Я твоя (не) желанная истинная, дракон! (СИ) - Ларк Юна

Вот это точно было бы сном — бред под маской рутины. А сейчас…

Я слишком реально ощущала длинный ворс мягкого ковра. Чувствовала запах постельного белья — лёгкий аромат лимона и мыла. И занавески на окне так ясно колышутся на ветру под солнцем…

Если это сон, то весьма приятный, что уж говорить. Однозначно лучше больничной палаты на пятерых человек, таких же безнадёжных, как я. Только вот ту боль ещё раз испытывать не хочется…

Я усилием воли подняла себя с кровати ещё раз. Колени подгибались, но я заставила себя сделать несколько шагов и внимательно огляделась. Шкаф, стол с креслом, белые вязаные салфетки на столешнице и тумбе, платья, висящие на вешалке. Посмотрев на розовое платье с рюшами, я слегка дезориентировалась. Не потому, что оно не соответствует никаким стандартам стиля… хотя это тоже. А потому, что меня как будто вытянуло из тела, и я стала видеть всё со стороны.

А следом пришли видения.

Лёгкая инструментальная музыка, многоголосый гул гостей. Большой зал отражает стенами и мраморным полом сотни огней, висящих как будто прямо в воздухе. Женщины в кринолиновых платьях ходят под руки с кавалерами или подружками.

— А где виновник торжества? — спрашивает одна, обмахиваясь пышным веером.

— Я его где-то здесь видела. Этот красавчик развлекается с той рыженькой бестией. Помнишь её?

Женщина с веером прячет усмешку за веером и тянет:

— Как же не помнить Маришу! Разве может кто-то ещё быть настолько уверенной в том, что окольцует сына главного дракона? Жаль эту девчонку!

Барышни смеются, ехидно щуря глаза. Я следую за ними, озираясь, и тут замечаю её…

Девушка в этом розовом нелепии с бантиками и оборками, которое я увидела в комнате, медленно движется вдоль стены, как будто пытаясь быть незаметной, но платье безобразного кричащего цвета выдаёт её присутствие всем и каждому. Проходящие мимо дамочки сдержанно фыркают, глядя на её одежду и странную причёску, похожую на высокий напудренный парик.

Девушка… нет, девочка — она вряд ли старше восемнадцати — упрямо глядит в пол, её губы дрожат, как будто она хочет что-то сказать насмехавшимся над ней дамам, но молчит. Она идёт к столу, накрытому белоснежной скатертью, — наверное, чтобы взять бокал вина и немного отвлечься. Однако за шаг от цели из ниоткуда вылетает хохочущий парень, за которым бежит такая же весёлая девица, и сбивает девочку с ног. Она рефлекторно хватается за скатерть, и мне хочется крикнуть: нет! Потому что это фатальная ошибка…

Бокалы со звоном падают прямо на неё, некоторые разбиваются, встречаясь с полом. Девушка оказывается с ног до головы облита красным пахучим вином. Её платье безнадёжно испачкано, и розовый цвет с пятнами красного смотрится до безумия нелепо. Меня обжигает стыдом, словно это я упаа у всех на глазах. Рядом кто-то начинает смеяться, девочка делает неловкую попытку встать, но поскальзывается на луже, и я уже чувствую, как ей будет больно, когда она упадёт…

Но виновник события, тот парень, ловит её за руку и крепко держится на ногах, что позволяет удержаться и ей.

И что-то происходит. Яркая вспышка на миг ослепляет всех, а потом я вижу, как на их запястьях появляются горящие золотые браслеты. Но эти светящиеся браслеты как будто… вытатуированы на самой коже.

Девочка поднимает глаза, в них загорается огонёк надежды. Но как только она видит лицо парня, она мгновенно отшатывается от него, чудом не упав ещё раз.

Тот пару секунд смотрит на свою ладонь. А потом встряхивает рукой, как будто испачкался.

Я не знаю, что происходит, но моё сердце отчего-то падает, когда я это вижу.

— Как не повезло, — говорит молодой человек в наступившей гробовой тишине. Никто не шевелится. Будто боятся. — Мариша, извини за это недоразумение. — Он притягивает к себе за талию ту девушку, которая за ним бежала парой мгновений раньше. — Сделаем вид, что этого не случилось, да?.. как там тебя? — обращается он к девочке, которую сбил с ног. — Уж извини, но моя истинная должна хотя бы выглядеть прилично. Ты несколько не дотягиваешь. И вино тут ни при чём, кстати.

