Специфика транспортировки живой рыбы на большие расстояния - Александр Золотько

Макса взяли под руки и потащили по коридору, лицом вниз. Он даже не смог поднять голову, так и висел на руках наблюдателей, а ноги волочились где-то сзади.

Терпеть-терпеть-терпеть-терпеть… билось в мозгу. Он вытерпит. Он сможет.

Его занесли в каюту и положили на койку, перевернули на спину.

Котов наклонился к нему и похлопал по щеке:

– Ты расслабься, Максик. Ваше время прошло. Этот полет станет еще и последним, когда на борту корабля будет экипаж. Уже высадка будет производиться без участия человека. Знаешь почему? Потому, что человек – слабое звено всякой схемы. Ты участвуешь в испытании первого завода-автомата по производству чистой экспансии человека в космос. Стюардессы и дебилы-капитаны в опереточных мундирчиках, желающие пассажирам приятного полета, останутся только на внутренних рейсах. Ну а таких, как ты, героев-первопроходцев, ожидает Разведывательный флот Корпуса колонизации. Но что-то мне подсказывает, что ты воспользуешься удобным случаем и уволишься с почетом и выгодой. Отдыхай, Макс, отдыхай.

И наблюдатели вышли.

Минут через сорок боль немного отступила. И пришли парни – все, на вахте не осталось никого.

– Сказали, что обойдутся без нас, – пояснил Синицкий. – Понятно?

– Мне предъявили распоряжение Центра о том, что в качестве эксперимента я должен передать контроль за рейсом лично старшему группы наблюдателей, – сказал Хофман, вертя в руках трубку. – До высадки колонистов.

– Я вообще-то могу пойти и вырубить систему, – мрачно изрек Капустин. – И пусть они…

– Нанесение умышленного вреда имуществу Корпуса, – заунывным голосом процитировал Джафаров. – Срыв особо ценного эксперимента. И…

– И еще они наверняка пишут наши разговоры, – сказал Ральф. – Знаю я такие штучки. А потом каждое слово… Ты чего?

Стокман перевел недоуменный взгляд с кукиша, сложенного Синицким, на его лицо.

– Охренел?

– Сам ты – охренел. От охренела слышу! – довольная улыбка расползлась по лицу техника. – Тутошний жучок я еще на прошлой неделе нашел и извлек. И ежедневно проверял его отсутствие. Так что здесь остался последний островок свободы на много-много парсеков вокруг. И информации, между прочим.

Синицкий извлек из шкафчика свой комп и включил.

– Напоминаю всем заинтересованным лицам, – Синицкий многозначительно поднял указательный палец, – что контрольный компьютер техника имеет приоритетный доступ в любую систему корабля, как базовую, так и временную. И, что самое главное, для противодействия возможным хакерским атакам или шпионским проникновениям и на фантастический случай одушевления бортового компьютера с попыткой захвата им управления кораблем доступ этот не может быть выявлен и блокирован. Так что мы, конечно, ничего не можем сделать, но можем все видеть. На это, кстати, запрета в инструкции нет.

– Они вот придут с шокером и заставят… – вздохнул Капустин.

– Не заставят. Они могут действовать только в рамках той самой инструкции, как и мы, – сказал Хофман. – Наблюдение за экипажем в жилых отсеках – запрещено. Они даже за колонистами в спальнях не наблюдают…

– Или говорят, что не наблюдают, – Бронислав повернул экран компа к экипажу. – Вот, пожалуйста, панель управления камер в запретных зонах. Офигенный список. Тут и душевые, и ванные, и туалеты – все. И все, как я понимаю, пишется.

– И это у нас тут, в бортовом компьютере? – удивился Холек.

– Это в компьютере на «Ковчеге». Доступ туда только через комп в лаборатории. Но вы не стесняйтесь, господа! Нас все равно никто не может поймать. А мы…

В каюте было тесно. Теперь стало еще и шумно, парни смеялись и хлопали друг друга по спинам и плечам. Даже Макс смог приподняться и дотронуться до плеча Синицкого.

Ничего такого знаменательного не произошло. И ничего не изменилось в ситуации на борту, но, черт возьми, как было приятно осознавать, что их не окончательно прижали к стене. Что они не сдались, а вполне могут…

– Слушай, получается, что записи всего хранятся в компьютере «Ковчега»? – уточнил Хофман.

– Точно так! – отрапортовал Синицкий.

– И мы можем найти запись последнего происшествия?

– Можем, наверное, если поищем… – несколько менее уверенно сказал Бронислав. – Там, правда, столько камер, столько помещений, что мы можем просто тупо не найти…

– Значит, так, – Макс откашлялся и порадовался, что болевые ощущения перешли из категории «очень больно» в категорию «просто больно». – Час назад в зале для собраний и дискотек проходили дебаты… Я видел.

– И?

