Дикая Софи - Хартман Лукас

— Папа, вымой руки у колодца, — сказала дочурка Софи. — А потом надень чистые штаны. А то я не сяду к тебе на коленки.

— Ладно, ладно, — смутился Отто.

Он встал и потрепал кудряшки Софи. Она засмеялась и увернулась. Отто погнался за дочкой. Софи промчалась по комнате и выбежала на улицу, отец — за ней. Отто остановился у колодца, а Софи подглядывала за ним через щель в заборе огорода. Отто окунул голову и руки в воду, потом отряхнулся как мокрый пес и попытался обрызгать Софи. Но та присела за забором и только видела, как брызги сверкают на солнце.

— Мир, — предложила она.

— Согласен.

Софи перелезла через забор обратно в огород и села на край колодца.

— Как там наши деревья? — спросил Отто.

— Я разрыхлила землю у двух самых тонких. Мама говорит, будет хороший урожай.

— Надеюсь. Король заказал еще тысячу банок. А платит ту же цену, что и десять лет назад. Да плевал я на такую честь — быть придворным поставщиком!

— Скажи мне, как зовут принца, — попросила Софи.

— Ян. Ты же знаешь, принц Ян. Короля с таким именем у нас еще не было. Фердинанды и Вильгельмы были, но ни одного Яна. В замке все вращается вокруг него! Да что там в замке, во всей Цыпляндии! — Отто изобразил озабоченную няньку: — Господи, сквознячок, он может простыть! Господи, камушек, он может наступить! — Потом заговорил раскатистым голосом короля: — Построить стену, чтобы он не убежал! На окна — решетки, чтобы он не упал! — И Отто продолжил своим голосом: — Разве сможет человек, с которого сдувают пылинки, потом управлять страной?

— А обязательно надо управлять? — спросила Софи, барабаня пятками по стенке колодца.

— Ну да. Мы вроде как привыкли, чтобы нами управляли. И кому-то придется править. Всегда так было.

— А принцесса тоже может править?

— Принцессы у нас нет.

Софи вытянула губки и просвистела несколько нот.

— Я еще осмотрю деревья, пока не стемнело, — сказал Отто.

Фруктовый сад был на приличном расстоянии от дома, за лугом и ручьем. Софи и Отто молча шли рядом.

— Мне хочется увидеть принца Яна, — вдруг сказала Софи.

— Этого тебе долго ждать придется, — ответил Отто. — Никто из нас его еще не видал.

— Волосы у него темные или светлые?

— Бледный он и худой, говорят. Мол, едва держится на своих тоненьких ножках.

— Может, он захотел бы со мной поговорить. Или поиграть. Деревенские мальчишки иногда такие грубияны. Да и говорят одни глупости.

— Выброси это из головы. Принцы играют только с такими же, как они. А наш принц вообще ни с кем не играет. А то еще ушибется. Или руки испачкает. Ужас, правда?

— Ну да, — тихо сказала Софи, вспомнив о своих черных ногтях.

Впереди показались деревья. В основном сливы, но было и несколько вишен, яблонь и груш. Некоторые еще не отцвели и издали походили на ватные шарики. Софи побежала к старой группе, на самой толстой ветке которой висели качели. Она села на дощечку, оттолкнулась двумя ногами и стала раскачиваться.

— Папа! — крикнула она. — Иди помоги мне.

Отто подошел к дочке и подтолкнул качели.

— Выше! Выше! — кричала Софи, чувствуя, как ее волосы развеваются на ветру.

Она взлетала к пестрой зелени, падала назад и вниз в тень, к запаху земли, и далеко наверху, между ветвями и небом, она увидела бледное лицо, к которому она с каждым разом чуть приближалась.

— Привет, Ян, — сказала Софи. — Видишь? Я умею летать!

— Что ты говоришь? — спросил Отто. Он стоял рядом, широко расставив ноги, готовый поймать дочку.

— Ничего.

Софи закрыла глаза и ждала, когда качели приостановятся. Потом она спрыгнула в траву, обняла отца — и побежала зигзагами.

