандидатов.

Руперт, придворный путеочиститель, теперь весь день крутился вокруг наследника, пытаясь угадать, куда тот поползет, и каркал: «С дороги! С дороги!» Раймунд и Станислав, как только у них выдавалась свободная минута, должны были ему помогать и отодвигать мебель, стоявшую на пути Яна. Особенно тяжел был королевский диван, и слугам приходилось его тягать иногда по тридцать раз на дню из-за прихоти младенца.

Волею случая Фердинанду довелось увидеть, как его сын впервые самостоятельно встал на ноги. Изабелла присела перед ребенком посреди расчищенной комнаты и хлопнула в ладоши. «Давай, — подбодрила она сына. — Попробуй шагать!»

Король в смятении смотрел, как его сын вытянул ручки и, покачиваясь, переставил одну ножку вперед. «Стой!» — крикнул Фердинанд, бледный от ужаса. Ян вздрогнул, качнулся сильнее и чуть не плюхнулся на попу, но король одним прыжком подскочил к нему и подхватил. Малыш заплакал, вывернулся из рук отца и испуганно пополз на четвереньках к маме, та утешила его и погладила по головке.