Критика теоретических концепций Мао Цзэдуна - В. Г. Георгиев

характер взглядов и политического курса маоистов, дала новые убедительные доказательства того, что Мао Цзэдун и его сторонники преследуют цели, не имеющие ничего общего с научным социализмом, демократией и миром. Более того, она лишний раз показала, что в лице маоистов международное революционное движение столкнулось с буржуазно-националистическим течением, пытающимся занять руководящее положение в мировом революционном процессе, с тем чтобы навязать коммунистам и революционным демократам антисоциалистические взгляды Мао Цзэдуна, подчинить своему влиянию революционное движение и заставить его служить интересам, несовместимым с марксизмом-ленинизмом и пролетарским интернационализмом.

Появление маоизма в Китае как особого мелкобуржуазно-националистического течения связано не только с именем Мао Цзэдуна, но и с определёнными объективными условиями.

В связи со сравнительно поздним появлением на исторической арене китайского пролетариата и его слабостью как класса понятия о социализме в Китае в течение долгого времени носили характер социальной утопии, окрашенной в цвета традиционных китайских представлений о совершенном обществе с чисто крестьянскими идеалами социальной справедливости.

Коммунистической партии Китая с первого дня своего существования приходилось вести работу в стране, где крестьянство составляло девять десятых всего населения. Социальный состав КПК был в значительной мере крестьянским, мелкобуржуазным. Поэтому мелкобуржуазная идеология всех оттенков часто находила отражение в сознании членов КПК. Это было неизбежно. Как признавал сам Мао Цзэдун, выходцы из мелкой буржуазии в КПК зачастую представляли собой «рядящихся в марксистско-ленинскую тогу либералов, реформистов, анархистов, бланкистов и т. д.…»[3] Не следует забывать, что Мао Цзэдун также выходец из среды мелкой буржуазии.

Сохранение в Китае полуфеодальных производственных отношений способствовало консервации среди различных слоев китайского народа великодержавно-националистических настроений, которые насаждались правящей верхушкой страны в течение многих столетий, а в конце ⅩⅨ — начале ⅩⅩ в. эти настроения оказались крайне обострёнными и вылились в стремление к возрождению былого величия Китая. Идеологией великокитайского шовинизма были заражены не только консервативные феодально-бюрократические силы, но и мелкобуржуазная демократия Китая, мечтавшая увидеть Китай центром мира, гегемоном на международной арене. Именно великокитайский шовинизм в сочетании с мелкобуржуазным революционаризмом были той атмосферой, в которой начиналось идейное формирование Мао Цзэдуна.

Взгляды Мао Цзэдуна формировались в условиях революционной борьбы китайского народа против империализма и феодализма, в обстановке всё более возраставшей в Китае популярности марксизма-ленинизма, вызванной победой Великой Октябрьской социалистической революции и той интернациональной помощью, которую Советский Союз оказывал борьбе китайского народа за своё освобождение. Поэтому вполне естественно, что и Мао Цзэдун в своё время обратился к марксизму-ленинизму как к знамени, вокруг которого объединились все прогрессивные силы Китая. Он старался эксплуатировать в своих корыстных интересах колоссальный авторитет марксистско-ленинских идей. Свои мелкобуржуазные антинаучные концепции и взгляды Мао Цзэдун облекал в марксистско-ленинскую форму, поскольку репутация марксиста-ленинца открывала перед ним возможность овладеть руководящим положением в КПК.

Для Мао Цзэдуна марксизм-ленинизм не стал его мировоззрением, которое он понял, освоил и принял. Марксизм-ленинизм он рассматривал как «заморское учение», из которого в Китае можно применить только некую «всеобщую истину». К марксизму-ленинизму Мао Цзэдун подходил прагматически, брал из него лишь то, что отвечало и служило его целям. Поскольку до победы китайского народа в 1949 г. замыслы Мао Цзэдуна в основном объективно совпадали с задачами китайской буржуазно-демократической революции, он в то время использовал ту часть марксистско-ленинского учения, которая могла быть поставлена на службу этим задачам.