Хорошенькая Мариша прижимает тонкие пальцы к губам, но не может сдержать смешок. А глаза девочки в розовом сперва наполняются ужасом, затем болью, и под конец — слезами.

У меня самой сжимается сердце, когда я это вижу. Какая отвратительная сцена… Лицо Мариши напомнило мне улыбающуюся девушку, принёсшую мне букет лилий. Девушку, которая на пару с моим мужем крутилась роман у меня под носом, не испытывая ни капли угрызений совести. Понимая, что этот паршивец только что растоптал девочке в розовом сердце при десятках прячущих своё злое наслаждение людях, я восклицаю:

— Какой же урод! Как ты смеешь вести себя так с ней?!

Но меня никто не слышит. Я хочу влепить ему пощёчину, но моя рука проходит сквозь его лицо.

Я моргаю, глядя на своё запястье, и понимаю, что на нём горит золотая метка. А потом опускаю глаза вниз и вижу облитое вином розовое платье.

И понимаю, что эта девочка — это я.

Резко реальность вернулась, меня как будто втянуло обратно в тело, и вот я снова стояла в комнате, глядя на вешалку с теперь уже чистым платьем прямиком из видения.

Сердце заполошно билось, а щёки горели огнём. Вот и бред под маской рутины, да? Это точно сон! Потому что зеркало рядом с вешалкой отражало не меня, тридцатилетнюю больную женщину, похожую на оживший труп, а юную, красивую, хоть и заплаканную девушку лет восемнадцати. Светлые волосы крупными волнами спускались до самой талии, большие серые глаза сверкали невыплаканными слезами. У неё — у меня? — пухлые розовые губы, румяные щёки. Наверное, это не зеркало, а картинка или экран. Такого просто не могло быть!

— Что это за?.. — выдохнула я, и голос тоже был не мой! Тонкий, нежный девичий голосок. Нет, где мой хриплый голос, взывающий из преисподней? В конце концов, какой ещё может быть голос у человека, прожившего полгода на искусственной вентиляции лёгких?

Я приблизилась к зеркалу и коснулась его, не веря, что это происходит со мной.

Вдруг дверь распахнулась, и в комнату снова вошла женщина в чепце и платье с ажурным воротом.

— Госпожа, я распорядилась о лекаре, он придёт к вечеру. Никак вы уже встали?

Она подошла ко мне, вглядываясь в лицо. У неё веснушки и добрый взгляд, отметила я. Возникло странное ощущение, будто я жила здесь много лет, просто ничего не помню. Но ведь у меня была и другая жизнь?..

Это какое-то переселение душ?

Параллельный мир?

Я умерла в той жизни и меня перебросило сюда?

— Ваша голова больше не болит? — заботливо спросила она.

— Я, — в горле у меня пересыхает, ладони начинают нервно потеть, — я ничего не помню…

— Что?

Женщина меняется в лице, берёт меня за руки и ведёт к кровати.

— О чём вы, госпожа? Чего вы не помните?

Я не знала, что могу говорить ей, а чего нет. Поэтому помолчав секунду, выдала безопасную полуправду:

— Я не помню, почему заболела голова. Я просто очнулась, и было так больно…

— Ох, девочка моя, — она притянула меня в тёплые объятия. Такие большие тёплые руки, и вся она была большая и тёплая, что я как-то быстро успокоилась на её груди. — Наверно, это нервы… После бала у господина главного дракона вы были сама не своя. Так мне и не рассказали, что произошло, но наверное, что-то нехорошее… ведь вы так много плакали… а вчера весь день беспробудно проспали, только под вечер смогли с подругой повидаться. У всякого голова заболит, а в вашем положении у вас и сил мало…

Что? В каком положении? Только не говорите, что я ещё и беременна здесь! И… она сказала «дракон»?

— И всё же ваш дядя зря у вас силы забирает, вы же всё-таки боевая магиня, вот и не выдерживает организм. В таком положении у кого захочешь от малейшей боли рассудок помутится!

В этот момент все шаблоны треснули и сломались. Всё. Это сон и точка. Какая к чёрту боевая магиня?! Кто забирает силы и зачем?!

Ну хоть не беременна, спасибо и на том!