Глава 8, в которой Ян машет незнакомцу, а Софи пишет письмо

Пока шло строительство, Яну разрешалось покидать кровать только для коротких прогулок по коридору. На каждом шагу он был окружен толпою слуг, и стоило ему только задышать чуть чаще или кашлянуть, король тут же приказывал вернуть принца в постель. Все слуги теперь носили военную форму и по виду не отличались от солдат. Это королю присоветовал капитан Родерик: форма-де отпугнет похитителей. На самом же деле он просто хотел увеличить армию. Свита принца теперь подчинялась Родерику и каждое утро занималась строевой подготовкой. Больше того, слугам пришлось учиться обращению с саблями и пиками. Родерик даже думал о том, чтобы позже выдать им ружья; он считал позором, что не у каждого солдата есть ружье. Только Станислав и Раймунд были освобождены от формы и военных упражнений. «Все равно они слишком старые», — пренебрежительно бросил Родерик. Для обороны, мол, годятся только здоровые и сильные мужчины.

Каждый день Ян спрашивал маму, когда же он выздоровеет, когда сможет выйти на улицу, и каждый раз Изабелла отвечала: «Я делаю все, что в моих силах».

На шестую неделю король наконец-то смягчился и дозволил первое восхождение на смотровую площадку. Яна одели в зимнюю одежду, хотя к тому времени уже настал июль. В окружении своих защитников принц отправился в путь на двор замка. С каждым шагом Ян заново учился ходить. Он собрался с силами и вторую половину путешествия одолел без посторонней помощи.

Свежий воздух окатил Яна волной самых разных запахов. Он посмотрел туда, где прежде стоял дуб. Теперь там высилась деревянная вышка, и лишь на самой ее вершине из большого проема посреди смотровой площадки торчала кудрявая шевелюра дубовой кроны.

Процессия остановилась перед этим сооружением.

— Отличная лестница, правда? — сказал король и собственноручно проверил прочность перил. — Красивая и крепкая. Тут с тобой ничего не случится.

— Но ведь Дуба теперь совсем не видно, — заметил Ян.

— Ну что поделать. Главное, что ты можешь на него подняться.

— Ему ведь нужна вода, — сказал Ян. — И свет.

— Он их получает. Сверху. Для того плотники и оставили эту дыру.

Ян собрался ступить на первую ступеньку лестницы, но король махнул рукой, принца тут же схватил носильщик по лестницам и на руках понес наверх.

«Нет смысла сопротивляться, — подумал Ян. — Мне нужно беречь силы для других дел».

Перила лестницы были такие высокие и обшиты досками так часто, что Ян уже не мог прикоснуться к стволу, а ветки, до которых он мог бы дотянуться, были спилены.

Носильщик Яна сделал два-три витка вокруг дерева, и они оказались на смотровой площадке. За ними поспешили все остальные слуги, на помосте сразу же стало тесно. Принца отвели на южную сторону, поставили на скамеечку, и он наконец смог выглянуть за перила. Страна с ее полями, домами и холмами раскинулась перед ним, как и в прошлый раз. Но все казалось бледнее, дальше от него, и река теперь не сверкала на утреннем солнце, а лишь вилась среди лугов тусклой серой лентой.

— Тебе нравится? — спросил король, встав рядом с сыном.

— Да, папа, — ответил Ян.

А сам подумал: «Это лучше, чем ничего».

Фердинанд достал из кармана королевской мантии песочные часы и поставил их на перила. Неудержимо заструился песок из верхней части в нижнюю.

— Можешь побыть здесь пять минут, — сказал король, — это и так очень долго.

— Да, папа.

Время бежало. Вокруг принца молча стояли придворные. За конюшнями возводили новую внешнюю стену. Строители, стоя на кладке и на прислоненных к ней лестницах, опустили свои инструменты и уставились на площадку. Вдруг один рабочий помахал принцу. Ян не знал его, но робко помахал в ответ.

— Не отвлекаться, работать! — крикнул капитан Родерик, и строители снова опустили головы, вокруг камней замелькали мастерки.

— Возможно, сегодня пойдет дождь, — сказал придворный врач. — Принцу нельзя промокнуть.

— Чтобы ни капельки на него не упало, — отозвались в один голос рядомходящие.

— Время и так уже почти истекло, — сказал Фердинанд и озабоченно посмотрел на тучи, плывущие к ним с запада.