Взгляды Мао Цзэдуна не сложились в законченное систематическое мировоззрение или в более или менее стройную теорию. Они представляют собой конгломерат различных идей, заимствованных в зависимости от возникавших потребностей из самых разнообразных источников, начиная с бесед Конфуция и кончая сочинениями Кропоткина. Отсюда их эклектизм, фрагментарность, поверхностность. Появление в Китае цитатника Мао Цзэдуна не случайно — оно отражает мозаичный характер этих взглядов. Во взглядах и политическом курсе Мао Цзэдуна можно обнаружить элементы, близкие к народничеству, анархизму, бланкизму, троцкизму и другим мелкобуржуазным идейным течениям. Это объясняется не только известным стадиальным соответствием той конкретно-исторической обстановке, в которой формировались взгляды Мао Цзэдуна, условиями, породившими в своё время в Европе идеи «левого» революционаризма, но и тем влиянием, которое прямо или косвенно оказывали на Мао Цзэдуна установки Бакунина, Троцкого и им подобных мелкобуржуазных теоретиков. Однако было бы неправильно отождествлять взгляды Мао Цзэдуна с любым из этих идейных направлений. Поскольку маоизм явление главным образом китайское, оно имеет глубокие социально-экономические, исторические, идеологические и гносеологические корни в китайской почве, тем более что политические действия и взгляды Мао Цзэдуна далеко не всегда имели характер «левого» революционаризма, во многих случаях левая фраза лишь прикрывала у него правооппортунистическую и националистическую линию.

Выдавая «идеи Мао Цзэдуна» за вершину современной марксистско-ленинской мысли, китайская пропаганда пытается представить дело таким образом, будто Мао Цзэдун сформулировал новые идеи по всем основным проблемам марксистско-ленинской теории. На самом деле Мао Цзэдун стремился лишь использовать марксизм-ленинизм и прикрыться его авторитетом, фальсифицируя и извращая существо этого великого революционного учения.

Провалы, которые терпят попытки применять на практике «идеи Мао Цзэдуна», являются лучшим доказательством их субъективизма и антинаучности. Эти провалы как ничто другое убеждают в том, что маоизм, в какие бы одежды он ни рядился, не может служить интересам современного общества, строящего социализм. Объективные законы общественного развития опрокидывали и будут опрокидывать впредь подобные «идеи» и прикрываемые или обосновываемые ими политические замыслы. Несмотря на все усилия нынешних китайских руководителей сохранить своё идейное господство, маоизм рано или поздно потерпит полный крах. Однако это наступит тем быстрее, чем скорее трудящиеся Китая поймут истинную природу «идей Мао Цзэдуна». «Культурная революция» свидетельствует о том, что разочарование в этих «идеях» распространилось в Китае так широко, что потребовалась массовая кампания террора и запугивания, для того чтобы сохранить господствующее положение «идей Мао Цзэдуна».

Сторонники Мао Цзэдуна всячески пытаются заставить китайский народ поверить в то, что его «идеи» якобы обладают «чудодейственной силой», представляют собой «воплощение истины». Но, как известно, объективность истины никогда не утверждалась с помощью насилия, издевательств, идолопоклонства, уничтожения наиболее мыслящей и сознательной части общества. Так утверждались лишь мракобесие и варварство. Свет истины не нуждается в огне костров, на которых сжигают книги.

Может возникнуть вопрос: если взгляды Мао Цзэдуна антинаучны, вульгарны и схематичны, то вообще целесообразно ли прилагать серьёзные усилия для их разоблачения, вести против них последовательную идейную борьбу? На этот вопрос может быть только один ответ: не только целесообразно, но и необходимо. Необходимо потому, что маоисты пытаются выдать их за наивысшее достижение марксизма-ленинизма современной эпохи. Опираясь на эти взгляды, они проводят свой особый, националистический курс, дискредитируют идеалы социализма и коммунизма. Мелкобуржуазный революционаризм, свойственный этим взглядам, оказывает воздействие на мелкобуржуазную среду как в самом Китае, так