– Среди людей были двое или трое со следами крови на руках и одежде… Если ты их найдешь и отследишь их перемещения до собрания, то наверняка найдем и труп…

– А если мы посмотрим дальше, то неизбежно найдем и убийцу, – закончил Стокман. – Блестящая идея.

– Ну… – Холек покачал с сомнением головой. – Мы найдем убийцу. Дальше? Станем, как дети в кинотеатре, кричать: «Осторожно, убийца вон тот, в шляпе»?

– Давайте мы вначале убийцу найдем, – предложил Муса, – а уж потом… Ты, Броник, кстати, копируешь все?

– Все у меня не вместится, но наиболее интересные моменты я, естественно, сохраню на память. Поехали! – скомандовал сам себе Синицкий.

Вначале он нашел собрание. Оказалось, что оно продолжалось почти два часа. Потом, наблюдая за теми парнями, что были в крови, Бронислав вышел к рекреации по дороге к столовой.

– Твою… – вырвалось у него, когда на мониторе появилось тело.

То, что от тела осталось. На этот раз это была женщина. Голова и верхняя половина туловища сохранились почти нетронутыми, а вот ниже груди все было порвано и изломано.

– Не знаю, как кому, но мне кажется, что вопрос тут не в том, кто это сделал, – Холек громко сглотнул и отвернулся к стене. – Я не могу понять – как и чем он это сделал. Как и чем. Там же кровь даже не запеклась. То есть – все произошло буквально за несколько минут до обнаружения тела.

– За несколько минут, – прошептал Синицкий, колдуя над компом. – Всего несколько минут. Скажем – за двадцать.

Труп и люди в коридоре исчезли.

– Пусто, – констатировал Капустин.

Появилось несколько человек, три женщины и мужчина. Макс глянул на индикатор времени в углу экрана:

– Это дежурные. Идут готовить завтрак.

– Завтрак… – сказал Синицкий, – но ее среди дежурных нет… За пятнадцать минут до…

Коридор снова был пуст, Синицкий протянул руку, чтобы передвинуть картинку, но тут по лестнице в рекреацию спустилась женщина. Та самая.

– Сейчас, – выдохнул Макс. – Вот сейчас…

Они все ждали, что нападение произойдет. Они знали, что произойдет оно в следующую секунду, но не были готовы к тому, как это произошло.

Минуту они потрясенно смотрели на то, что происходило на экране.

– Останови, – попросил Стокман и попытался встать прямо с нижней койки.

И врезался головой в край верхней, схватился за голову и зашипел.

– Мне кто-нибудь объяснит, что произошло? – спросил Холек.

Раздался хруст – Хофман растерянно посмотрел на обломки трубки у себя в руках.

– Что это было? – повторил Холек.

– Повторить? – предложил Бронислав.

Никто не ответил, и техник запустил сцену нападения заново.

Тень вылетела откуда-то сверху, из-за камеры. Женщина не успела даже вскрикнуть – похоже, она умерла еще до того, как упала на пол. Удар когтей… или что там было у странного существа, рвавшего тело колонистки, рассек ее пополам.

– Что это за тварь? – ни к кому не обращаясь, спросил Капустин. – Что это за тварь?

Синицкий остановил картинку, приблизил изображение.

То, что убило женщину, было похоже одновременно и на крысу, и на кошку. Мощные передние лапы были вооружены громадными когтями, пасть непропорционально большой головы была утыкана зубами.

– Обратите внимание, – доктор ткнул пальцем в монитор. – Тут есть и резцы, мощные, как у грызунов, и клыки как у хищников. Я такого зверя никогда не видел.

– Да, это вам не убийца-маньяк… – протянул Стокман. – Это вам фантастический фильм о пришельцах. Где мы эту штуку могли подцепить?

– Из Тоннеля, – сказал Макс. – Пролезла сквозь шлюз.

– С ума сошел? – Стокман резко повернул голову к Максу, но увидел выражение на его лице и кивнул. – Понятно.

– Что понятно? – спросил Макс. – Ни хрена не понятно. Вернее, понятно, почему наблюдатели так засуетились. Совершенно понятно. Маньяк – это еще кое-как, это можно объяснить в руководстве Корпуса, принять меры и все такое. Но эта вот зараза, неизвестно откуда явившаяся в «Ковчег», это уже серьезно. Это ставит под угрозу не только наш полет, но и вообще все полеты через Тоннель. И если окажется, что эта тварь действительно обитает в Тоннеле… Или как-то может перемещаться через Тоннель, то вся программа колонизации летит на фиг. Не согласны?

Никто не ответил. Все смотрели на зверя, на его изображение в компьютере, а зверь продолжал отрывать кусок плоти от мертвого тела. Отрывал-отрывал-отрывал… Изображение замерло, но Максу казалось, что все продолжается, что плоть поддается громадным зубам твари, медленно, но неизбежно. Лопаются волокна, разрываются сосуды, один за другим. Медленно-медленно…