Специфика транспортировки живой рыбы на большие расстояния - Александр Золотько

Руководитель наблюдателей ждал, подперев щеку указательным пальцем. И делал это так выразительно, что Макс просто физически ощущал, как ожидание начинает душить. Краем глаза он посмотрел на инженера, рука того была сжата в кулак так, что костяшки пальцев побелели.

– Итак, – Стоян улыбнулся. – Вы ненавидите пассажиров. Почему?

– Пошел ты, – пробормотал Макс.

– Нет, я могу и пойти, но вы же сами прекрасно знаете, что согласно инструкции я имею право потребовать у командира внеочередного обследования любого из членов экипажа. Недельки мне вполне хватит, – улыбка Стояна стала приторной. – Будем обследовать или вот так, просто поболтаем?

– Поболтаем.

– Вот и славно. Илья тоже примет участие.

– Прям горю от нетерпения, – сказал Капустин.

– Тем более. Итак, почему вы ненавидите колонистов?

– А я этого и не говорил, – возразил Капустин.

– Не говорили. Но ведь ненавидите?

Капустин помолчал.

– Отвечайте, Илья! – потребовал Стоян. – Ненавидите?

– Ну… возможно, не так категорично, но… – Капустин посмотрел на Макса. – Да, ненавижу, если вам нужна именно эта формулировка.

– Так и запишем – ненавидит, – Стоян достал из нагрудного кармана таблетку инфоблока и прилепил ее на край пульта. – Итак, сейчас девять часов пятнадцать минут по корабельному времени. Блиц-конференция с участием первого пилота и инженера. Пометка – в досье и в общую базу. Дополнительная настройка – голосовой анализ. Марк, вы меня слышите?

– Слышу, – ответила таблетка голосом Флейшмана. – Предварительный диалог отфильтрован, уровень искренности по шкале…

– Достаточно, Марк, мы начинаем. – Стоян закинул ногу на ногу и сцепил пальцы рук на колене. – Вопрос тот же – почему?

– Ну… – сказал Макс.

– Хорошо, – одобрил Стоян и посмотрел на инженера. – Вы пока согласны с приятелем?

– Абсолютно.

– Продолжаем. Да смелее, что вы как девственница на первом свидании… Есть вы, заслуженный пилот Максим Коломиец, профессионал, совершивший уже семь дальних рейсов по Тоннелю, повидавший многое. И есть десять тысяч людей, которые вам лично ничего плохого не сделали, которые покинули Землю навсегда, чтобы осуществлять экспансию человечества на звезды. Вы даже ни с кем из них не знакомы лично. Так, подсматривание, не больше… – Стоян говорил, не отрывая взгляда от лица Макса. – То есть, как люди, они не могли вызвать у вас таких отрицательных эмоций. Вас раздражает что-то в их нынешнем статусе? Или вам не нравится мысль, что люди покинули родную планету? Вы тайный сторонник движения антиспермистов?

– Кого?

– Тех, кто считает, что занимать планеты, которые могут стать колыбелями собственной жизни – неэтично, – пояснил Стоян. – Не слышали?

– В первый раз.

– Напрасно. Это очень интересно и поучительно. Но о катастрофе в Доках вы наверняка слышали?

– Да, – сказал Капустин.

Естественно, он слышал. Во время взрыва и пожара погибло более полусотни человек и три корабля были изуродованы.

– Это была акция боевого крыла антиспермистов. С некоторыми из них я работал, очень интересно. Такое забавное извращение логики… Но мы не об этом. Вы не антиспермисты. Тогда что вас беспокоит?

– Меня беспокоит душ, – чувствуя, что закипает, сказал Макс. – Меня беспокоит, что мы стоим в очереди, чтобы помыться, когда они плещутся в бассейнах…

– Тоже по графику, – напомнил Стоян. – И два раза в неделю.

– Два раза в неделю! – чуть повысил голос Макс и посмотрел на инфоблок. – Их питание…

– Что-то не так с их питанием?

– С их питанием как раз все в порядке. Оранжереи, фермы – тут у них все нормально. У нас…

– Вам не хватает свинарника на борту? Вы умеете и любите доить коров? Вам нравится пахать и сеять? – Стоян достал из кармана записную книжку и сделал в ней пометку. – Вы на самом деле не понимаете, что они готовятся? Приобретают в полете навыки, которые каждому из них понадобятся на новой планете. Ну, и заодно потребляют плоды своего труда, естественно. Они, возможно, и с вами могли бы поделиться, но… Конструкция «Ковчега» этого не позволяет…

– Идиотская конструкция, – сказал Макс.

– Ее вы тоже ненавидите? – осведомился Стоян. – Конструкцию? Или ее инженеров? Я могу вам записать их адреса, по возвращении можете лично засвидетельствовать. Продиктовать?

– Не нужно.

– Как хотите… Но если это внесет свежую струю в наш вялотекущий разговор, то признаюсь – моя подпись также стоит под техническим заданием по проектированию кораблей типа «Ковчег». Вы начинаете меня ненавидеть?

– Что значит – начинаете? – в тон вопросу ответил Макс.

– Продолжаете.

– Продолжаю, – кивнул Макс. – Зачем вам такая изоляция?

– Элементарно, пилот. Для вашей же безопасности… – Стоян встал и прошелся по рубке. – Все взаимосвязано, голуба моя…

– Можно без голуб?

– Можно. Представим себе, что мы будем перевозить колонистов в тесных каютах на искусственном питании и при одном душе на сотню пассажиров. Полагаете, они долетят на место в кондиции?

– Простите, не понял, – встрепенулся Макс. – Это вы о людях?

– Это я о будущих обитателях иных миров, – подтвердил Стоян. – О них, родимых. По Тоннелю до ближайшей из планет, подходящих для колонизации, – минимум год.

– Триста девяносто четыре дня, – сказал мрачно Капустин. – В одну сторону.

– Да. Вот именно. За это время пассажиры не просто засидятся. Они, во-первых, не смогут поддерживать тонус. Не так: они не станут поддерживать тонус. Вы можете найти способ поддерживать дисциплину среди десяти тысяч человек, летящих черт знает куда на всю оставшуюся жизнь? Мы провели эксперимент в наземном симуляторе. Через полгода колонисты попытались вырваться наружу. Заметьте, они знали, что находятся на Земле. Знали, что через сто восемьдесят дней их все равно выпустят на свежий воздух, да еще и с денежной премией. Но… Марк, – позвал Стоян.

– Да? – ответил инфоблок.

– Можете показать картинку?

Над таблеткой замерцало – развернулась голопроекция.

– Нужно чуть убавить свет в рубке, – сказал Стоян.

Капустин молча выключил верхний свет.

Шар голопроекции стал ярче.

– Это помещения симулятора через четыре часа после прекращения эксперимента, – пояснил Стоянов.

Длинные комнаты с низкими потолками, трехэтажные металлические койки, пластиковая мебель между койками была перевернута и разломана. Металлические прутья были вырваны, все, что могло быть разбито, осколками покрывало пол. На стене – ярко-красный мазок. Под ним на полу – нечто похожее на мешок. Макс присмотрелся и сглотнул. Человека явно убивали долго и яростно.

В коридорах было еще несколько тел, но камера на них не останавливалась, скользнула дальше, демонстрируя общую картину разрушений.

– А вот тут для вас особо интересно, – Стоян указал пальцем. – По сценарию эксперимента, вместе с колонистами был экипаж. Нет, не настоящие пилоты и техники, а такие же добровольцы, которые просто носили форму, спали в других помещениях и ели отдельно от колонистов. Точно такую же, замечу, еду. Смотрите.

Максим отвернулся.

– Неприятное зрелище, – согласился Стоян. – Спасибо, Марк, достаточно.

Голопроекция погасла.

– И знаете, что показательно? – как ни в чем не бывало спросил Стоян. – Дверь открыл один из якобы пилотов. Решил, что сможет остановить драку всех против всех и навести порядок на борту. А остальные якобы члены якобы экипажа остановить его не успели. У них, кстати, для чистоты эксперимента было даже оружие. Два электрошокера и три пистолета. Нападавшие потеряли восемь человек от огнестрельных ран и двоих пораженных током затоптали сами. Из экипажа не выжил никто. Колонисты отчего-то решили, что командир должен знать, как выбраться из симулятора. Его пытали долго.

– И вы не смогли его вытащить? – глухо спросил Капустин.

– А вы пробовали пройти через полторы тысячи мужчин, женщин и детей, которые не хотят ничего слушать и давят друг друга у выхода? – поинтересовался Стоян. – Мы подозревали нечто подобное, но не думали, что все будет ТАК страшно. Поэтому решение наглухо изолировать пассажиров от экипажа было принято единогласно. Более того, колонисты уверены, что пилоты находятся в носу «Ковчега». Если даже что-то начнется, то рваться они будут вперед, там есть несколько вполне правдоподобных имитаций люков и шлюзов. Будет где потратить время и энергию. Но мы так и не приблизились к разгадке вашей ненависти, Максим.

– У нас заканчивается вахта, – сказал Макс. – Уже даже закончилась двадцать минут назад.

– Без смены вы уйти не можете?

– Нет.

– А смена пока не придет, – Стоян снова сел в кресло и закинул ногу на ногу. – Сейчас все члены экипажа прослушивают лекцию. Перед командиром, Холеком и Стокманом выступает Владик Котов, а с Синицким и Джафаровым общается Стефенсон.